Юлиус Белох - Греческая история, том 2. Кончая Аристотелем и завоеванием Азии

Александр командовал правым крылом, состоявшим из македонской кавалерии, гипаспистов и части линейной пе­хоты. Стоявшая против него азиатская пехота оказалась не в силах устоять против атаки этих отборных войск; после ко­роткой битвы она обратилась в бегство, в которое была во­влечена и середина персидского войска; сам Дарий едва ус­пел спастись от преследовавших его македонян; его колес­ница, его царская мантия и его лук достались победителю. Между тем Парменион, командовавший левым крылом гре­ческого войска, переживал тяжелые минуты. Его фессалийские и пелопоннесские всадники лишь с трудом сдерживали натиск более многочисленной варварской конницы, а атака, предпринятая македонской фалангой на высоты, где стояли греческие наемники персидского царя, была отбита с боль­шим уроном. Лишь когда Александр после победы над Да­рием двинул на фланг наемников пехоту своего правого крыла, они в полном порядке удалились с поля битвы. После этого и персидская конница обратилась в бегство, пресле­дуемая фессалийцами, которые произвели страшную резню среди отступавших врагов. Стоявшие позади персидской боевой линии резервы даже не сделали попытки оказать со­противление; все войско рассеялось, и только рано насту­пившая ноябрьская ночь спасла его от полной гибели. Дарию удалось собрать позади гор и увести за Евфрат не более четырех тыс. человек, преимущественно греческих наемни­ков. Большей части наемников, около восьми тыс. человек, удалось добраться до Триполиса в Финикии и оттуда пере­правиться на Кипр. Победители в тот же вечер без сопротив­ления заняли персидский лагерь; здесь были взяты в плен сопровождавшие царя по персидскому обычаю мать Дария Сисигамбис, его супруга Статеира и ее дети. Это были не­оценимые заложники, и Александр приказал оказывать им все то почтение, какое подобало их высокому рангу.

Греция в лихорадочном возбуждении ждала решитель­ной битвы между обоими царями. Демосфен доказывал вся­кому, кто хотел его слушать, что войско Александра неиз­бежно будет затоптано персидской конницей; но он был дос­таточно опытным политиком, чтобы не склонять Афины к открытому переходу на сторону персов раньше, чем сделает­ся известным исход сражения. Весть о блестящей победе Александра, разумеется, сразу отрезвила всех, кто мечтал об отложении. На Истмийских празднествах ближайшей вес­ною представители государств, входивших в состав эллин­ского союза, решили почтить Александра золотым венком в благодарность за то, что он сделал для свободы Греции.

Теперь персидские адмиралы более не могли думать и о продолжении наступательных действий против Греции; по­лучив известие о поражении, они тотчас ушли со своим фло­том обратно в Азию. Царь Агис едва сумел получить 10 три­ер и 30 талантов; впрочем, и он не осмеливался в эту минуту начать войну против Македонии. Фарнабаз с 12 кораблями и 1500 наемников отправился к Хиосу и прибыл как раз во­время, так что еще успел предупредить отложение острова к Александру; Автофрадат с остальным флотом ушел в Галикарнас, где и остался на всю зиму. Но с открытием навига­ции его флот распался; финикийцы ушли в свою страну, ко­торая между тем была занята Александром; кипрская эскад­ра тотчас последовала их примеру. Вследствие этого персид­ские адмиралы были лишены возможности преградить путь македонскому флоту, который в течение зимы снова был доведен до 160 триер и с наступлением весны вышел в море под начальством Гегелоха и Амфотера. Он освободил Тенедос и затем пошел к Хиосу, где народ при его появлении восстал против Фарнабаза и открыл македонянам городские ворота; гарнизон, состоявший из трех тыс. греческих наем­ников, был взят в плен, 42 триеры сделались добычей побе­дителей. Затем Гегелох со ста кораблями подступил к Митилене, которую занимал от имени Дария Харес с двумя тыс. человек; старый вождь наемников сдался под условием сво­бодного отступления и удалился на афинский остров Имброс; власти над Сигейоном, которую Александр оставил ему два года назад, он, конечно, лишился, став на сторону персов. Теперь и мелкие города Лесбоса примкнули к маке­донянам и выдали Гегелоху своих тиранов, навязанных им персами. Тем временем Амфотер с 60 кораблями двинулся к Косу и освободил и этот остров от персов; точно так же сда­лись и города карийского побережья, которые были заняты еще Оронтобатом. Родос уже ранее перешел на сторону Александра. Таким образом, все западное побережье Малой Азии и предлежащие ему острова были отняты у персов, и персидский флот на Эгейском море истреблен, за исключе­нием небольшой части, бежавшей к Криту. Знатных пленни­ков Гегелох еще осенью отвез к Александру, который в это время находился в Египте. Хиосских олигархов царь сослал в Элефантину на эфиопской границе; лесбосские тираны бы­ли выданы для наказания тем городам, над которыми они властвовали. Здесь они были судимы народным судом и по его приговору казнены, что по представлениям греков было законно и справедливо. Митилена в награду за геройское сопротивление, оказанное ею Мемнону, получила участок земли на противолежащем Лесбосу материке.

Сам Дарий также был сильно потрясен поражением; но первою его мыслью было, разумеется, освободить из плена свою мать, жену и детей. Уже спустя немного дней после сражения, когда Александр стоял в Марафосе в северной Финикии, Дарий сделал попытку завязать переговоры, и Александр не отверг его предложений. Ввиду этого Дарий отправил к Александру посольство с формальным предло­жением мира; он предлагал уступить все азиатские области, лежавшие к западу от Евфрата, и уплатить за освобождение своей матери и жены выкуп в 10 ООО талантов; в залог мира он предлагал Александру жениться на одной из его дочерей. Еще никогда ни один персидский царь не унижался до такой степени; и действительно, предложенные им условия были очень выгодны. Но тем временем положение дел сильно из­менилось к выгоде Александра. Он стоял теперь перед Ти­ром, материковая часть Финикии и Кипр покорились, пер­сидский флот в Эгейском море распался, опасность восста­ния в Греции была устранена, успешное сопротивление со стороны Персии сделалось невозможным и завоевание всей монархии являлось еще только вопросом времени. А между тем было ясно, что урезанная Персия всегда будет стремить­ся вернуть себе приморские провинции; даровать теперь мир Дарию значило отсрочить решение, пока Персия лучше при­готовится к борьбе. Ввиду этого Александр отверг предло­жения Дария и потребовал безусловного подчинения.

Теперь Дарию III не оставалось другого исхода, как продолжать борьбу, обратив на нее все силы, какие еще ос­тавались в его распоряжении. Поэтому он собрал остатки своей разбитой армии и вытребовал новые войска из всех частей своего обширного государства, вплоть до Индии и Бактрии. И вот собрались огромные полчища; но это были почти исключительно азиатские войска, потому что из числа греческих наемников за царем во время его бегства последо­вало лишь 2—3 тыс. человек, а новый набор невозможно было произвести, так как побережье находилось во власти Александра. Зато предполагалось избегнуть теперь тех оши­бок, которые повлекли за собою поражение при Иссе; царь решил дожидаться Александра на обширной ассирийской равнине, где он мог вполне воспользоваться своим количе­ственным перевесом и особенно своей конницей.