Михаил Постников - Критическое исследование хронологии древнего мира. Библия. Том 2

А вот что пишут историки по поводу легенды о потопе: «Легенды о разрушительном потопе, в котором погибла большая часть человеческого рода, имеются и в древнегреческой литературе. У Аполлодора, автора мифологического сочинения, мы находим следующее сказание: «Девкалион был сыном Прометея. Он царствовал в стране Фтия (и Фессалии) и был женат на Пирре… Когда Зевс решил истребить людей бронзового века, то Девкалион, по совету Прометея, построил ящик или ковчег и, сложив туда всякие запасы, вошел в ковчег вместе со своей женой. Зевс пролил с неба на землю большой дождь, который затопил большую часть Греции, так что все люди погибли, за исключением немногих, толпившихся на ближайших высоких горах… Девкалион в своем ковчеге плыл по морю девять дней и девять ночей; наконец, пристав к Парнассу, он высадился здесь после прекращения ливня и принес жертву Зевсу…» Уже в этой позднейшей версии греческая легенда о потопе обнаруживает достаточное сходство с вавилонской версией; но сходство это довершается благодаря еще одной черте, привнесенной Плутархом (переписавшем ее скорее всего из какого–то «языческого» варианта Библии. — Авт.), который говорит, что Девкалион выпустил из ковчега голубя, чтобы посмотреть, вернется ли он или улетит совсем… В этой своей форме греческая легенда о великом потопе есть, несомненно, копия, или вернее, слепок с семического образца… Другим городом в Малой Азии, который гордился своею связью с великим потопом, была Апамея Киботос во Фригии. Прозвище «Киботос», присвоенное этому городу, есть греческое слово и означает «ящик» или «ковчег». На монетах города, отчеканенных в царствование Севера, Макрина и Филиппа Старшего, изображен ковчег, плывущий по воде, с двумя пассажирами в нем, представленными по пояс; рядом с ковчегом показаны стоящие во весь рост другие две человеческие фигуры, мужская и женская; наконец, на верху ковчега пригнездились две птицы, как объясняют ворон и голубь, с оливковой ветвью в клюве. Как бы для того, чтобы устранить малейшее сомнение в точном соответствие легенд, имя Ноэ — греческое обозначение Ноя — начертано на ковчеге… Монеты эти доказывают неопроверижмо (? — Авт.), что в третьем веке нашей эры населению Амапеи было известно еврейское сказание о потопе в той его форме, в которой оно изложено в Книге Бытия (а не естественнее ли предположить, что эти монеты являются плодом поздней фальсификационной деятельности? — Авт.)… Потоп, связываемый с именем Девкалиона, является наиболее известным и прославленным, но не единственным в греческих преданиях, потопом. Древние ученые различали три великие катастрофы этого рода, которым в различные эпохи подвергалась земля. Первая произошла при Огигее, вторая при Девкалионе, третья при Дардане… » ([27], стр. 65—69).

Об этих потопах пишет и «Евсевий», приводя фантастические их даты. На основании этих (и многих других) сообщений ряд ученых выдвинул гипотезу о бывших в «исторические» времена чудовищных геологических катастрофах, охвативших якобы всю землю. Мы же полагаем, что все эти «сообщения» возникли в результате чисто литературной деятельности в рамках одного культа, охватившего все Средиземноморье (и смежные страны). Первоначальным же толчком к созданию этих легенд было некое локальное наводнение (так что здесь мы вполне согласны с наиболее распространенной «классической» гипотезой).

Очень интересные факты вскрываются при сравнении христианских и якобы дохристианских предметов изобразительного искусства (скульптур, фресок, гемм и т.д.). Например, известно очень много изображений молодого человека («доброго пастыря»), несущего на плечах ягненка. Стиль и выполнение этих изображений (часть этих рисунков воспроизведена в [4], стр. 679) точь–в–точь те, которые мы привыкли связывать с греко–римским античным искусством. Поэтому они обычно считаются изображениями Антиноя, Аристея, Аполлона, Номиуса, Гермеса Криофора и т.д., хотя абсолютно идентичныеизображения найдены в христианских некрополях и катакомбах (мы не говорим уже о том, что ягненок, Агнец, — это типично христианский символ). На одном из рисунков (№ 914 в [4], стр. 679) Добрый пастырь с овном за плечами изображен в окружении голубя, сидящего на дароносице (Святой дух?). Луны под вуалью (лунное затмение?), кита, проглотившего человека (Иона?) и других библейско–христианских сюжетов.

Известна древняя гемма, на которой изображено оплакивание Адониса–Таммуза. Поникшего Адониса снимают со столба женщина и девочка; позы не отличимы от классических христианских изображений «снятия с креста» (см. [97], стр. 63).

На многих «древних» геммах и печатях изображены «языческие богородицы»: Диана–Артемида, Деметра с младенцем Дионисом, Юнона–Герма с младенцем Марсом–Аресом и т.д. Если бы не подпись, скажем, на гемме Дианы, отличить ее от стандартного изображения христианской Девы Марии было бы невозможно.

В Помпее открыта фреска (см. [80], стр. 94), изображающая Бога с нимбом на голове, удивительно похожая на древнерусские и византийские иконы. Считается, что на ней изображен Юпитер.

Там же обнаружена фреска, якобы изображающая оплакивание умирающего Адониса богиней Афродитой–Венерой (см. [82], стр. 179). Афродита в классической позе скорбящей христианской Богоматери держит на коленях обнаженного Адониса. Вся композиция отличается, скажем от знаменитой скульптурной группы Микеланджело, лишь тем, что вокруг головы Афродиты—Венеры сияет христианский нимб.

Кстати сказать, по поводу происхождения нимба и поклонения святым историк религии Мальвер пишет следующее: «… второстепенные боги, приравненные к звездам, окружающим Солнце, были предметом особого культа под названием divI (божественные) или sanktI (святые)…. Однако эти вноски проникли в христианский культ довольно поздно. Только в 880 г. (снова IX век! — Авт.) папа Адриан объявил их первую канонизацию… Средневековая латынь продолжала даже называть христианских святых их духовным языческим именем divi, для указания астрализации их стали изображать с головой, окруженной планетным или солнечным диском, так называемым «венчиком», атрибутом языческих divi,… погребальные венки, соответствующие этой же идее, были одинаково в употреблении и в иероглифическом Египте и в Западной Европе в средние века» (см. [4], стр. 688). Последнее сопоставление «иероглифического Египта» и средневековой Европы нам пригодится в гл. 13.

Некритическое следование традиции подчас приводит к совершенно анекдотическим ситуациям. Например, в 1771 г. под хорами собора Парижской Богоматери был открыт каменный, хорошо сохранившийся рельеф, изображающий бога в лесу, с венком на голове, в типичном «языческом» исполнении, в типично «языческой» обстановке (этот рельеф хранится ныне в музее в Клюни). Специалисты признали в этом боге языческого бога лесов у галлов (см. [85, стр. 541—543). Их не смутило, что над головой бога отчетливо вырезано его имя — Esus, т.е. Иисус! Было признано, что это дохристианский бог с тем же именем! Изображение этого знаменитого барельефа приведено в ([85], т. 2, стр. 543), где, в частности, отчетливо видна надпись.