Владимир Борухович - В мире античных свитков.

Ровные и широкие улицы города, удобные для проезда колесниц и всадников, пересекались под прямыми углами — Александрия была распланирована с учетом всех достижений античной науки о градостроительстве. Следы этой планировки можно было открыть еще в XIX в. Лучший план античной Александрии опубликовал в конце прошлого века Махмуд-Эль-Фалаки [159] Mahmud-el-Falaki. Memoire sur l’ancienne Alexandrie, Copenhagen, 1872. См. также Neroutsos-Bey T. L’ancienne Alexandrie, P., 1888; Alexandre Max de Zogheb. Études sur l’ancienne Alexandrie. P., 1909. . Автор сам производил раскопки и открыл одиннадцать поперечных улиц и семь продольных проспектов, тянувшихся параллельно длинной стороне городской черты. Главный проспект — Канопский — пересекал город с запада на восток, начинаясь на востоке Воротами Солнца и оканчиваясь на западе Воротами Луны [160] Позже этот проспект называли просто Дромос. Улица была восстановлена при императоре Антонине Пии. Ворота Солнца и Ворота Луны иногда связывают с концами другой, поперечной улицы (второй главной улицы Александрии). . Диодор, также посетивший Александрию, описывает этот проспект в следующих словах: «Почти посредине город прорезает улица, удивительная по своей величине и красоте — она идет от одних ворот до других. Длина этой улицы равна 40 стадиям (египетский стадий — 174 метра), а ширина — одному плетру (30 метров). Вся она застроена роскошными зданиями и храмами» (XVII, 52, 3). Среди этих зданий, упомянутых Диодором, выдавались красотой и роскошью постройки, тянувшиеся по одной стороне улицы, — Гимнасий, Палестра, храм Кроноса, Тетрапилон. По другой стороне возвышались дворец правосудия (Дикастерион), храм Пана, храм Сараписа и Исиды и другие сооружения. Площадь, находившаяся посреди города, называлась Месопедион. На этой площади находился палладиум Александрии — гробница Александра Македонского, построенная Птолемеем II Филадельфом (так называемая «Сема»). Позднее римские императоры почитали эту гробницу за святыню и ездили к ней на поклонение. Страбон пишет обо всех этих сооружениях: «Одним словом, город полон общественных памятников и храмов. Наиболее красивым является Гимнасий с портиками более одного стадия длиной. В центре города находятся здание суда и парки» (XVII, 795).

При планировке улиц учитывалось и направление дующих здесь ветров. «Благодаря искусному расположению улиц город открыт этесиям, которые дуют с моря, приносят с собой прохладу и делают здешний климат умеренным и здоровым» (Diod., XVII, 52, 2). Эти ветры задержали флот Цезаря в гавани Александрии (B. C., III, 107).

Вторая главная улица Александрии, перпендикулярная Канопской, проходила ближе к восточной части города, упираясь в полуостров Лохиаду. Вместе обе улицы рассекали параллелограмм города на четыре неравные части (на пересечении этих улиц и находилась площадь Месопедион, о которой говорилось выше).

Городское хозяйство, следы которого сохранились до настоящего времени, имело не только наземные, но и подземные сооружения — отводные каналы, совершенно необходимые в условиях болотистой местности, клоаки, впадающие в море [161] Со времен Александра почва основанного им города понизилась на 7.5 фута и значительные остатки античной Александрии оказались под водой (Bevan E. A History of Egypt under the Ptolemaic Dynasty. London, 1927, p. 7). См. также Михаловский К. Александрия. Варшава, 1970, с. 8. . «Почти вся Александрия подрыта и имеет подземные каналы, которые идут к Нилу и проводят воду в частные дома, где она постепенно очищается и осаживается. Ее обычно и употребляют хозяева домов и их слуги, ибо та вода, которая идет прямо из Нила, до того илиста и мутна, что вызывает много различных болезней», — писал Г. Цезарь в «Александрийской войне» (5). С юга к городу был подведен канал, который и давал ему питьевую воду, а также связывал озеро Мареотиду, питаемое из Канопского рукава Нила, с морем. Канал доставлял городу нильскую воду, расходившуюся затем по трубам в подземные цистерны.

Рейд Александрии, запертый с севера островом Фарос, был разделен на два порта искусственной насыпью длиной более километра, связывавшей Фарос с материком: эта насыпь называлась Гептастадион. Восточный порт обычно назывался Большой Гаванью, и вход в нее ограничивался с одной стороны восточным мысом Фароса, где находился знаменитый маяк, с другой — молом, соединенным с полуостровом Лохиада. С тыла эта Большая Гавань защищалась Гептастадионом. Она служила также военным портом с арсеналом и складами: фарватер был рассчитан на то, чтобы здесь проходили суда с глубокой осадкой, типа квинкверем. Вот как ее описывает Страбон: «Из оконечностей Фароса восточная лежит ближе к материку и к мысу напротив него (мыс называется Лохиада), и сужает устье гавани; вдобавок к узости прохода в гавань там есть еще и скалы, одни подводные, другие же выступающие над поверхностью моря. Эти скалы постоянно превращают в буруны волны, низвергающиеся на них из открытого моря. Самый мыс островка — это скала, омываемая морем. На этой скале находится удивительная постройка — многоэтажная башня из белого мрамора, одноименная с островом. Эту башню принес в дар Сострат с Книда, друг царей, ради спасения мореходов, как гласит надпись» [162] Еще в XIII веке Фаросский маяк светил генуэзским и венецианским купцам, плывшим на Восток. Маяк считался одним из чудес света, и о нем складывались легенды. Строительство маяка обошлось, по данным древних источников (Плиний) в 800 талантов и продолжалось 12 лет. Зеркало, укрепленное на его вершине, существовало до 712 года, а здание маяка с многочисленными колоннадами, поставленными друг на друга, — до 1274 года. См. Zogheb A. M. Étude sur l’ancienne Alexandrie. P., 1909, p. 17. .

Сведения о пяти кварталах Александрии, сообщаемые Псевдо-Каллисфеном, подтверждаются другими источниками (как, например, Philo in Flacc. 973 a). Квартал B занимал царский дворец — Брухейон. Дворец состоял из огромного комплекса зданий и садово-парковых ансамблей, включая в себя и усыпальницу Александра («сема») и Птолемеев, Театр и Музей. Он занимал до трети города, по некоторым сведениям (в частности, по сообщению Страбона). Суда, входившие в Большую Гавань, проходили через нее прямо к дворцовым сооружениям, как можно заключить из следующего описания Страбона: «При входе в гавань слева увидишь внутренние царские дворцы, смежные с дворцами на Лохиаде: в них много различных покоев и парков. Ниже их расположена искусственно выкопанная и скрытая гавань, являющаяся частной собственностью царей, так же, как и островок Антиродос, с лежащей перед ним искусственной гаванью…» (XVII, 1, 9). «Над искусственной гаванью находится театр, затем идет Посидий — так сказать, изгиб, выступающий от так называемого Эмпория с храмом Посейдона… Далее следует Цезар ей, эмпорий и товарные склады. За ними идут верфи, тянущиеся вплоть до Гептастадиона. Таково мое описание Большой Гавани и ее окрестностей» (Strabo, XVII, 1, 9). Вероятно, в этом же районе города находились канцелярии, стоявшие во главе огромного бюрократического аппарата Птолемеев.