Самуил Штутман - Дивизия имени Дзержинского

Выслав вперед взвод разведки под командованием лейтенанта И. Ломова, наш батальон с приданной ему по распоряжению заместителя командующего 33-й армией батареей зенитных орудий продолжил марш. Около 8 часов утра Ломов прислал письменное донесение: в деревнях Ищеино и Зеленино замечено передвижение противника силой до 300—400 человек пехоты. Через полчаса новое донесение: пехоты до 1000 человек и 15—18 танков, из леса также подтягиваются колонны пехоты и танков. Значит, нам предстоит иметь дело не с авиадесантом, а с наземными частями вражеских войск. Ну что ж, придется принять встречный бой.

Послав через связного распоряжение разведчикам продолжать наблюдение за противником, я вызвал командира 5-й роты лейтенанта Семенюка и приказал: роте с двумя противотанковыми орудиями и двумя станковыми пулеметами выдвинуться на опушку леса восточнее деревни Зеленино с задачей обеспечить развертывание батальона для атаки.

Петр Семенюк считался в батальоне одним из лучших ротных командиров. Общительный, веселый, он, казалось, почти не «натягивал вожжи», но его рота всегда отличалась дисциплинированностью и особой подтянутостью. Это было в мирной обстановке... А как покажут себя подразделения при столкновении с противником? Семенюк побежал к машинам, и вскоре рота скрылась в лесу. До противника, по данным разведки, было около двух километров.

6-я рота под командованием лейтенанта М. Совтуса двинулась вслед за 5-й. Не прошло и часа, как впереди послышалась ружейно-пулеметная стрельба, а затем залпы орудий.

– Подтяните роту, лейтенант, и быстрее занимайте рубеж правее 5-й роты. Наступать будете в направлении Ищеино, – приказал я Совтусу, сам же на машине поспешил на звуки боя. Когда она выскочила из леса, я увидел, что бойцы, не успев окопаться, залегли на опушке в кустах и ложбинках, а со стороны деревни в нашу сторону по полю ползет около десятка фашистских танков и за ними – до роты автоматчиков. Две машины были уже остановлены огнем сорокапятимиллиметровок, но головной танк прибавил скорость и, угрожающе рыча, мчался на залегшую в кустарнике цепь. До нее осталось метров сорок... Я замер. Вдруг навстречу танку бросились двое – лейтенант Иван Ломов и комсорг роты ефрейтор Илья Николенко. Летят бутылки с горючей смесью – и вот уже пламя лижет бока стальной махины. Танк завертелся на месте и вспыхнул рядом с нашими позициями.

Подбежал лейтенант Семенюк:

– Товарищ командир, пятая рота отражает...

– Сам вижу. Держитесь, скоро подойдет Совтус.

Вблизи от наблюдательного пункта развернулось 76-мм орудие младшего сержанта Б. Егорова. Вместе с сорокапятимиллиметровками оно ударило по танкам. С ходу начали косить фашистскую пехоту пулеметчики сержант А. Бербенец, младший сержант А. Сологуб, ефрейтор Н. Силаев.

Судя по всему, немцы не ожидали серьезного отпора: танки замедлили ход. Но из Ищеина и Зеленина продолжала выходить пехота. Устоит ли 5-я рота? Я еще раз оглядел позиции. Все бойцы уверенно вели огонь, стараясь в то же время получше окопаться. Командиры действовали решительно и спокойно. Отчаянный Ломов из автомата сам расстреливал экипажи подбитых танков. Артиллеристы старший сержант С. Фаловский, младший сержант Б. Егоров, рядовой А. Морозов, пристрелявшись, подбили еще два танка.

И вот послышалась пулеметная стрельба на правом фланге. Это 6-я рота ударила по пехоте противника. Огонь был косоприцельным и оказался настолько губительным для фашистов, что они заметались и залегли. А после того как обе роты полностью вступили в бой, танкам и вслед за ними пехоте пришлось повернуть назад и укрыться в деревнях и в прилегающем лесу. На поле боя враг оставил более 100 солдат и офицеров и 5 подбитых танков.

Но тут по нашим позициям ударили пушки и минометы. Фашисты не жалели снарядов, и все же это была передышка перед новой, более мощной атакой танков и пехоты. Мы постарались использовать эту передышку в первую очередь для организации разведки и для налаживания связи с соседними частями Красной Армии: справа от нас слышалась перестрелка.

Разведчики из роты Семенюка нашли в одном из подбитых танков полевую командирскую сумку. Изучив оказавшуюся в ней карту, мы установили, что ведем бой с усиленным мотострелковым батальоном, который движется впереди 57-го механизированного корпуса немецкой группировки. Я немедленно направил боевые донесения о добытых сведениях командованию своей дивизии и в штаб 33-й армии.

Итак, батальон должен драться с противником, превосходящим его по силе. Вместе с командирами рот я прошел по позициям. Бойцы быстро рыли окопы, устанавливали в кустах орудия и пулеметы, неподалеку от окопов медсестра батальона Лида Долгалева развернула санитарный пункт. Раненых пока было немного, и она ловко управлялась с перевязками. Настроение у всех было боевое.

Тем временем вернулись дозорные, и вместе с ними прибыл старший адъютант штаба одного из батальонов 1054-го стрелкового полка 312-й дивизии. Он сообщил, что в предыдущем бою его батальон понес большие потери и отходит в тыл, но что части их дивизии предполагают контратаковать противника в 15.00. Чтобы дать возможность отошедшим частям закрепиться на новом рубеже в районе Боровска, надо было хоть на некоторое время сковать противника здесь, у Ищеина и Зеленина. Вот почему я решил контратаковать превосходившего нас по силе противника на своем участке.

Когда батальон стал готовиться к контратаке, из подбитого немецкого танка по 5-й роте внезапно открыли пулеметный огонь. Нескольких бойцов ранило, двоих убило. А танк продолжал стрелять. Надо было как можно скорее заставить его замолчать. Сделать это вызвался комсорг роты Илья Николенко. Он незаметно подполз к танку и метнул в него связку гранат и бутылку с горючей смесью. Огонь из танка прекратился. Илья повернул, чтобы ползти назад, но в этот момент вражеская пуля смертельно ранила бесстрашного комсомольца. Поспешивший ему на помощь старший сержант К. Савин метнул в сторону ожившей огневой точки врага гранату и, подхватив на руки безжизненное тело комсорга, вынес его из зоны обстрела. Смелый поступок Ильи Николенко вдохновлял бойцов во время схватки.

Илья Николенко и другие наши товарищи, погибшие в этом бою, были похоронены в лесу у деревни Гордеево. Около могилы состоялся короткий митинг, на котором выступил политрук А.М. Озерякин. «Имя комсомольца Ильи Николенко, а также имена всех других наших бойцов, отдавших жизнь за правое дело, мы навсегда сохраним в сердцах, – сказал он. – Пусть знают враги, что коммунисты и комсомольцы, все воины-дзержинцы сумеют постоять за свою Советскую Родину! Смерть немецким оккупантам!» Затем прогремел салют – последняя воинская почесть павшим бойцам.