В. Пантин - Циклы и волны глобальной истории

Природные изменения принято рассматривать как экзогенные (внешние) факторы по отношению к развитию общества, его мировоззрения, системы ценностей, экономической и политической системы. Это не вполне справедливо, поскольку человек является существом не только социальным и духовным, но и природным. Социоестественная история — новая дисциплина на стыке естественных и гуманитарных наук — показывает, что между развитием общества и природными изменениями существуют многообразные и многогранные связи и взаимодействия [Кульпин, 1992]. Эти взаимодействия особенно ярко обнаруживаются в периоды так называемых социально–экологических кризисов, т.е. периодов, когда происходят резкие изменения одновременно в жизни природы и в жизни данного общества. Важными примерами социально–экологических кризисов являются неолитическая революция, которая привела к колоссальным изменениям в жизни человечества, кризис середины I тысячелетия до н.э. в Китае и в Средиземноморье [Кульпин, 1996], первый (XVI—XVII вв.) и второй (с середины XIX в.) социально–экологические кризисы в России [Кульпин, Пантин, 1993; Пантин, 2001] и др. Все эти кризисы приводили к огромным изменениям в развитии соответствующих обществ; и, несмотря на свою тяжесть и глубину, имели не только негативное, но и позитивное значение, стимулируя выработку новых, более сложных институтов, технологий, форм мышления и общения между людьми. Неслучайно многие из социально–экологических кризисов одновременно являются важными вехами глобальной истории, периодами высокой синхронизации исторических событий и процессов в разных обществах.

Итак, в самом общем виде феномен синхронизации можно определить как согласование и упорядочение во времени различных пространственно разделенных событий, процессов и явлений, в том числе тех, которые, на первый взгляд, никак не связаны между собой и принадлежат совершенно различным системам. Это не означает, что рассматриваемые процессы и явления вообще не связаны «материально» друг с другом; это означает лишь, что связи участвующие в синхронизации, носят неочевидный и неоднозначный характер или же вовсе не познаны. При исследовании таких сложных эволюционирующих систем, как биосфера, человеческая психика, человеческое общество, исследователь сталкивается с согласованным и упорядоченным поведением огромного множества подсистем и различного рода структур, как существующих внутри эволюционирующей системы, так и находящихся как бы вне ее. Объясняется это тем, что в случае эволюционирующей системы ее границы весьма условны, подвижны и могут включать дальнюю «периферию», т.е. все, что в какой–либо мере доступно для взаимодействия системы и окружающей ее среды. Как правило, для изучения доступны прежде всего непосредственные, «сильные» взаимодействия элементов и структур эволюционирующей системы с окружающей средой, которые часто описываются как причинно–следственные связи; «слабые» же, опосредованные взаимодействия часто скрыты от взора исследователя. Принцип синхронизации как принцип познания сложных эволюционирующих систем как раз и призван восполнить эту неполноту наблюдаемых взаимодействий. Особенно он важен для познания связей между пространственно разделенными процессами, событиями и явлениями, которые не соединены друг с другом простыми цепочками причинно–следственных связей и рассматриваются отдельными областями науки изолированно друг от друга. Для иллюстрации сказанного приведем несколько примеров.

Прежде всего, представления об изолированности, полной внутренней самодостаточности и замкнутости отдельных цивилизаций, которые во многом разделялись О. Шпенглером и отчасти А.Дж. Тойнби, с точки зрения принципа синхронизации являются не реальными и не истинными. Даже если отсутствуют такие материальные связи и контакты между отдельными, существующими в одно время цивилизациями, как обмен, торговля, набеги, завоевания и т.п., существуют некие общие импульсы культурного, хозяйственного, политического развития, которые воспринимаются различными цивилизациями–современницами, хотя и по–разному. Это то, что называют духом эпохи, духом времени или же в более общем случае — информационным полем. Выше уже говорилось об «осевом времени», для которого характерен удивительный параллелизм в культурном и социальном развитии таких различных цивилизаций, как индийская, китайская, древнегреческая. Но «осевое время» не является в этом смысле исключением, то же справедливо и для других эпох, независимо от того, установлены ли взаимосвязи между данными этносами и цивилизациями. Разумеется, разные цивилизации и этносы развиваются разными путями и с разной скоростью, но принцип синхронизации стимулирует поиск самых неожиданных контактов, корреляций и форм взаимного влияния, причем последствия этих контактов и этого влияния могут быть весьма неожиданными.

Однако возможны и ситуации, когда контактов между цивилизациями практически нет, но им одновременно приходится отвечать на одни и те же импульсы, «вызовы» со стороны природы или соседних народов. В истории чаще всего это природные, особенно климатические изменения. Э.С. Кульпин показал, как одни и те же климатические изменения (похолодание «железного века» середины I тысячелетия до н.э. — оно же «осевое время» по Ясперсу!) привели к разным изменениям внутри древнегреческой и дальневосточной (китайской) цивилизаций, определившим разделение мира на «Запад» и «Восток» [Кульпин, 1996]. Таким образом, синхронизация событий и процессов, протекающих в различных странах и цивилизациях вовсе не обязательно ведет к сближению этих стран и цивилизаций; часто, наоборот, она способствует их разделению, росту различий между ними, отчего и возникает иллюзия их полностью «изолированного» развития. Синхронизации подвергаются не столько сходные, сколько различные, отличающиеся друг от друга объекты.

Еще один важный пример — влияние космических процессов и явлений на земную биосферу, на жизнь отдельного человека и на историческое развитие социальных систем. Большинство узких специалистов скептически относится к самой возможности влияния космических явлений на эти процессы, поскольку подобное влияние, как правило, ближе к «слабым», чем к «сильным» взаимодействиям, и его нелегко обнаружить. Однако известны работы русского ученого А.Л. Чижевского, в которых показаны взаимосвязи между активностью Солнца и самыми различными процессами на Земле, в том числе рождаемостью, распространением эпидемий, социальными потрясениями [Чижевский, 1976]. В настоящее время имеется огромное число работ, в которых отмечается корреляция многих биологических и социальных процессов с космическими и гелио–геофизическими факторами (см., например, многочисленные труды международных пущинских симпозиумов «Корреляция биологических и физико–химических процессов с космическими и гелио–геофизическими факторами»).