Луис Ламур - Путь воина

Когда пришла моя очередь взяться за весло, катоба дружно замотали головами и указали на мушкет. Для них было куда предпочтительнее, чтобы именно в данный момент у меня в руках был заряженный мушкет, а не весло, потому что в случае чего мне пришлось бы сперва отложить его в сторону, и уж только потом бы я смог выстрелить.

Несколько последних дней мы поднимались все выше и выше по течению, держа путь к видневшимся вдали голубым горам, которые и сейчас казались все такими же голубыми, но больше уже не были далекими. Река стала заметно уже, течение здесь было довольно быстрым, и временами по той или иной причине нам приходилось причаливать к берегу, и, вытащив каноэ из воды, нести их в обход какого-нибудь препятствия, попадавшегося на пути.

Именно к одному из таких мест мы и приближались сейчас. Несколько больших бревен или поваленных деревьев лежали в воде, частично преграждая путь течению. Огибая препятствие, речные воды яростным потоком вырывались на свободу, и течение в этом месте было таково, что троим гребцам, вооруженным веслами, справиться с ним было бы не под силу.

Катоба не стали терять времени на споры и разговоры. Тот, кто правил каноэ, идущим впереди, ловко развернул лодку влево, входя в устье небольшой речушки. Вслед за ним, продвигаясь вверх по течению, мы доплыли до того места, где река начинала мелеть и становиться шире, в конце концов, сменяясь какой-то заболоченной местностью. Причалив к берегу, он подал знак выгружать вещи.

- Каноэ - все, - пояснил мне один из них. - Дальше идти.

Обе лодки были быстро затащены на болото и спрятаны там среди зарослей; остальные, включая меня, складывали вещи так, чтобы их можно было нести, и Диана, без колебаний взялась за один из тюков, тот, что был несколько поменьше остальных.

Один из индейцев тихо скрылся в зарослях, возвращаясь обратно к Рапидану. Мы же отправились дальше по еле различимой на земле тропе, что шла вдоль склона горы и вела на юг.

Никто не обращал внимание на того, кто покинул нас, так как катоба считали само собой разумеющимся, что он сумеет сам позаботиться о себе и нагонит остальных позднее, когда появится такая возможность. Было вполне очевидно, что он отправился обратно, чтобы все-таки выяснить, кто мог следить за нами, и вообще, был ли там кто-нибудь.

У меня были свои собственные соображения на сей счет, которыми я вовсе не спешил поделиться с остальными. О чем думала Диана, я не знал, и не стал спрашивать.

Лишь одно-единственное имя не шло у меня из головы, имя человека, умевшего мстить и ненавидеть, того, кто никогда не смирится с поражением, того, кто всегда был и неизменно останется нашим врагом.

Макс Бауэр.

ГЛАВА 21

Над землей сгущались сумерки, мы старались идти побыстрей, и, наконец, вышли к каменистой ложбинке, со всех сторон к которой подступали могучие деревья, а из-под камней бил маленький родник, от которого брал свое начало тоненький ручеек.

Там было темно и неуютно, а разведенный нами небольшой костер был слишком мал и предназначался для того, чтобы наспех приготовить на ужин что-то из еды. Индейцы о чем-то тихо говорили между собой, и по одному, случайно услышанному мной слову, я догадался, что они разговаривают о своем брате.

- Что случилось? - прошептала Диана.

- Тот индеец, который еще не вернулся. Они говорят о нем.

Она молчала. Поужинав, мы потушили костер. Во мраке ночи стройные колонны деревьев полностью слились с темнотой, и лишь в вышине, на фоне усеянного звездами неба четко вырисовывались рваные силуэты густых крон. Налетел легкий ветерок. Пролетел-пронесся по лесному царству, едва касаясь зашелестевших было листьев, и таким свежим и прохладным был этот ветерок, долетевший сюда с самых горных вершин.

Трое индейцев легли спать, а двое остались в дозоре. Некоторое время спустя, я тоже начал засыпать, то и дело беспокойно просыпаясь, широко распахивая глаза и прислушиваясь к малейшему шороху.

Мы проснулись на рассвете, и торопливо пожевав вяленой оленины, снова отправились в путь. Тот индеец, что накануне ушел на разведку, до сих пор еще не объявился.

- Он мертв, - сказал один из наших провожатых, когда я заговорил о нем. - Если он не пришел, значит, он мертв.

- Вы хотите вернуться назад? Мы тоже пойдем.

- Нет. В другой раз. Всегда есть другой раз.

Мы преодолели перевал близ Ущелья Быстрого Ручья, спустились в цветущую долину у подножия гор и оттуда снова повернули на юг. Как бы Диана ни была утомлена столь дальним переходом, но за всю дорогу она ни разу не пожаловалась на усталость, и все же я был весьма обеспокоен, с одной стороны, переживая за нее, а с другой стороны, негодуя от мысли, что нам приходится спасаться бегством, будучи гонимыми тем, кто преследует нас. Если юный катоба был убит, то делом чести для меня будет отомстить за него, потому что он расстался с жизнью ради нас. Теперь уже с определенной долей уверенности можно было сказать о том, что они пошли этой же дорогой, и всякое могло случиться. Если бы не Диана, то я самолично вернулся бы назад, чтобы увидеть, что это за враги и преградить им путь.

Но вместе с тем в душу ко мне начинало закрадываться беспокойство, ибо если им удалось убить индейца, то, выходит, по крайней мере, кто-то один из них был довольно опытным охотником. Выследить и убить воина из племени катоба - дело отнюдь не шуточное, хотя, разумеется, порой даже лучшие из лучших не застрахованы от ошибок.

Мы держались поближе к горам и шли лесом, когда это было возможно.

Утром последнего дня нашего путешествия я заприметил дерево, на котором я в свое время собственноручно сделал зарубку, отмечая путь, которым мне до этого часто приходилось проходить.

- Скоро мы будем дома, - сказал я Диане, и она слегка коснулась моей руки.

Тропа вывела нас на луг, где стояли стога недавно скошенного сена, а чуть дальше начиналось кукурузное поле. На земле, между стройными рядами кукурузы, грелись на солнце, созревая, дыни. Урожай обещал быть хорошим.

Впереди нас, на низком взгорке у реки, уже был виден частокол. Ворота были распахнуты, и двое мужчин смотрели в нашу сторону, заслоняя рукой глаза от яркого солнца и стараясь попристальнее разглядеть нас. Я махнул им рукой, и они замахали мне в ответ.

Раньше всех ко мне подбежал Янс.

- Где тебя только носило? - широко улыбаясь, спросил он. Взглянув на Диану, он заулыбался еще шире. - Я сказал Темперанс, что ты придешь не один, приведешь с собой даму, но не сказал, кого именно. Она чуть было со свету меня не с жила, но я молчал, как рыба!

- Нас кто-то преследует, Янс. Некто, кто хочет во что бы то ни стало расправиться с нами. Он убил одного из наших друзей-катоба. Скорее всего, убил.

- А вот это, Кин, уже очень не кстати. Двое из наших людей больны, они лежат в лихорадке. Их очень много?