Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2

Образ же голубя явно появился в связи с легендой о непорочном зачатии, поскольку в этом акте существенно мужское начало одного из участников. Сошествие же Святого духа на деву Марию в виде голубя бесспорно находится в родственной связи с известным сказанием о Леде и Боге–Отце, превратившемся в лебедя.

Общеизвестны также многочисленные сближения Марии с другими героинями амурных похождений Зевса (например, с матерью Персея Данаей, к которой Зевс проник в виде золотого дождя), но, конечно, все они интерпретировались как проявления «насыщенности христианской религии мифами языческой древности».

Исследователи религии проделали большую работу по сравнению с Иисусом отпрысков амурных похождений Зевса. В этой связи особенно интересен бог Аполлон(имя которого, кстати, значит «Загубленный»), который был рожден от Бога–Отца и земной девушки Латоны. Его сходство о Иисусом поражает: «… религия древнего Олимпа выдвигает, в ущерб прочим его богам, образ бога–сына, а именно Аполлона. Этот бог–сын понимается как посредник между Богом–Отцом, т.е. Зевсом, и людьми: он вещает людям его непреложную волю, приносит исцеление недугов и вообще своим советом помогает им устроить к лучшему свою земную жизнь» ([117], стр. 129). Уже обсужденное в основном тексте сходство Иисуса с Дионисомхорошо известно историкам: «Древняя Греция умирающего и воскрешающегося спасителя имела в лице Диониса или Вакха» ([97], стр. 41). По одному из мифов, Дионис был побочным сыном Зевса, который однажды должен был покинуть свое царство и передать власть над миром юному сыну. Спасаясь от титанов, насланных на него ревнивой Герой, «сын божий» в бегстве принимал различные виды, пока, наконец, титаны не настигли его и не убили в образе тельца. Узнав об этом, Бог–Отец сжег титанов и воскресил Диониса.

По другому варианту, Дионис после своей смерти сошел в ад, а затем вознесся на небо. Еще один вариант сообщает, что Зевс проглотил сердце первого Диониса, вступил в брак с земной женщиной Семелой, и она родила ему второго Диониса.

«В честь его смерти и воскресения тоже совершались различные празднества…. Его поклонники, вакханты или вакханки ночью при дрожащем свете факелов, под оглушительный гром различных музыкальных инструментов, в дикой пляске носились по горам. (Буквально все это очень сомнительно: бег в темноте «по горам» физически невозможен; здесь явно имеет место поэтическое преувеличение. — Авт.). Они преследовали живое воплощение своего спасителя — быка, настигали, разрывали на части (голыми руками? — Авт.) и вкушали еще дымящееся кровавое сырое мясо. Так мистически они вкушали плоть и кровь своего Бога (христианское причастие? — Авт .), воссоединялись с ним, дабы получить залог будущего спасения и бессмертия. Правда, этот кровавый и неистовый культ был впоследствии якобы смягчен мифическим певцом, чудотворцем Орфеем (Иоанн Златоуст также перерабатывает и смягчает первоначальную литургию Великого Царя. — Авт.), который сам тоже был растерзанным Богом, и вылился в знаменитые орфические таинства, где Дионис фигурировал в роли спасителя, освободителя и искусителя… Греция знала также мотив схождения Диониса в подземное царство. Так в Арголиде рассказывается, что он спускался в ад через одно озеро. Поэтому жители той местности ежегодно праздновали на берегу этого озера возвращение Диониса из царства мертвых на землю, т.е. его воскресение» ([97], стр. 42).

Имя бога Марсапроисходит, по мнению Морозова, от древнееврейского МРД — мятежный, откуда и сирийский бог Мардук, которому также была посвящена планета Марс. Греческое имя Марса, Арес происходит от Арис — Лев, что ставит его в связь с Арием–Аароном. Морозов полагает, что культ Марса–Ареса развился из древнего поклонения львам как представителям убивающей силы, для умилостивления которой им в жертву приносились овцы и тельцы. Посвящение Марсу месяца марта, в котором был столбован евангельский учитель, как раз связано с тем, что в этом месяце созвездие Овна сгорало в огне вечерней зари (см. [4], стр. 672—674).

Вообще, обращает на себя внимание тот факт, что большинство имен и прозвищ греко–римских богов не имеет смысла ни в греческом, ни в латинском языках, но легко расшифровываются, когда мы обращаемся к древнееврейскому языку, т.е. к языку Библии. Например, имя Палладавосходит к библейскому ПЛДЕ — пламя (не вышел ли культ Афины–Паллады из огнепоклонства?). Латинское имя Минерва,по–видимому, происходит от библейского МНЕ–РОВ — «единица бесчисленности как богиня мудрости» (см. [4], стр. 677), имя бога торговли Меркурияот МРКЛ (Маркел) — «рынок», имя богини земного плодородия Церерыот ЦРР (Царар) — «пучок», в частности «сноп» и т.д.

Древс пишет: «… Асклепий… есть еврейское «иш калби» (is calbi), т.е. человек–пес, так как он… изображался с собачьей головой и слился у греков с собакоголовым Анубисом, богом–целителем египтян,… впоследствии собака… была придана ему в качестве спутницы… этому богу, как ведающему врачебным искусством и целителю больных, в песьи дни, в сезон лихорадок, приносились в жертву собаки. «Человеком–псом» является также и библейский Иисус Навин (Иошда), если только своим спутником он имеет Калеба, т.е. пса, сына Иефунна, «человека поворота», как представителя летнего солнцеворота. Тем самым здесь первоначально имелся в виде Сириус (по–латыни «Песья звезда». — Авт.), небесный пес, с восхождением которого солнце начинает клониться к закату. Следовательно, Иошда и Калеб мифологически и астрально соответствуют богу–врачу Асклепию и его собаке (так что Асклепий это еще одно воплощение Великого Царя. — Авт.)… Асклепий… продолжает дело своего божественного отца (Аполлона. — Авт.) как библейский Иошуа (Иисус Навин) продолжает… деятельность Моисея. Подобно Язону (Иасону), Иошуе и Иисусу, он ходит по стране с двенадцатью учениками… и совершает бесчисленные чудеса.

Согласно одному древнему родословию, настоящим небесным отцом Асклепия был Аполлон, матерью — Коронида, ворона, земная женщина, родившая его девственным рождением, Мнезарх был его мнимым отцом» ([36], стр. 148—150).

Кстати сказать, «древнее родословие», на которое ссылается Древс, это уже известный нам Павзаний, вопрос об апокрифичности которого был рассмотрен в гл. 1. Неудивительно поэтому, что параллели с евангельской легендой идут даже дальше, чем это считает нужным сообщить Древс. Например, по сообщению Павзания, родив сына, Коронида покинула новорожденного Асклепия на горе. Пастух Аресфан, обнаруживший мальчика, хотел взять его на руки, но «от мальчика сверкнула молния, и пастух, догадавшись, что это бог, в страхе ушел назад. И вот скоро повсюду, по морю и по суше, разнеслась молва, что явился мальчик, который не только исцеляет больных, но и воскресает мертвых» ([97], стр. 155).