Евгений Кукаркин - Техас-сити 47 года

- Не буду.

Парень кивает головой и идет к своим. Я обращаюсь к Эди.

- Эди, что там у меня на спине, посмотри.

Поворачиваюсь к нему спиной и задираю рубаху. Старший присвистнул.

- Повезло тебе парень. Кто то из этих, попал ножичком тебе в ремень брюк, потом лезвие соскочило и малость попортило кожу. Это ерундовая царапина, у меня есть йод, сейчас смажу рану и если кровь быстро свернется, до конца смены потерпишь. Я во время последней войны, перевязывал своих ребят Арденах, так что толк в ранах знаю.

Эди исчезает в диспетчерской и вскоре возвращается с бутылкой йода и куском бинта. Пока он смазывает мою спину, пуэрториканцы уносят своих побитых товарищей, помогают подняться из воды, сброшенным с пирса и собирают разбросанные мешки.

Въезжаю в ворота склада и остановившись у горы мешков, сразу спрашиваю первого попавшегося грузчика.

- Где Эрио?

Тот мотает головой, делая вид, что меня не понимает.

- Передай ему, что он покойник.

После этого сажусь за руль и жду, когда мне набросают груз.

До конца смены никто меня не тревожил.

У меня в квартире гости. В моей комнате сидит Самохин и хозяин дома. Как только я вошел, хозяин тут же вскочил, заизвенялся и исчез. Петр поздоровался и сказал.

- Николай, я за тобой. Не хрена здесь отсиживаться, поехали справлять день рождения Катерины.

- Кто это?

- Глашина подруга, ну та которая тоже русская. Мы о ней говорили тогда.

- Но я же без подарка.

- Ерунда, купи ей цветы и вполне достаточно. Основной подарок это ты. Катька, страсть как тоскует по родине, вот теперь отведет душу.

- Тогда сейчас переоденусь.

Переодеваться мне придется в единственный костюм песочного цвета, который по дешевке приобрел в Алжире. Там жарко и такая одежда ни кому не нужна. Рыжий галстук мне подарила жена служащего посольства, с которой я был знаком. А вот шляпу приобрел здесь, как приплыл в Нью-Йорк. Самохин оглядел и усмехнулся,.

- Ты как попугай, но ничего, так даже интересно. Поехали.

- А Глаша где?

- Где ей быть то, наверно уже там у Катьки. На такси махнула.

Это огромное кирпичное здание с широкими окнами. Коридоры длинные и кажется им нет конца. Самохин постучал в дверь под номером 784 и тут же она распахнулась и молодая белокурая женщина бросилась ему на грудь.

- Петька, черт косматый, долго нам тебя ждать? - сказала она по-русски и чмокнула его в щеку.

- Да вот... я привел тебе молодого человека.

Теперь она обратила на меня внимание и оторвавшись от Петра, протянула мне руку.

- Катя.

- Николай.

- Значит вы и есть тот новый русский, что появился в нашем городе.

- Разве я уже так прославился?

Она заулыбалась.

- Нет, но Глашенька мне так много наговорила о вас, что я представляла вас Голиафом.

- Теперь разочаровались...

- Нет, нет, ни в коем случае, вы очень похожи.

- Катька, - рявкает шутливо Самохин, - какого хрена ты держишь нас перед дверью?

- Ой, извините, заходите, пожалуйста.

В небольшой комнатке роскошный порядок, все вещи аккуратно расставлены на своих местах и прикрытые кружевными салфетками, даже свеже выстиранные занавески, при прикосновении к ним, скрипят от крахмала. Мы сидим за столом , где по-русски вывалены в тарелки пирожки с капустой и на деревянной подставке устроился большой круглый пирог с вишневым вареньем. Бутылка виски для мужчин и дешевого красного вина расположились среди остальных скромных блюд закусок. Катя раскраснелась от вина и развлекает всех нас необычными школьными приключениями, где непослушные мальчики и девочки всегда попадают впросак. Глаша пьяно улыбается, с восторгом смотрит на нее и вдруг задает необычный вопрос.

- А они похожи на наших?

Катя спотыкается на недоконченной фразе, сначала недоуменно смотрит на нее и потом как бы проснувшись, серьезно говорит.

- Нет, не похожи. Наши дети как воск, их лепить можно, а эти уже пришли со своими проблемами, с ними труднее.

- А вы на родине преподавали? - спросил я.

- Да, немного успела, работала в школе во Владивостоке, где-то года два, потом перед самой войной, Джек вывез меня сюда.

- Джек это ее муж, - поясняет мне Глаша.

- Джек американец?

- Да.

- Вы вышли за муж за иностранца? - удивился я.

- Так получилось.

- Николай задает эти вопросы потому, - вмешался Самохин, пытаясь объяснить Кате почему я так удивлен, - что нас там воспитывали так. В каждом иностранце мы видели потенциального шпиона. Хорошо еще Джек оказался таким энергичным и пробивным, сумел все таки вытащить Катю из России.

- А где Джек?

В комнате наступила тишина, потом Катя сказала.

- Он погиб в начале войны. Японцы торпедировали его пароход, никто не спасся.

- Извините.

- Ничего. Я уже привыкла...

- Николай, что там у вас произошло сегодня в порту? - переводит разговор на новую тему Петр.

- Вроде ничего.

- Говорят была драка.

- А... про это. Немного повздорили, но потом все вроде уладили.

- Неплохо уладил, трое придурков оказались в больнице.

- Самохин, откуда ты все знаешь? Ведь прошло то всего несколько часов.

- А для чего в этом городе телефоны, мне все сообщают.

- Ну хорошо. Я не понравился кое кому, вот и сцепились.

- Кому же ты не понравился? Всего то второй день работаешь и уже приобрел врагов.

- Не знаю.

- Господи, что творится, - говорит Глаша.

- Странно, - тянет Самохин. - И почему именно тебя? Я ведь знаю здешние порядки, даже рэкетиры дают срок своим жертвам, а тебя прихватили сразу.

- Понятия не имею в чем дело.

- Ладно, я постараюсь выяснить, кто там против тебя копает.

- Мальчики, хватит вам про драки, - восклицает Катя. - Сегодня у меня праздник. Давайте выпьем, чтобы больше не было войны.

- Правильно, - поддерживает ее Глаша.

Вечер проходит незаметно, только мы выпили чай, выдули всю бутылку виски и остатки вина, наступило около двенадцати вечера. Глаша встрепенулась и засобиралась домой.

- Петя, нам пора.

- Да, поехали, а то там охранник уже наверно заснул в машине. Николай, ты с нами?

- Николай, а может ты останешься? - вдруг говорит мне Катя. - Чего тебе таскаться так далеко и тревожить Самохиных. В нашем, так сказать, общежитии, есть свободная комнатка, там одна ткачиха укатила на западное побережье, оставила мне ключ. Выспишься здесь, а утром прямо на работу. Порт то от нас недалеко.

- Пожалуй, это неплохой вариант. Петр, Глаша, вы уж поезжайте, я останусь здесь.

- Давай, оставайся, - ухмыляется Самохин. - Пошли Глаша. Катенька, все было прекрасно. До свидания, лапочка.

Самохины уходят. Катя поспешно собирает все со стола и моет посуду в крохотной кухоньке. Пока она делает свои дела, я примостился на диване и...

Кто то меня толкает в бок.

- Коля, подвинься, я замерзла.

Щупаю рукой и попадаю на голое тело..., но оно теплое... Тогда раскрываю глаза. В комнате полумрак, но рядом со мной разглядел голову Кати.