Луис Ламур - Путь воина

Оставив девочек на попечение Генри, Янс отправился вниз по течению, а я пошел в противоположном направлении, так как обоим нам было прекрасно известно, что индейцы имеют обыкновение прятать свои каноэ на берегу, где они и остаются лежать до следующей переправы. В некоторых укромных местах лодки лежали годами, то на одном берегу, то на другом, и ими пользовался любой, кому приходилось переправляться на противоположный берег.

Но на этот раз удача нам так и не улыбнулась, лодок мы так и не нашли, но зато Янс обнаружил несколько разрозненных бревен, лежавших на прибрежном песке и покачивавшихся на воде около берега. Все они были невелики по размеру, и к тому же поблизости их можно было найти в достаточном количестве.

Выбирая бревна посуше, мы вскоре подобрали несколько бревен необходимой длины и связали их между собой при помощи лозы дикого винограда. Течение реки было очень медленным, и за время работы мы успели приметить видимые течения, что позволило бы нам решить, как наилучшим образом осуществить переправу. Пока мы работали, девочки ели чернику, собранную ими с разросшихся на берегу ягодных кустиков.

Когда наконец плот был построен, мы помогли девочкам перебраться на борт этого утлого суденышка, куда мы также положили свои мушкеты и порох.

Из леса внезапно появился Генри.

- Они идут сюда!

- Янс? - окликнул я брата, и он обернулся ко мне. - Ты и Генри. Отправляйтесь немедленно. А я пока задержусь.

Теперь под рукой у меня постоянно находился пистолет, а также порох и пуля для перезарядки. И еще у меня был лук и стрелы. Плот отчалил от берега. Янс был сильным пловцом, и я не сомневался в том, что он справится со своей задачей, но и Генри оказался ничем не хуже него; теперь оба они плыли, направляясь к дальнему берегу и буксируя за собой плот, отдаваясь во власть неспешного течения реки.

Они успели отплыть от берега не больше, чем на какой-нибудь десяток ярдов, когда где-то совсем рядом раздался чей-то окрик, и послышался треск ломающихся веток. Первым, кого я увидел, был толстяк, который, едва выбравшись из зарослей, остановился, как вкопанный, и вскинул мушкет, собираясь выстрелить. Между нами было не более трех десятков ярдов, и поэтому я не стал изводить на него свинец, а вместо этого выпустил стрелу, пронзившую ему грудь.

Он пошатнулся, нечаянно спуская курок своего мушкета. Выстрел пришелся вверх, после чего он выронил из рук мушкет и ухватился за стрелу. Она засела довольно глубоко, и я видел, как он, оседая на землю, из последних сил пытался выдернуть ее.

Сдвинув колчан назад, я взялся за пистолет. В заросляз снова раздался треск, и послышался чей-то голос. Толстяк валялся на земле, его не было видно за кустами, но до меня доносились его стоны.

Внезапно на опушке, озираясь по сторонам, возник высокий, сухопарый человек. Я навел на него пистолет, но он заметил меня и тут же опять исчез в зарослях. Мельком взглянув на реку, я увидел, что за это время плот успело отнести вниз по течению примерно ярдов на шестьдесят, и открывать по нему огонь теперь было делом безнадежным, потому как девочки легли на бревна ничком, а Янса и Генри не было видно и вовсе: над водой виднелись лишь их головы, да время от времени над речной гладью мелькала чья-нибудь рука.

В кустах снова послышался треск и возня, и тогда я решил все же рискнуть и выстрелил наугад, понимая, что пора и мне отправляться отсюда восвояси. Поспешно перезарядив пистолет и не выпуская его из рук, я побежал вдоль берега, пока в конце концов не оказался у того места, где река делала изгиб, и где я мог еще некоторое время оставаться незамеченным. Здесь я укрепил пистолет на поясе и бросился в воду. Удалившись на десяток с небольшим ярдов от берега, я нырнул, и проплыл еще некоторое расстояние под водой, прежде, чем снова вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха.

Я был ниже по течению. Где-то у меня за спиной раздался выстрел, а затем снова наступила тишина, и в очередной раз подняв голову над поверхностью воды, я обернулся назад. Их было трое: двое собирались войти в воду, а третий бежал по берегу, высматривая меня. Он заметил меня в тот момент, когда я, набрав воздуха, снова ушел под воду, тут же меняя направление, стараясь держаться подальше от середины реки, и проплыл еще довольно приличное расстояние вниз по течению, прежде, чем вынырнуть снова.

Оглянувшись назад, я смог едва разглядеть то, что, как мне казалось, и должно было быть нашим плотом, вытащенным на берег. Я подплыл к берегу и вышел из воды; на земле передо мной лежали вывороченные с корнем деревья. Плота же и моих друзей нигде не было видно, но я видел, что по крайней мере двое плывут вслед за мной.

Вытряхнув из пистолета залившуюся в него воду, я досадливо выругался. У меня больше не было при себе пороха, да и тетива на луке оказалась мокрой. Единственное оружие, которым на данный момент я мог располагать, были томагавк и нож.

Снова окинув взглядом берег, я вошел в лес, направляясь туда, где по моим подсчетам пути наши должны были пересечься. Клены стояли высокой стеной, но кое-где встречались и дубы и редкие сосны. Похоже, никто из людей еще не забредал в эти дремучие леса, кустарника здесь почти не было, поэтому я бежал, лавируя между деревьями и довольно быстро пробираясь через чащу.

Единственное, о чем я мог думать, так это о том, чтобы поскорее разыскать Янса и остальных, и поэтому виной всему, что произошло в следующий момент, была моя собственная безалаберность. Вскочив на ствол поваленного дерева, я перепрыгнул на соседнее бревно, и пробежав по нему футов тридцать или около того, снова спрыгнул на землю и, продравшись сквозь заросли кустарника, увидел направленное на меня дуло мушкета, что был в руках у усмехающегося рыжеволосого человека с обезображенным шрамом лицом.

После встречи со мною, на лице у него появился новый шрам, ибо моя реакция была мгновенной. Увидев мушкет, я ухватился рукой за ствол и с силой отпихнул его от себя, так что, удар пришелся точно по вражеской физиономии. Противник покачнулся, но в тот же момент другой из них навалился на меня сзади, и я упал на устланную опавшими листьями землю, и сделав отчаянное усилие, почти сбросил его с себя. Я сумел подняться на колени, попутно нанося удар кулаком в лицо ближайшего из них, потому как злодеев было мо крайней мере трое, и после этого я вскочил на ноги, поднимая за собой и того, кто по-прежнему сзади цеплялся мне за плечи.

Приметив рядом с собой поваленное ветром дерево, ощетинившееся острыми обломками сучьев, я постарался привалиться к нему спиной. Человек, наседавший на меня сзади, вскрикнул и тут же разжал пальцы, и, вырвавшись, я бросился в заросли. Вслед мне неслись вопли и проклятия, прогремел выстрел, и пуля, пущенная на уровне моей головы, угодила в блежайшее ко мне дерево, отчего во все стороны разлетились куски коры, но я все равно продолжал бежать, петляя среди деревьев так, чтобы не дать им прицелиться.