Андрей Снесарев - Жизнь и труды Клаузевица

Второй труд — «Der Feldzug von 1815» [258] Он помещен в первом издании в VIII томе (Hinterlassene Werke); в новом издании он занимает место вместе с кампанией 1812 года и др. 3. Auflage. 1906. На французском имеется перевод капитана Нисселя (Niessel). — представляет по сравнению с другими уже более совершенную форму. Он заключает в себе свыше 200 страниц, и это — только для пяти дней кампании. На этот раз Клаузевиц является уже достаточно осведомленным; он, между прочим, пользуется реляцией об этой кампании, написанной на острове С[вятой] Елены, прибывшей во Францию неизвестным путем и напечатанной в 1820 г. [259] Mémoires pour servir a l'histoire de France en 1815. Paris, 1820. Barois l'aoné, libraire.

Клаузевиц во многом согласен с Наполеоном, но все же основная тенденция осудительная: она сводится к тому, чтобы доказать, что император в этой кампании вел себя, как отчаянный игрок [260] Работа Клаузевица получает интересный колорит при сравнении ее с соответственными работами самого Наполеона и Жомини. .

Наконец, большой труд — «Die Feldzüge von 1799 in Italien und der Schweiz» [261] В первом издании работа занимает IX и X тома; в последующем — два тома; 2-е Auflage; на французском имеется перевод Нисселя в двух томах: I — 477 с. и II — 351 с. [Книга была издана в Советском Союзе в 1938 г. (Клаузевиц К. 1799 год. Итальянский и Швейцарский походы. М.: Воениздат, 1938). Прим. ред. ] — занимает особое место среди других и по характеру изложения, и по специальной природе войны, которая в нем трактуется. Эта работа, в момент ее публикации, дала повод к полемике между Клаузевицем и Жомини. Последний, задетый во многих местах, жаловался, что прусский писатель очень многое взял у него.

В своем вступлении Клаузевиц приводит мотивы, побудившие его написать этот труд: «Две кампании, имевшие место в 1799 г. в Италии и Швейцарии, не могут быть отделены одна от другой… Обе принадлежат к наиболее важным и поучительным во всей военной истории. В них мы видим действующими четырех главнокомандующих с большим именем: Суворов, эрцгерцог Карл, Моро и Массена; среди генералов второй категории мы, с одной стороны, видим Лекурба, Макдональда, Жубера, Сульта, Шампионне, Дессоле, и с другой — Края, Меласа, Гоце, Багратиона — почти все, что армии могли показать лучшего. В качестве военных фактов мы имеем семь больших сражений, три форсированных перехода рек, значительное число горных позиций, использованных для наиболее решительных атак и для наиболее упорных оборон в наиболее высоких местах Альп; наконец, переход армии чрез район Готарда, занятый и обороняемый противником, который, сбитый сначала, потом, как постоянно растущая лавина, запрет естественные выходы и принудит армию искать другой дороги, обходя скалистые и наиболее крутые пропасти».

Труд посвящен специальной теме, и занимающемуся горной войной он даст здоровые отправные точки.

В бытность Клаузевица директором Академии нужно отметить его поездку в июле и августе 1825 г. в Мариенбад и Прагу, по маршруту Виттенберг, Йена, Гоф и Егер. Он заботливо изучил места сражений у Ауэрштедта и Йены. Его журнал путешествий сплошь заполнен топографическими подробностями [262] Schwartz. II. S. 269–288. . Эту поездку мы легко можем поставить в связь с его работой над трудом «Nachrichten über Preussen in seiner grossen Katastrophe», о котором мы уже говорили; труд был написан в 1823 г. и в 1824 г. был, по-видимому, прокорректирован путем внимательного изучения местности, и затем в 1828 г. переделан [263] В последнем виде он был издан в 1888 г. исторической секцией Большого Генерального штаба. .

Август 1830 г.Спокойная жизнь Клаузевица была нарушена в 1830 г. В августе этого года он был назначен инспектором второй артиллерийской инспекции в Бреславле. Однако, когда в начале зимы революция в Польше заставила Пруссию принять военные меры по своей восточной границе, Клаузевиц был отозван в Берлин. Но в этот момент на западной границе бельгийская революция еще более обеспокоила Пруссию. Клаузевиц, оставаясь в Берлине до марта 1831 г., участвовал в очень важных конференциях, где с ним работали Гнейзенау, военный министр Гаке, генералы Краузенек и Вицлебен, — задача заседаний сводилась к принятию мер безопасности на франко-бельгийской границе. Этот краткий, но нервный период жизни Клаузевица хорошо освещен разными источниками [264] Schwartz. II. S. 298–318. .

Он представляет полную аналогию с не одним из предшествующих периодов, когда Клаузевиц выступает на общественную работу и: 1) набрасывает планы войны; 2) выясняет народной массе политическое положение; 3) поднимает народ на подвиг каким-либо памфлетом. Все эти стадии работ пред нами, но они теперь глубже, жизненнее и более совершенны по форме — особенно планы: они — плод зрелой и завершенной мысли.

Клаузевиц всю жизнь теоретически воевал с Францией, ему принадлежит целая серия планов. За один этот период ему пришлось разработать два, а строго говоря, даже три. Но не больше как [за] два года до этого — в 1828 г. — военный теоретик уже набросал один план войны с Францией, с которым читатели могут ознакомиться по переводу ниже, так как он включен в труд «О войне» [265] Последние пять страниц IX главы (План войны) восьмой части. [А. Е. Снесарев имел в виду подготовленный им перевод книги Клаузевица «О войне», тогда не опубликованный, предисловием к которому, по замыслу, должен был служить настоящий труд. Прим. ред. ] .

Итак, в два года — четыре плана. Пред нами лебединая песня автора после того, как он, вероятно, уже написал свой главный труд в том незавершенном объеме и содержании, который мы имеем пред собою.

Первый из этих мемуаров, под заглавием «Über einen Krieg mit Frankreich» [266] Schwartz. II. S. 418–439. Кратко у Свечина, с. 94–95. Свечин. История военного искусства. [ «О войне с Францией»], написан был в августе 1830 г., до бельгийской революции. В этом месяце, судя по политической обстановке, Клаузевиц ближайшую войну с Францией считает неизбежной. Он предполагает, что все союзники 1815 г. вновь будут работать вместе. Если они с объявлением войны окажутся в достаточных силах, они должны перейти в наступление, не дожидаясь даже русских, но держась оборонительно в Италии и на верхнем Рейне. Англо-голландская армия двинется с Сомбры, прусская — с Мозеля и Мааса, наконец, австрийская и контингент Южной Германии — со среднего Рейна, от Монгейма или Ландау; все три армии будут решительно наступать на Париж. Так как абсолютное единство командования невозможно, то каждая армия, как в последней войне, будет иметь своего самостоятельного начальника. Ввиду того, что Сардиния [267] Разумеется королевство. и Швейцария останутся нейтральными, наступление на Францию будет произведено на довольно ограниченном фронте Вогезы — Ла Манш; это невыгодно, но с избытком будет покрыто тем фактом, что союзные армии легче сконцентрируют свои усилия, и, захватывая меньшую часть территории Франции, тем меньшую часть ее населения побудят к национальной обороне. Может случиться, что колоссальные силы Франции [268] В этом нельзя не видеть продолжающегося гипноза от «двунадесяти языков» Наполеона. Франция 30-х годов сама по себе ничего колоссального выставить не могла. помешают союзникам тотчас же осуществить наступление.