Андрей Квакин - Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути

Я не возражал бы против появления этой статьи на страницах «У[тверждений]» или «З[автра]», при двух обычных условиях: 1) в примечании должно быть указано, что статья перепечатывается («Печатаем появившуюся на Д[альнем] В[остоке]» и т. д.) и 2) статья должна быть напечатана целиком, без выпусков и изменений. Если можно обе статьи поместить в дискуссионном отделе № 4 «Утверждений», – тем лучше.

Здесь обе статьи я думаю выпустить брошюрой, – но только после того, как они либо будут приняты и напечатаны, либо отклонены Вами.

Одновременно посылаю два экземпляра «России» для пореволюционного клуба. Был бы благодарен, если б он подтвердил получение.

Меня интересует вопрос об отношении евразийцев к П[ореволюционному] К[лубу]. Почему они стоят в стороне от него, и есть ли между этими группировками к[акие]-л[ибо] серьезные принципиальные и тактические разномыслия, – или это дело случайного порядка. Был бы Вам благодарен за разъяснение.

Очень рад установившемуся между нами контакту.

P. S. Комментарии этого письма к статье «Бесклассовое общество», как, впрочем, и все это письмо, – чисто персонального и доверительного характера.

P. P. S. В случае печатания статьи, я не возражаю против любого полемического ее сопровождения» [365].

«Исси-лэ-Мулино, 12 января 1934 г.

Многоуважаемый Николай Васильевич! [366]

На протяжении 10 дней получил три Ваших письма, две статьи и две книги для пореволюционного клуба. Большое спасибо. С величайшим удовольствием перепечатаю обе статьи, с соблюдением поставленных Вами условий: «О советской нации» – в «Утверждениях» во всяком случае, «Бесклассовое общество» – м[ожет] б[ыть] в «Утверждениях», м[ожет] б[ыть] в «Завтра» – как удастся. К сожалению, не надеюсь выпустить журналы раньше конца мая – безработица выбила из наших рядов немало «пайщиков» (даже их приходится поддерживать), а меценатов у нас, слава Богу, нет – держимся исключительно собственными грошами.

Чрезвычайно досадно, что лежит – и стареет – много прекрасного материала. Одно время мы надеялись открыть при журнале литотдел – тоже накопилось немало ценного. Ну, что ж – очевидно, не пришли еще знаменитые «времена и сроки». Подождем.

Когда точно выяснится время выхода в свет журналов – сообщу Вам заблаговременно.

При сем прилагаю письмо пореволюционного клуба.

Вы спрашиваете об отношении к нему евразийцев. Они в него не входят – по соображениям, имеющим мало общего с политико-идеологическими. Во-первых, они не могут простить поревол[юционному] клубу его большой успех – и малый успех их собственной попытки создать свой «клуб бис». Во-вторых, они связались с Баранецким, в свое время выставленным из «Утверждений» за ряд неблаговидных поступков. В-третьих, из-за лично плохих отношений евразийца Клепинина с некоторыми членами поревол[юционного] клуба (моральный облик Клепинина, к сожалению, оставляет желать лучшего).

Поревол[юционный] клуб от этих обстоятельств, собственно, не особенно страдает, т[ак] к[ак] в Париже евразийцев – наперечет: Алексеев, Клепинин с женой, Эйснер и двоюродные братья Клепинина, скорее «числящиеся» евразийцами – Покровский и Кондратьев. Вл. Ильин от евразийства отошел – из остальных ценен один Алексеев (собственно, как спец-государственник); идеологически Алексеев нам мало интересен – его все еще давит его весьма правое прошлое и… написанная «советско-монархическая конституция» по заказу «царя» Кирилла. Впрочем, мне кажется, что я едва ли очень ошибусь, если предскажу переход Алексеева в наши ряды через год-два; во-первых – он, несомненно, порядочный человек и не долго сможет выдержать атмосферу «клепиниады», во-вторых – он человек активный: евразийство же сходит на нет, мы – пухнем, растем и размножаемся.

Евразийство вообще обречено. Недалеко то время, когда оно сведется к пражанам Савицкому, Антипову и Усачеву. В Брюсселе осталось три человека, из которых два (Перфильев и Яновский) давно в лес глядят, а третий – Нальпанис – связался с Агабековым (б[ывшим] чекистом) и варит там какую-то довольно темную кашу. Они не могут простить особенно национал-максималистам (н[национал]-б[ольшевикам]) успеха всех их начинаний – и поревол[юционный] клуб (уже три отдела: Марсель, Лион, Сан-Паулу), и журналы («Утв[ерждения]» – 1800 экз., «Завтра» – 2500), и увеличение числа членов организации. Глупо это – но ничего не поделаешь.

Во всяком случае, я упрямо продолжаю свою линию – на объединение поревол[юционных] течений – и рассчитываю, что рано или поздно евразийцы вольются. С «Новым Градом» у нас договор: они закрывали свой клуб (третий!) – благо никто в него не ходил – и влились в наш, получив одну среду в месяц для своих докладов. Посещаемость клубов такова: «Объединенный» (Баранецкий – Алексеев) – чел. 10–15, «Нов[ый] Гр[ад]» – 15–20, «Пореволюционный» – 60–150 (в зависимости от темы и докладчика). Первые два клуба собирались раз в месяц. Пореволюционный – еженедельно (по средам). При нем же еще два раза в неделю работает в этом году два кружка: 1. По изучению соврем[енной] России и 2. Объединение поревол[юционных] писателей и поэтов. В поревол[юционном] клубе действительных членов – 48. В других – не знаю, думаю, что таковых вообще нет, а есть только руководители.

У нас, утвержденцев, – большое горе; под самый Новый год покончил с собой в Брюсселе Ив. Вл. Степанов (его статьи в «Утверждениях]» Вы, вероятно, помните), мой школьный товарищ и большой друг. От евразийцев он ушел к нам уже года три назад, но в Брюсселе был совершенно одинок; все это осложнилось еще и лично-семейными неладами. Очень и очень его жаль.

Григория Никифоровича[Танасова] довольно долго не видел. Он дал прекрасную статью о Д[альнем] В[остоке] – пойдет, вероятно, в «Завтра», – если не устареет до мая. Удивляюсь, как его статьи еще проскакивают в Вашем районе; я, собственно, побаивался, что новая власть доберется до наших изданий из-за Григория Никифоровича. Однако пока, по-видимому, все благополучно.

Вы пишете, что рады установившемуся между нами контакту. Я ему еще больше радуюсь – ибо Вы – первый, указавший эмиграции живую Россию под коммунистической шелухой. От души жалею, что расстояние и ряд обстоятельств мешают наладить основательную и искреннюю переписку.

На всякий случай предпочитаю все-таки посылать Вам письма «виа Канада». При встрече с Григорием Никифоровичем[Танасовым] – надеюсь, скорой – побеседую с ним и на эту тему.

Еще раз спасибо сердечное за прекрасные, как всегда талантливые и блестящие статьи.

P. S. Известие печально-комическое: Былов «омладоросился». Зигзагообразный он человек» [367].