Френсис Кроуфорд - Две любви

- Как может женщина воспрепятствовать себе любить вас!..- воскликнула она с жаром.

Она снова упала в кресло и закрыла руками лицо. Он стоял с минуту неподвижно, а затем преклонил перед ней колено, положив руку на ручку кресла.

- Я не могу вас любить, но, насколько я это могу сделать, не изменив другой, я отдам вам всю мою жизнь,- сказал он очень нежным голосом.

Когда он произнес последние слова, занавес во внутренние комнаты тихо приподнялся, и появилась Беатриса, рассчитывая, что королева одна. Она не слышала начала фразы и вся похолодела, не имея возможности ни говорить ни удалиться.

Руки Элеоноры упали.

- Я не могу отдать вам моей,- ответила она тихо.- Она - уже ваша, и я хотела бы, чтобы вы не были англичанином, прежде чем я могу быть вашей государыней и сделать вас великим человеком. Пусть я буду королева Англии, и вы увидите, что я сделаю из любви к вам. Я выйду за этого ребенка Плантагенета, если это вам может служить на пользу.

- Государыня,- сказал Жильберт,- подумайте о вашей теперешней безопасности, король очень разгневан...

- Разве я думала о вашей безопасности, когда посылала вас впереди армии? Теперь, когда вы здесь, Жильберт, разве я не в безопасности?..

Ее голос ласкал его имя, а губы ее тяготели к нему; она положила свои руки ему на плечи; так как он стоял возле нее на коленях, то она склонила к нему голову.

- Лучший, честнейший и храбрейший из людей,- шептала она тихо...Любовь моей жизни... сердце моего сердца... это последний раз... единственный раз... и затем прощайте...

Она поцеловала его в лоб и бросилась с ужасом из кресла, так как в комнате раздался другой голос, горестно воскликнувший:

- О, Жильберт! Жильберт!

Беатриса зашаталась и схватилась за занавес, чтобы не упасть; она смотрела на королеву и Жильберта с выражением ужаса.

Жильберт кинулся к ней и схватил молодую девушку, затем подвел ее к свету; она дрожала, как лист. Тогда она задрожала, отбиваясь от него, из опасения, чтобы он не обнял ее.

- Беатриса! Вы не понимаете, вы не слышали!

Он старался заставить ее выслушать себя, но напрасно.

- Я слышала! - воскликнула она, продолжая бороться.- Я видела! Дайте мне уйти. О, ради Бога дайте мне уйти!

Руки Жильберта разжались, и она удалилась на несколько шагов, горько взглянув на королеву.

- Вы выиграли! - воскликнула она прерывающимся голосом. - Вы добились его души и тела, как клялись. Но не говорите, что я не поняла!

- Я вам отдала его тело и душу,- ответила печально Элеонора.- Разве я не могу сказать ему "прощай!", как другие?

- Вы лживы, один лживее другого,- возразила Беатриса, бледная от гнева.- Вы мне изменяете и обманываете, вы сделали из меня игрушку...

- Разве вы не слышали, как, прежде чем я сказала ему "прощай!", он ответил мне, что не любит меня? - спросила Элеонора серьезно, почти сурово.

- Он сказал это мне, а не вам; никогда он не сказал бы вам этого, вам, женщине, которую он любит.

- Я никогда не любил королевы,- воскликнул Жильберт,- клянусь своей душой... и святым крестом.

- Вы никогда ее не любили?.. А жизнь спасли не мою, а ее?

- Вы сами сказали, что я хорошо поступил...

- Это была ложь... жестокая ложь...

Голос молодой девушки ослаб, но жгучие слезы усилились, и она снова возразила:

- Было бы честнее давно мне это сказать; я не умерла бы от этого тогда, так как любила вас менее.

Элеонора приблизилась к ней и очень спокойно, с добротой произнесла:

- Вы не правы,- сказала она.- Сэр Жильберт послан королем с целью сделать меня узницей, чтобы увезти в Иерусалим сегодня же ночью. Подойдите, вы услышите разговор воинов.

Она проводила Беатрису до двери и приподняла занавес так, чтобы молодая девушка могла сквозь деревянные филенки слышать шум многочисленных голосов и бряцанье мечей. Затем Элеонора привела ее обратно.

- Но он не хотел захватить меня,- сказала она,- и предупредил об опасности.

- Не удивительно, он вас любит,- возразила Беатриса.

- Он не любит меня, хотя я люблю его; и он мне это сказал сегодня вечером, но я хорошо знаю, что он любит вас и верен вам...

Беатриса презрительно засмеялась.

- Верен? Он? В самых его серьезных клятвах столько же правды, сколько в его ничтожных словах.

- Вы безумная, ребенок, он во всю свою жизнь не лгал ни мне, ни вам... Он не мог бы солгать...

- Тогда он и вас обманул. Вы - королева и герцогиня, но прежде всего вы - женщина, и он играл вами, как и мной!

Она принялась смеяться почти дико.

- Если он обманул меня, то очевидно он обманул и вас,- ответила Элеонора,- так как он мне сказал очень ясно, что любит вас. Теперь я не хочу воспользоваться сделанной вами ошибкой. Да, я люблю его. Я люблю его настолько, чтобы отказаться от него, потому что он любит вас. Я так его люблю, что не хочу воспользоваться его предупреждением и избежать гнева короля, хотя я не знаю, что он и его монахи хотят сделать из меня. Прощайте, сэр Жильберт Вард; прощайте, Беатриса.

- Все это комедия,- сказала озлобленная молодая девушка.

- Нет, клянусь истинным крестом, это не комедия,- ответила королева.

Она еще раз взглянула на Жильберта, затем удалилась величественная и печальная. Одним движением она отодвинула большой занавес и широко распахнула дверь; громкие крики рыцарей и оруженосцев, как волна, ворвались в комнату. Затем они сразу смолкли, когда Элеонора произнесла громким голосом:

- Я узница короля? Ведите меня к нему!

С минуту все молчали, затем гасконцы, сражавшиеся против короля, воскликнули с жаром:

- Мы не допустим вас уехать! Мы не допустим нашу герцогиню уехать!

Но Элеонора одним жестом заставила их отступить.

- Дайте мне дорогу, если вы не хотите отвести меня к нему.

Тогда подошел ее родственник Санзей и сказал:

- Государыня, герцогиня гасконская не может быть узницей короля Франции, пока живы гасконцы. Если ваше величество желаете идти к королю, мы тоже пойдем и увидим, кто должен быть узником.

При этих словах поднялись крики, отозвавшиеся под высокими каменными сводами сеней, на каменных ступенях и внизу на дворе. Элеонора слушала их с безмятежным спокойствием, так как знала своих людей.

- Тогда идемте со мной,- сказала она,- и позаботьтесь, чтобы со мной не случилось никакой беды. Сегодня я исполню волю короля...

Эти слова ясно донеслись до комнаты, и Беатриса, обернувшись к Жильберту, сказала:

- Вы видите, что это не больше, как условная между вами игра.

- Разве вы не можете поверить? - спросил он с упреком.

- Я поверила бы вам, если бы знала, что вы меня любите,- ответила она Жильберту и направилась к дверям, которые вели во внутренние комнаты.

Жильберт последовал за ней.

- Беатриса,- кричал он ей вслед,- Беатриса, выслушайте меня!

Она еще раз обернулась, ее лицо как бы окаменело.