Юлиус Белох - Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

Афинское ополчение тотчас двинулось в Беотию и, со­единившись с фиванцами, вторглось в Фокиду; в то же вре­мя в Амфиссу было послано наемное войско в 10000 человек под начальством афинянина Хареса и фиванца Проксена. В двух битвах — у реки Кефиса и в т.н. „зимнем сражении" — союзники одержали верх, и Филиппу был прегражден путь в Беотию. Благодаря этим успехам популярность Демосфена возрастала с каждым днем; он два раза был почтен золотым венком; его слово безусловно господствовало не только в Афинском, но и в Фиванском народных собраниях; стратеги и беотархи беспрекословно исполняли его приказания. Меж­ду тем все успехи, достигнутые до сих пор, сводились лишь к тому, что наступательное движение царя было остановле­но; Филипп все еще занимал свою крепкую позицию близ Элатеи, и союзники не сделали даже попытки вытеснить его оттуда.

В то время, как в Афинах и Фивах праздновали победу, Филипп приготовился нанести решительный удар. Сам враг своими стратегическими ошибками облегчил его задачу. Ха­рес и Проксен со своими наемниками стояли у Амфиссы со­вершенно изолированные, в двух дневных переходах от главной армии; несмотря на это, они так мало ждали нападе­ния, что даже не позаботились загородить проходы, ведущие из долины верхнего Кефиса в Локрийскую равнину. Такая небрежность, граничащая с предательством, не могла ос­таться безнаказанной, раз приходилось иметь дело с полко­водцем вроде Филиппа. Весною царь с частью своего войска покинул свою позицию у Элатеи, беспрепятственно спус­тился к Амфиссе и внезапно напал на врага, который благо­даря неожиданности и численному перевесу македонян был разбит наголову. Сама Амфисса сдалась теперь без даль­нейшего сопротивления; в наказание за противодействие решению амфиктионов город был лишен своих стен и ви­новные вожди граждан осуждены на изгнание. Филипп бле­стяще исполнил поручение, возложенное на него амфиктио­нами, и в то же время страшным ударом обескуражил своих врагов. После этого победитель двинулся далее, к ахейскому Навпакту, и внезапным нападением принудил и этот город к сдаче; согласно своему прежнему обещанию, он передал Навпакт своим союзникам-этолийцам, во власти которых он и оставался с тех пор.

Теперь Филипп снова направился в Фокиду. Он обошел врага, занимавшего сильную оборонительную позицию у прохода Парапотамиой, и тем принудил союзников отсту­пить к Херонее. Здесь они должны были принять сражение, чтобы не открыть Филиппу путь в Беотию. Роковая битва произошла 7 метагейтниона, в августе 338 г. Боевые линии союзников протянулись поперек узкой равнины, лежащей между высотами Херонеи и Кефисом; почетное место, пра­вый фланг, занимали, опираясь на реку, беотийцы под на­чальством Феагена, в центре стояли коринфяне, ахейцы и контингенты остальных второстепенных государств, нако­нец, левое крыло у Херонеи занимали афиняне под командой Хареса, Лисикла и Стратокла. В македонской армии на пра­вом фланге стоял сам царь Филипп, тогда как левым крылом, против беотийцев, командовал восемнадцатилетний наслед­ник престола Александр. Македонское войско заключало в себе около 30 тыс. человек; союзная армия была приблизи­тельно так же велика, но у нее не было полководца, который мог бы сравниться с Филиппом, и в отношении боевой цен­ности гражданские ополчения далеко уступали закаленным в битвах полкам Филиппа. Только беотийцы могли считаться равными противниками ветеранов Филиппа; фиванская фа­ланга все еще была окружена ореолом победы при Левктрах, и десятилетняя Фокейская война послужила отличной шко­лой для беотийского войска. Поэтому Филипп, как некогда Эпаминонд при Левктрах, направил свою атаку на правое крыло неприятеля, тогда как его собственное правое крыло начало медленно отступать. Афиняне рьяно устремились в погоню, не обращая внимания на то, что происходило в дру­гих местах поля битвы; они уже считали свою победу обес­печенной. Но в это время Александр после кровопролитной сечи прорвал беотийскую линию; полководец Феаген пал, отборный фиванский полк, „священный отряд", лег на поле битвы до последнего человека. После этого центр союзников обратился в бегство, и победитель получил возможность на­пасть на афинян с тыла. Афинское войско пришло в полное расстройство; кто мог, спасался бегством; 2000 человек, около трети всего отряда, были взяты в плен, 1000 пала. Тяжко пострадали также контингента второстепенных госу­дарств и беотийцы. Еще теперь в нескольких минутах ходь­бы к востоку от Херонеи, у дороги, ведущей в глубь Беотии, видны обломки каменного льва, которого фиванцы постави­ли стражем над останками своих павших братьев.

Беотия была теперь беззащитна, путь в нее открыт по­бедителю. Здесь все были точно поражены параличом, и да­же Фивы не думали о сопротивлении; действительно, откуда можно было ждать помощи, если бы Филипп подступил к городу и начал осаду? Не оставалось другого выхода, как принять те условия, которые предлагал царь, как ни были они тяжелы. Беотийекий союз был расторгнут, разрушенные Платея и Орхомен восстановлены, в Кадмею вступил маке­донский гарнизон, изгнанники вернулись, демократическая конституция была отменена, противники Филиппа казнены или изгнаны. Фивы были вычеркнуты из числа самостоя­тельных греческих держав.

В гораздо более благоприятном положении находились Афины. Правда, известие о поражении при Херонее и здесь вызвало панику, и здесь многие, считая все потерянным, бе­жали с семьями за границу. Но огромное большинство граж­дан, и в особенности вожди, не потеряли присутствия духа. После битвы при Херонее, разумеется, уже нельзя было ду­мать о продолжении войны на суше, ни даже об обороне Ат­тики, исключая укрепленные пункты. Но морское владыче­ство Афин еще не было поколеблено, и, опираясь на него, можно было, в случае надобности, решиться вынести осаду. Два года назад Филипп не сумел взять даже Византии и Перинфа, так как оказался не в состоянии отрезать им сообще­ние с морем; итак, можно ли было ожидать, что нападением со стороны суши удастся одолеть такую первоклассную кре­пость, как Афины? Ввиду этого город был приведен в обо­ронительное состояние, сельское население с его наиболее ценным имуществом перевезено для безопасности в город, все граждане до 60 лет призваны к оружию; мало того: по предложению Гиперида было решено даровать всем союзни­кам, которые будут сражаться за Афины, право гражданства, всем рабам свободу, призвать обратно изгнанников, вернуть права тем, кто по приговору суда был лишен политических прав. Руководство обороною предположено было вручить старому вождю наемников Харидему, непримиримому врагу Филиппа, который не мог простить царю, что он сверг с пре­стола его шурина Керсоблепта Фракийского.