Юрий Семенов - ВЫПУСК 2. ИСТОРИЯ ПЕРВОБЫТНОГО ОБЩЕСТВА

В классификационных, или групповых, системах родства термин родства обозначает не линию (или несколько линий) родства, связывающую индивида с другим человеком (или несколькими другими людьми), а тем самым и этого другого человека (или этих других людей) , как это имеет место в линейно-степенных системах, а каждого человека, принадлежащего к одной из групп родства. Каждая из существующих групп родства выступает по отношению к другим группам по-разному. Отсчет ведется от группы, к которой принадлежит индивид, определяющий свое место в системе отношений родства. Групповые системы родства являются одновременно и группоцентрическими и эгоцентрическими. Поэтому их термины тоже являются относительными.

Можно представить групповую систему родства, в которой существует всего лишь два термина: один для обозначения каждого из членов своего рода, другой - для обозначения каждого из членов другого рода, составляющего вместе с первым дуальную организацию. Но вряд ли такая система когда-либо существовала.

Ведь для каждого человека на данном этапе было важно не просто отличить члена своего рода от члена союзного рода. Для мужчин важнее всего терминологически закрепить отличие женщин своего рода, половая связь с которыми была преступлением, от женщин союзного рода, половые отношения с которыми были не просто возможны, но обязательны.

То же самое в полной мере относится к женщинам. Для них соответственно все мужчины подразделялись на две качественно отличные категории, с одной из которых половые отношения были не только возможны, но и обязательны, а с другой - абсолютно воспрещены. И это различие требовало закрепления в терминологии. Таким образом, скорее всего в самых ранних системах родства было четыре термина: один для обозначения мужчин своего рода, второй - женщин своего рода, третий - мужчин союзного рода, четвертый - женщин союзного рода.

Следующий шаг был связан с дальнейшими усилиями общества уменьшить возможность конфликтов на почве соперничества в сфере отношения полов, которая отнюдь не исчезла полностью после возникновения абсолютной родовой акойтии. Он состоял в введении еще одного ограничения отношений между полами. Если раньше мужчина мог вступать в половые отношения с любой женщиной союзного рода, то теперь - только с теми из них, которые принадлежали к одному с ним поколению. Соответственно и женщина могла иметь половые связи только с теми мужчинами союзного рода, которые принадлежали к одному с ней поколению.

Такая практика с неизбежностью потребовала фиксации различий между поколениями, терминологического разграничения мужчин и женщин, принадлежащих к разным поколениям. В результате появились термины для обозначения двух сменяющих друг друга поколений. Эти термины были не эгоцентрическими и группоцентрическими, а как принято говорить, социоцентрическими. Они носили не относительный, а абсолютный характер и поэтому не были терминами родства. Примерами могут послужить термины tako и lavo у некоторых групп жителей о. Вити Леву (острова Фиджи). Если отец человека (род у фиджийцев был отцовским) был tako, то сам он становился lavo, его дети tako, внуки lavo и т. д.

С появлением социоцентрических терминов для обозначения альтернативных поколений изменилась и система родства. В идеале она должна была включать теперь 12 терминов. Шесть из них обозначали членов моего рода: (1) мужчина моего рода поколением старше меня; (2) мужчина моего рода моего поколения; (3) мужчина моего рода поколением моложе меня; (4) женщина моего рода поколением старше меня; (5) женщина моего рода и моего поколения; (6) женщина моего рода поколением моложе меня. Другие шесть обозначали членов союзного рода: (7) мужчина союзного рода поколением старше меня; (8) мужчина союзного рода моего поколения; (9) мужчина союзного рода поколением моложе меня; (10) женщина союзного рода поколением старше меня; (11) женщина союзного рода моего поколения; (12) женщина союзного рола поколением моложе меня.

Описанный выше вариант системы родства с разграничением поколений в отличие от предыдущего четырехэлементного не является гипотетическим. Подобного рода системы родства были обнаружены этнографами у целого ряда народов и создали для них много трудностей. Их нередко называют австралийскими. Но самое точное обозначение - дуально-родовые системы.

Исследователи всегда пытались передать термины первобытных систем родства столь привычными для европейцев терминами линейно-степенного родства. Иногда это удавалось, когда они сталкивались с народами, у которых в результате влияния более развитых обществ давно уже была разрушена родовая организация. Но когда они попытались так поступить с описанными выше дуальными системами родства, то их ждал конфуз.

Термин, с которым туземец обращался к отцу, был естественно переведен британскими и американскими этнографами английским словом “father” (“отец”). А затем им оставалось только удивляться тому, что человек называет отцом не только своего собственного отца, но и множество других мужчин. В действительности же у народов с материнским родом этот термин означал - “человек другой половины общества поколением старше меня”. И он не мог быть передан ни одним словом ни английского, ни другого европейского языка, ибо у европейцев отсутствовали подобного рода реалии, а поэтому и соответствующие термины. Термин, с которым туземец обращался к жене, переводился словом “жена”. А потом выяснялось, что так туземец называет не только свою собственную жену, но и множество других женщин. В действительности же этот термин означал - “женщина другой половины общества одного со мной поколения”.

Как уже указывалось в первом выпуске, с такой трудностью столкнулся еще великий американский этнолог Льюис Генри Морган, который, правда, имел дело с более поздними, чем описанные выше, групповыми системами родства, в которых наряду с групповыми уже были термины, имевшие индивидуальное значение. Показав, что существуют качественно отличные системы родства, Л.Г. Морган так и не смог до конца решить эту проблему. Впервые по-настоящему четко качественное отличие групповых, прежде всего дуальных, систем родства от линейно-степенных систем раскрыл британский этнограф Артур Морис Хокарт в своей замечательной работе “Системы родства.”[4]

Данные этнографии позволяют составить конкретное представление об отношениях мужчин и женщин в эпоху безраздельного господства дуально-родового брака.

У многих народов доклассового общества существовала свобода добрачных отношений полов (под браком здесь понимается индивидуальный брак). Но она отнюдь не означала отсутствие какого-либо социального регулирования. Добрачные половые отношения, как и все прочие (брачные, внебрачные), регулировались акойтным (по более привычной терминологии -экзогамным) запретом. Люди, принадлежавшие к одному роду, не могли вступать в половую связь.