Роже Каратини - Катары

Катарские проповедники и впрямь утверждали, что Богов было два, добрый Бог, чистый, непорочный дух, и Бог Зла, которого они именовали Сатаной или Люцифером, создавший материальный и нечистый мир — солнце, звезды, землю, тела животных и людей; последний, соответственно, оказывался миром сатанинским, и из этого следовало, что добрый Бог не был всемогущим. Что касается людей (потомков Адама и Евы), они также были двойственными созданиями: как существа из плоти, а значит, материальные, они были творениями Дьявола, и каждый из них заключал в себе душу, которую добрый Бог вдохнул в каждое тело и которую он жаждал освободить, чтобы вернуть ее в небесный мир. К несчастью, Бог не мог сам освободить эти души, поскольку пропасть отделяет божественный дух от материального мира, сотворенного Люцифером: и тогда для того, чтобы сделать это, он создал Посредника, Иисуса, который был одновременно Его сыном, Его образом и прекраснейшим, самым безупречным и совершенным из ангелов (катарские богословы не признавали догмата Святой Троицы). Иисус сошел в нечистый мир материи, чтобы освободить человеческие души из их плотской темницы и вернуть в небесную чистоту; но Сатана узнал в нем Божьего Вестника и захотел его погубить, оттого и случились Страсти Христовы и распятие божественного Посланца. Тем не менее неплотское тело Христа не может на самом деле ни страдать, ни умереть; указав Апостолам путь к спасению, Христос вновь поднялся на небеса, оставив на земле Свою Церковь, душа которой — Дух Святой. Однако Властелин Зла, оставшийся в земном мире, продолжает увлекать людей на путь заблуждения: он разрушил чистую Христову Церковь и подменил ее ложной Церковью, римской, которую назвали «Христианской», но в действительности это Церковь Дьявола, и то, чему она учит, противоположно тому, чему учил Иисус: она и есть нечистый зверь Откровения, вавилонская блудница, тогда как истинная и чистая Церковь, владеющая Святым Духом, — это катарская Церковь.

Из этих теологических построений следует: 1) что таинства римско-католической церкви (крещение, причастие, брак, соборование) — всего лишь материальные обряды, ловушки Сатаны; рода крещения — всего лишь вода, облатка не может быть телом Христа, это только тесто, кресту не должно поклоняться, его следует ненавидеть и проклинать, поскольку он был орудием унижения и мучений Иисуса; 2) что Пресвятая Дева не могла быть матерью Иисуса, поскольку у него никогда не было тела, он, подобно доброму Богу, является чистым духом; 3) что человеческая душа до тех пор, пока в нее не снизошел Святой Дух, пока она не получила спасительного озарения, делающего человека чистым, остается под властью сатаны и переходит в каждой следующей жизни в одно из множества тел людей или животных (учение о переселении душ); 4) что тому, кто сделался чистым , смерть несет окончательное избавление души и что в конце времен, когда все души будут освобождены из Мрака тел, Свет вновь будет полностью отделен и спасен от нестерпимого господства материи. И тогда материальный мир исчезнет, солнце и звезды погаснут и огонь поглотит души демонов: продолжаться будет лишь вечная жизнь в Боге.

На это путаное учение о предназначении души накладывался свод молитв и обрядов, известных нам под названием «Катарского требника» [26] «Катарский требник» был переведен французским лингвистом и диалектологом Леоном Кледа; мы цитируем его по сокращенному варианту этого перевода, предложенному Зоей Ольденбург в книге «Костер Монсегюра» («Le Bûcher de Montségur», Paris, Gallimard, 1959). См. также Приложение I наст. соч. , два варианта которого, относящиеся к XIII веку, один на латыни, другой на окситанском языке, избежали общей участи — почти полного уничтожения всего, что было связано с учением катаров, после так называемого альбигойского крестового похода. Катарская Церковь, учившая, что брак есть проституция, отрицавшая воскрешение плоти и сочинявшая, по словам Пьера де Во-де-Серне, «странные небылицы», в действительности была устроена по образцу римско-католической Церкви.

