Юрий Семенов - ВЫПУСК 2. ИСТОРИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА

В идеале подобного рода производитель полностью работал только на арендованной земле. Но в действительности все обстояло сложнее. Подобного рода арендатор мог, наряду с работой на арендованной земле, вести хозяйство и на собственной земле, однако такое, доходов с которого было недостаточно для содержания его самого и семьи.

Наконец, в положении магнарно-зависимого работника мог оказаться и человек, попавший в зависимость от владельца земли в результате займа, особенно когда он был получен под залог земли или личности. Нередко при этом человек обрабатывал бывшую свою землю, перешедшую в результате неуплаты долга в собственность кредитора. Это магнарно-кабальный вариант данного способа производства.

Все эти три варианта магнарного образа (способа) эксплуатации были теснейшим образом связаны. Грани между ними были весьма относительны и один такой вариант мог легко превратиться в другой. Так, например, магнарист с тем, чтобы прочнее прикрепить арендатора к земле, давал ему ссуду деньгами, зерном и т.п. В результате последний оказывался в долговой, кабальной зависимости от владельца земли, избавиться от которой он мог только вернув ссуду и уплатив проценты.

Весьма относительной была и грань между магнарным и доминарным образами (способами) производства. Магнарно-зависимого арендатора, который обрабатывал землю с помощью полученных от ее владельца средств труда и засевал ее полученным из того же источника зерном, не всегда легко отличить от наймита. В этом случае трудно сказать, отдавал ли он часть урожая владельцу земли в качестве арендной платы или, наоборот, получал часть урожая от него в качестве платы за труд.

Связь между доминарным и магнарным способами производства выражалась часто в том, что на одного и того же человека одновременно работали как магнарно-зависимые, так и доминарно-зависимые работники. Он был одновременно и доминаристом, и магнаристом, т. е. по существу доминомагнаристом. Магнарные и доминарные отношения в таком случае столь тесно переплетались, что вместе образовывали один единый гибридный общественно-экономический уклад - доминомагнарный.

Магнарные отношения многие наши исследователи нередко принимали за феодальные, особенно в тех случаях, когда речь шла об обществах, существование которых относилось ко времени после V в. н.э. Когда же рассматривалось более раннее время, то эти отношения описывались, но никак не характеризовались. И это понятно. Если магнарные отношения принимать за феодальные, то пришлось бы признать, что феодальные отношения существовали по всему Древнему Востоку, в архаической Греции, в раннюю эпоху истории Древнего Рима. А это означало бы признание феодализма первой и единственной докапиталистической классовой формацией. На это, однако, решались немногие.

Несмотря на наличие определенных черт сходства между магнарным и феодальным способами производства, они в то же время существенно отличаются друг от друга. Для феодализма характерно существование разделенной собственности на землю и личность производителя материальных благ. Феодал является не полным собственником земли, а только верховным ее собственником. Соответственно феодально-зависимые производители являются подчиненными собственниками земли, которой пользуются, что отличает их от магнарно-зависимых работников, которые никаких прав на землю, которой пользуются, не имеют.

При магнаризме хозяйство магнариста является основой хозяйства магнарно-зависимых работников. Магнарист нередко дает не только землю, но и рабочий скот, зерно. При феодализме, наоборот, хозяйство феодально-зависимого работника является основой хозяйства феодала. В основе феодального общественно-экономического уклада лежит крестьянско-общинный общественно-экономический уклад. Когда существует отработочная рента, феодально-зависимый работник обрабатывает землю, входящую в состав собственного хозяйства (домена) феодала, при помощи принадлежащих ему самому средств труда.

Известны предклассовые общества, в которых существовал один единственный общественно-экономический уклад - пракрестьянско-общинный. Такого рода общества можно было бы назвать пракрестьянскими.

Пракрестьянское общество имело достаточно широкое распространение. Пракрестьянскими были, например, синполитейные общества литзу, лаху, акха Юньнаня (Китай), ва Юнаньня и Бирмы, тин, лава и ламет Таиланда, ловен, менем, седанг, со, нге, срэ, стиенг Южного Вьетнама, абор, ака, галонг, каупуис (кабуис) нага, ангами нага, ао нага, ренгма нага, лхота нага Северо-Восточной Индии, части качинов Мьянмы, бвамба Уганды, тив Нигерии, кпе Камеруна, конкомба Того, таллензи Ганы, логоли, вугуси и других банту Кавирондо, части народов Дагестана, некоторых индейцев Северной Америки.

У части перечисленных выше и ряда других народов (демосоциорных конгломератов или ассоциаций) социоисторическими организмами были пракрестьянские общины. В пракрестьянском обществе, как и в предклассовом обществе в целом действовала тенденция к укрупнению социально-исторических организмов. Она проявлялась по-разному.

Одно направление - укрупнение размеров пракрестьянских общин. Для этого существовало два основных способа. Один - соединение ранее независимых общин, превращение последних в подразделения одной общины. Среди пракрестьянских общин особое место занимают деревенские, члены которых жили в одном селении. Объединение деревенских общин сопровождалось их сселением в одном месте. Ранее самостоятельные общины становились кварталами одной деревенской общины. Были селения, в которых кварталы играли большую роль, чем деревня в целом. В таком случае жители деревни образовывали не столько общину, сколько союз общин. Но в целом развитие в таких случаях шло по пути образования одной единой общины.

Другой способ - прекращение деления общины. Обычно общины, разрастаясь, делились. Возникали дочерние общины, которые сразу или со временем становились вполне самостоятельными. Когда возникла тенденция к укрупнению общин, последние, разрастаясь, делились на части, но эти части становились не самостоятельными общинами, а кварталами существующей общины. В результате размеры общин возрастали.

Укрупнение общины, каким бы способом оно не происходило, имело своим следствием не только увеличение ее размером, но и изменение ее внутренней структуры. Община стала состоять из субобщин. Такая община, с одной стороны существенно отличалась от обычной пракрестьянской общины, не говоря уже о первобытной общине, с другой, имела немало общего с той и другой. Роднило ее как с первобытной, так и пракрестьянской общинами, то, что в основе ее лежали экономические связи между всеми ее членами. Именно наличие таких связей, которые можно назвать низовыми, делало любую общину прочной общественной единицей.