Тоби Грин - Инквизиция: царство страха

Физическая география могла бы привязать Иберию к землям севернее Пиренеев. Но в те времена представления о пространстве с географической точки зрения были ограниченными. То обстоятельство, что Испанию воспринимали как исламское пространство, оказалось значительно важнее [106] Green (2006), 30–31; Fonseca (1995), 15 (вслед за Баррадасом де Карвальо (Barradas de Carvalho)). Понимание значения физического пространства сопровождало модернизацию сознания и развитие абстрактного научного мировоззрения. . Гости из Северной Европы видели наследие конвивенсии (многовекового совместного проживания христиан, евреев и мусульман на полуострове). Они считали испанцев смешанной категорией людей, живущих в одном месте.

Например, представляло интерес, как люди одевались.

Собирались ли женщины Испании пойти на званый вечер или занимались домашней работой, они покрывали голову токадо. Это свободный головной убор с накидкой (иногда из бархата, иногда из сатина), которая спускалась на шею [107] Bernis (1978), т. I, 16–17. . Большинство женщин предпочитали для своих одеяний шелк, изготовлении которого восходило к традициям мавританской Андалузии [108] Там же, т. I, 20–23. .

Мужчины во второй половине XV века предпочитали одеваться в мавританском стиле. Во времена правления Энрике IV (1454–74) этот обычай оказался настолько распространенным, что «тот, кому удавалось лучше всех подражать маврам, больше остальных угождал королю» [109] Там же, т. II, 20 (точка зрения Алонсо де Паленсии, летописца Энрике IV). . И в 1497 г. король Фердинанд явился в Бургос со своей свитой вельмож, одетых точно в таком же мавританском стиле. Они прибыли на празднование помолвки принца Хуана [110] Там же, т. II, 21. .

Аксессуары в мавританском стиле для мужчин включали сайо — нательный плотно облегающий костюм типа комбинезона, на который надевали остальные предметы одежды. Имелись и плащи с капюшонами (двух типов — альборноз и капеллар) [111] Там же. .

Всем остальным европейцам казались экзотическими даже испанцы-христиане. Секретарь барона де Росмитала, посетивший Бургос в середине XV века, сообщил о доме дворянина-христианина, где все женщины были «роскошно одеты в мавританском стиле, соблюдали мавританские обычаи в своей одежде, в еде и в напитках… Они прекрасно танцевали в мавританском стиле. Все были смуглыми, их глаза — черные» [112] Castro (1954), 126. .

Присутствие мавров более семи столетий (большую часть этого времени они занимали господствующее положение) оставило в Иберии глубокий след, который не смогло уничтожить завоевание Гранады в 1492 г. Напротив, даже наиболее распространенное в настоящее время испанское восклицание «Оле!» происходит от арабского «Ва-л-лах!» («О, Боже!») [113] Там же, 121. Более того, исламское влияние распространилось и на еврейскую общину. Например, в архитектуре великолепной синагоги в Толедо, известной как Эль-Транзито, а также в литературе и теологии. (Там же, 446; Roth (1994), 170-82).

Культурных пересечений имелось множество. В Кастилии евреи часто спонсировали христиан при крещении, христиане отвечали тем же при еврейских обрядах обрезания [114] Castro (1972), xxix. . В XIV веке христиане брали с собой своих друзей-мавров на мессу и даже нанимали мусульманских уличных музыкантов для исполнения музыки в церквях во время всенощного бдения [115] Fletcher (1992), 143. . Даже в конце XV века христиане и евреи учили своих детей жить среди другой религиозной группы, что и продолжалось многие годы [116] Roth (2002), 66. . Случалось и так, что евреи принимали ислам, а мусульмане — иудаизм [117] Roth (1994), 133. .

Хотя на сексуальные отношения между людьми разной веры был наложен запрет, однако такое встречалось довольно часто. В 1356 г. король Арагона пожаловал местному монастырю полномочия судить женщин-мусульманок, пойманных во время занятия любовью с христианами в данной местности. Но в следующем году пришлось внести изменения, чтобы не включать в этот указ женщин, которые «совращали» самих монахов [118] Nirenberg (1998), 138-39. .

Несмотря на участие в жизни друг друга, между людьми трех конфессий всегда существовала напряженность. Она будто бы ждала момента, когда экстремисты позволят ей вырваться на волю. Мусульмане и христиане пользовались банями в разные дни. Христианам не разрешалось переходить в ислам или иудаизм [119] Fletcher (1992), 138. . В конце XV века было оказано значительное давление, чтобы отделить евреев и мусульман в городах от христиан. Начали возводиться искусственные барьеры.

К концу XV века, когда в Арагоне вокруг инквизиции возникли трения, три сообщества выполняли совершенно разные функции в испанском обществе. Христиане были чиновниками, церковниками и бойцами [120] Христиане в Испании не смогли бы совершить реконкисту, если бы посвятили себя интеллектуальным идеям (Castro (1972), lii). . Евреи — ремесленниками, финансистами и интеллектуалами. Мусульмане — как правило, сельскохозяйственными тружениками и ремесленниками [121] Escandell Bonet, 1984 (a), 270. .

Это общество отличалось тем, что род занятий в нем определяла вера, что привело к сокрушительным последствиям все испанское общество, когда из него исключили представителей двух конфессий.

В Испании после ее освобождения от мавров военизированная природа христианского общества создала национальный характер, который отличался крайней вспыльчивостью.

«Они горды, думают, что никакая другая нация не может сравниться с их собственной, — писал один итальянский путешественник. — Они не любят иностранцев, обращаются с ними крайне сурово, готовы взяться за оружие быстрее, чем любой другой христианский народ. Великолепно владеют оружием, очень быстро работают им, отличаясь ловкостью и знанием дела. Испанцы ценят честь до такой степени, что готовы скорее умереть не задумываясь, чем запятнать ее» [122] Свидетельство флорентийского посла Франческо Гучиардини: см. Garcia Mercadal (ред.), 1999, т. I, 578. .

Подобные характеристики весьма проблематичны. Общая склонность людей к агрессии быстрее бросалась в глаза в Испании благодаря триумфу воинского сословия во время освобождения Испании. Произошло завоевание всей страны (кроме Гранады) для христианского мира. Но в XV веке началась серия гражданских войн. Севилью взяли в 1471 г. соперничающие сторонники герцога Медины Сидония и маркиза Кадиса [123] Bernaldez (1962), 15–16. . Фракционизм вылился в гражданскую войну, которая бушевала в Андалузии в течение четырех лет [124] Там же, 18. .

Ситуация оказалась весьма скверной. Как утверждал летописец Бернальдес, «просто невозможно описать муки короля Энрике IV в то время» [125] Там же, 19. . Города были разрушены, сокровища короны — разграблены, а королевские ренты взлетели на невиданный ранее уровень [126] Valera (1927), 5. .