Она включала в себя две категории верных: священников, которые вели аскетическую, полную лишений жизнь, и мирян, которые жили обычной жизнью, могли вступать в брак, заниматься каким-нибудь ремеслом, иметь личное имущество и только стараться при этом жить праведно и честно. Первых называли совершенными : неизменно одетые в черное, они соблюдали безупречное целомудрие; отказывались от мяса, поскольку в теле любого животного могла быть заключена человеческая душа; яиц, молока, масла и сыра они тоже не ели, потому что все эти продукты получались от сексуальной деятельности живых существ, однако употреблять в пищу рыбу им было позволено. Такой образ жизни, если вести его без малейших отклонений, обеспечивал совершенным освобождение души после смерти тела. Вторых называли верующими : они не стремились подражать жизни совершенных, но надеялись, что вера последних принесет спасение и им, и должны были вести жизнь честную, праведную и достойную уважения.

Совершенные, как мужчины, так и женщины, которых можно было бы назвать воинствующими катарами, чаще всего были странствующими отшельниками, они шли от деревни к деревне, от замка к замку и повсюду вызывали уважение благодаря своей строгости, доброте, нравственной силе и аскетизму, поскольку неукоснительно соблюдали посты; их бледные, изможденные лица, их худоба, должно быть, нисколько не уступавшая истощенности почтенных гуру и восточных факиров, ласковый тихий голос, которым они проповедовали, — во всем этом народ видел доказательства их святости, называя их добрыми людьми . Те катары, что оставались в городах, вели не менее монашеский образ жизни в общинах, селясь в особых домах, которые враждебно настроенная часть населения называла «домами еретиков»; в таком доме неизменно имелся большой суровый зал с голыми стенами, чаще всего выбеленными известью, где верные собирались для молитвы. Всю обстановку этого зала составляли накрытый белой скатертью деревянный стол, на котором лежало Евангелие, и другой стол, поменьше, на котором стояли кувшин и лохань для омовения рук; в зале постоянно горели белые свечи, пламя которых символизировало пламя Святого Духа.

Мы не знаем, как была устроена катарская Церковь, чье зарождение и развитие происходили в основном подпольно. Один только Пьер де Во-де-Серне дает нам немногие и краткие сведения об этом в начале своей «Альбигойской истории»:

«У еретиков совершенных были представители власти, которых они называли «диаконами» и «епископами»; их просили о наложении рук, дабы всякий умирающий полагал возможным спасение своей души, но в действительности, если они налагали руки на умирающего, какая бы вина на нем ни была, если только он в состоянии был прочитать Pater Noster [27] «Отче наш». (Примеч. переводчика.) , они считали его спасенным и, пользуясь их выражением, «утешенным» до такой степени, что без всякой епитимьи, без какого-либо другого искупления своих грехов он поднимался на небеса. По этому поводу нам довелось слышать следующую забавную историю: некий верующий, лежа на смертном одре, получил от своего учителя consolamentum [28] Главный катарский обряд, по-французски его называли «baptême spirituel» — «духовное крещение». См. Приложение I. посредством наложения рук, но не смог прочитать Pater Noster и испустил дух. Его утешитель не знал, что и сказать: покойный был спасен, поскольку принял наложение рук, но он был проклят, поскольку не смог прочитать молитву! [...] И тогда еретики отправились за советом к рыцарю по имени Бертран де Сессак [29] Бертран де Сессак был опекуном виконта Раймонда-Роже де Безье; в 1194 году он в присутствии епископа Безье обязался изгнать катаров из виконтства. и спросили у него, как им следует рассуждать. Рыцарь дал им такой совет и ответ: «Про этого человека мы будем говорить и утверждать, что он спасен. Что касается всех прочих, если они в последнюю минуту не прочитают Pater Noster , мы будем считать их проклятыми».