М Критский - Александр Павлович Кутепов

Все заволокло.

Совсем близко застрекотал пулемет, из кустов вынырнули черные каски.

- Ломай замки! Спасайся...

За плотиной, в густом лесу между деревьями и по тенистой дороге с яркими солнечными пятнами, мелькали спины. У некоторых сзади еще болтались винтовки. Внезапно, точно очнувшись, кто-нибудь останавливался, вздевал к небу руки с винтовкой и с руганью бросал ее наотмашь о землю.

Сзади, с лошадьми на поводу, медленно шли два офицера - полковник и поручик. За ними два конных ординарца.

Поручик не выдержал:

- Стрелок, как тебе не стыдно бросать винтовку? Подбери ее! Стрелок обернулся, схватил винтовку и бросился с нею на офицера.

Щелкнул револьверный выстрел, и стрелок упал.

- Сволочи! В своих стрелять!

- Назад ! Всех перебью !

Спины замелькали дальше.

- А ведь вы спасли меня, г. полковник.

- Бросьте ! Скачите в тыл, где хотите раздобудьте, хоть взвод, и защищайте переправу через Серет.

За лесом, по дороге к мосту через реку, мчались сквозь толпу двуколки, зарядные ящики.

Противник уже бил по тылам.

Когда снаряд бухал вблизи, все шарахалось в сторону. Что-то опрокидывалось, трещало. Вопили истошным голосом. Рубили постромки и вскакивали на обезумевших лошадей...

Проскакала полусотня казаков с криком - германская кавалерия!

В стороне мирно щипали траву брошенные подраненные лошади.

Вскоре к перелеску, уже за Серетом, на полной рыси завернули два легких орудия. Быстро снялись с передков. В лес, к мосту через Сереть, побежали наблюдатель и телефонист, разматывая проволоку. При орудиях осталось шесть человек с офицером.

Начади пристрелку.

Неожиданно из лесу показались отдельный толпы.

- Вы, куда?

- Да воды испить.

- Назад, в окопы!

- Да пить хочется, и всех наших офицеров перебило.

- Назад! Мало вам воды в реке?

- Ступай сам туда, коли охота.

- Взвод, на картечь! Прямой наводкой по своим отступающим. Быстро повернувшись, на толпу уставились жерла.

- Огонь!

Над головами толпы пронеслась картечь. Толпа охнула и врассыпную бросилась к лесу. Сзади, среди успевших проскочить мимо орудий, раздался удивленный голос:

- Ну и поручик, смотри, какой боевой !

Глубоко в тылу митинговали полки, стоявшие в резерве: идти ли им на позицию, или нет?

Большой успех имели ораторы:

- Нам чужой земли не надо, пусть она остается под австрияком. И своей земли достаточно, особенно у помещиков.

И уже потрясающее впечатление производило описание, что ждет на фронте:

- Вы думаете, что там ребятенки щелкают орехами? - Из пушек стреляют. Прикажут идти в атаку, побежишь, а он, как долбанет в тебя, да еще, слава Богу, коли в ногу. А коли в руку? Оторвет ее у тебя, и лежишь ты в сторон от нее, а она, сердешная, пальцы то и сжимает, сжимает, пока их не скрючить совсем...

И оратор наглядно показывал, как оторванная рука будет сжимать свои пальцы.

Митинга выносил резолюцию:

- Свою землю защищать будем, а на чужой земле воевать - не пойдем.

Из тыла приходили одни офицеры с пулеметами.

{34}

VII.

После своего ночного боя 6-ая Сибирская дивизия загнула свой обнаженный левый фланг, и от него в пустую промоину вдоль Серета хлынул противник.

Германцы поставили себе целью - захватить местечко Езерно, где грудами лежали артиллерийские и интендантские запасы для всего юго-западного фронта. Кроме того, захватывая Езерно, противник выходил в тыл 8-й армии со всей ее тяжелой артиллерией, сосредоточенной на Тарнопольском плацдарме.

Юго-западный фронт стал рваться, как гнилая ткань. Положение создавалось безнадежное.

Но в гор. Тарнополе, в резерве фронта, стояла Петровская бригада, и к вечеру 6-го июля полковыми штабами бригады было получено приказание штаба фронта:

"Полкам Гвардии Преображенскому и Семеновскому. - Сегодня утром противник прорвал фронт к северо-западу от Тарнополя в районе Зборова и двигается в направлении Езерно. Попытки ликвидировать прорыв войсковыми частями фронта не привели ни к чему. Верховный Главнокомандующий приказал для ликвидации прорыва направить из резерва фронта Петровскую бригаду; Верховный Главнокомандующий надеется, что Петровская бригада вновь покроет себя славой и увенчает свои седые знамена новыми победными лаврами"...

Покоробило Императорскую Гвардию при чтении приказа, что он отдан от имени Брусилова - Верховного, приявшего революцию, и что ей напоминают о седых знаменах и славе полков. Но незадолго до темноты колонны Петровской бригады уже вытягивались из Тарнополя. Шли целую ночь под ливнем и на заре усталые промокшие входили в указанные им районы, где должны были в близлежащих деревнях встать по квартирам, высушиться, выспаться и ждать дальнейших распоряжений.

В деревне Мшаны верхом на коне, подкручивая ус, пропускал мимо себя своих Преображенцев командующий полком полковник Кутепов.

Отсталых, заболтавшихся, идущих не в ногу подбадривал - эх, Федора Ивановна!

Эти столь знакомый слова действовали магически. Быстро равняясь, давая ногу по грязи и весело смотря на своего командира, шли роты за ротами.

Спасибо, братцы, за переход !

Рады стараться ! - гремело в ответ.

Полковник Кутепов принял Преображенский полк в революционное время, когда дисциплина поколебалась и в этом полку, но А. П. сумел подчинить себе расшатавшийся полк.

Преображенцы стояли на позиции. А. П. начал обход полка по окопам, и его зоркий глаз повсюду замечал беспорядок. В негодовании А. П. вышел на бруствер и, идя по нему, продолжал обход. Ротные командиры встречали командующего полком, рапортовали ему и провожали его, каждый на своем участке, тоже по брустверу. Шли во весь рост на виду у противника немцы открыли огонь. А. П. продолжал идти, не обращая внимания на обстрел, и, глядя сверху вниз в окопы, ежеминутно делал резкие замечания солдатам.

В нескольких шагах от А. П. разорвался снаряд. Взрывом А. П. был отброшен на несколько шагов.

- Командир убит, - пронеслось по окопам, но А. П. встал и продолжал свой жуткий обход, только его замечания стали еще резче и повелительнее.

Преображенцы были потрясены таким смотром своего командира.

Квартирьеры в дер. Мшаны развели роты по хатам, и скоро Преображенский полк заснул крепчайшим сном.

В этой же деревне был расположен штаб 3-ьей пех. дивизии. В штабе полковнику Кутепову объяснили обстановку и показали по карте линию своего фронта. Окопы в нескольких верстах впереди деревни занимали части 3-ьей и 176-ой пех. дивизий. Ничего тревожного не было. Полковник Кутепов тем не менее отдал приказание выслать разъезды от своей команды конно-разведчиков в расположение этих частей, проверить их фронты и подступы к ним, а также выяснить дух этих частей. Наконец, совершенно усталый А. П. прилег отдохнуть.