Лидия Винничук - Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима

Пользовались в Риме также всевозможными дудками, свирелями, в том числе заимствованной у греков многоствольной сирингой. На спортивных состязаниях звучали трубы: ими успокаивали зрителей, призывая их сохранять тишину при объявлении победителей. Разновидностью витой трубы, служившей для подачи сигналов в войске, была буцина; там же применяли и сигнальный рог. В конном войске сигналы подавали загнутым кверху рожком, или горном. Играли в древней Италии и на волынке: музыкантов-волынщиков упоминают и Марциал, и Светоний. Вообще надо заметить, что римляне отлично разбирались в музыкальных инструментах: показательно, что у Марка Теренция Варрона (О сельском хозяйстве, I, 2, 15–16) собеседники сравнивают земледелие и скотоводство с двумя трубками сдвоенной флейты.

Музыканты, игравшие на том или ином инструменте, объединялись в особые корпорации — коллегии. Уже в первые десятилетия существования Рима там среди других профессиональных объединений была создана и коллегия флейтистов ( Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Нума, XVII). Царь Нума Помпилий ввел также обычай играть на трубе во время официальных торжеств — в них участвовали члены коллегии симфониаков. Флейтист и трубач редко выступали вместе, чаще — флейтист и кифаред; музыканты, игравшие на флейте и на лире или кифаре, образовали единую коллегию, ее-то и называли, возможно, коллегией симфониаков. Свою коллегию имели и скабиллярии, которые, вероятно, не только задавали ритм хористам и танцорам, но и руководили оркестрами мимов и пантомимов; оркестры эти состояли из труб, кимвалов и бубнов. Была также коллегия сирийских флейтисток-танцовщиц, о которых упоминает Гораций:

Гораций. Сатиры, I, 2, 1–3

В театре перед началом представления и во время перерыва выступал музыкант, игравший на флейте. Есть все основания полагать, что известные, выдающиеся актеры имели своих постоянных аккомпаниаторов. Об этом может свидетельствовать надпись на могиле рабов и вольноотпущенников Октавии, сестры Августа: здесь среди других назван и Тиберий Клавдий Коринт, аккомпаниатор Париса; Парис же был знаменитым актером, очень популярным в Риме той эпохи.

С течением лет и веков происходило немало изменений и в сфере музыкального искусства: совершенствовались инструменты, менялся характер игры. Флейтиста-аккомпаниатора заменил оркестр, включавший в себя и ударные, и струнные, и духовые инструменты. Шли споры между приверженцами флейты и сторонниками струнных инструментов, особенно любимых начинающими музыкантами. Так, Кальпурния, жена Плиния Младшего, не имевшая учителя музыки, училась играть сама, распевая стихи своего мужа и аккомпанируя себе на кифаре (Письма Плиния Младшего, IV, 19). Болезненно стремившийся к признанию в качестве музыканта, император Нерон также неустанно упражнялся в игре на кифаре и всерьез расспрашивал всех, знает ли кто-нибудь кифареда лучше, чем он. А в последние дни своей жизни, незадолго до самоубийства, свергнутый император даже поклялся, по словам Светония, что «если власть его устоит, то на играх по случаю победы он выступит сам и с органом, и с флейтой, и с волынкой…» ( Светоний. Нерон, 41; 54).

Хорошие музыканты и певцы, как уже говорилось, пользовались в Риме большой симпатией слушателей и зрителей. В одном из своих писем Сенека сетовал на то, что у философов занимаются и учатся лишь немногие, театр же набит битком и там с жаром рассуждают о достоинствах музыкантов, прежде всего пифавлетов — флейтистов, услаждавших своей игрой зрителей во время перерыва и перед началом сценического действа ( Сенека. Нравственные письма к Луцилию, LXXVI, 4). Однако неверно было бы думать, будто сердце философа было закрыто для музыки или что он в ней не разбирался, — напротив, он высоко ценил это искусство за лад и гармонию: «Разве ты не видел, как много голосов в хоре? И все они сливаются в единый звук. Есть в хоре голоса высокие, есть низкие, есть средние, сопровождают их флейты, — но отдельные голоса скрыты, а явственно слышен голос всех. Я говорю о хоре, какой был известен старым философам». Ко времени самого Сенеки, к середине I в. н. э., число участников хора увеличилось, но их выступления под звуки музыкальных инструментов по-прежнему были отмечены гармонией: «Во время наших состязаний больше певцов, чем когда-то бывало зрителей в театре; все проходы заполнены рядами поющих, скамьи окружены трубачами, с подмостков звучат флейты и органы всех родов, и из разноголосицы возникает стройность» (Там же, LXXXIV, 9—10).

Любили в Риме и танцы, многие из которых были греческого происхождения. Ведь и в комедии Плавта «Раб-обманщик» раб хвалится, что учился веселому ионийскому танцу:

Плавт. Раб-обманщик, 1273–1279

Без танцоров и танцовщиц в Риме так же не обходились ни пиры, ни публичные зрелища, ни торжественные шествия, как и без музыки и пения.

И все же мы знаем, что римлян куда больше, чем музыка, чем выступления танцоров и даже театральные представления, притягивали к себе состязания на колесницах в цирке и кровавые действа в амфитеатрах.

Как и в Греции, происхождение римских празднеств и зрелищ неотделимо от истории местных верований, культов и религиозных обрядов. Древние италийцы не знали антропоморфизма, и только под влиянием этрусков, а позднее греков римляне начали представлять своих богов и богинь в человеческом облике. В Риме почитали 12 главных божеств: Юнону, Юпитера, Весту, Марса, Цереру, Аполлона, Диану, Нептуна, Вулкана, Меркурия, Минерву и Венеру. Со временем их стали отождествлять с великими греческими богами: Герой, Зевсом, Гестией, Аресом, Деметрой, Артемидой, Посейдоном, Гефестом, Гермесом, Афиной и Афродитой; культ Аполлона был воспринят из Греции благодаря большой известности, которую приобрело во всем античном мире святилище Аполлона в Дельфах, куда ездили за прорицаниями и из греческих городов Италии. Наряду с этими главными божествами в Италии продолжали чтить и многочисленных местных богов и духов. В официальном пантеоне римлян почетное место занимал Юпитер со своей супругой Юноной, оказывавший покровительство всем начинаниям римских властей. Среди широких масс населения особенно распространены были хозяйственные культы: и если в Греции почитали Диониса и Афину как покровителей важнейших, отраслей экономики — виноградарства и разведения масличных культур, то в Италии охотно воздавали почести божествам земледельцев: Церере и Марсу, который лишь со временем стал всесильным патроном города Рима, считаясь отцом Ромула.