Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы (Из жизни Российских мистиков - Мастеров и Учеников 1960-х - 1990-х)

О грибочках еще расскажу. Были у меня два раза очень мощные переживания, связанные с приемом грибов. Когда Вася меня первый раз грибами хорошо очень угостил, - я так летал, не очень хорошо руля, а Попандопуло ': говорил: - "Бля, он грибов нажрался! Рулить надо! Рулить надо, а то занесет!" - Там действительно рулить надо, то есть, как бы оставаться здесь. И второй раз: я уже знал, что рулить надо, а там есть такая техника, что когда не справляешься со своим сознанием, а действие грибов сильное, то надо либо "Ха" кричать, либо танцевать, в общем, какое-то действие делать. И вот я танцевал два часа, чтобы не улететь. А я был толстый, и со стороны все это выглядело, наверное, очень забавно. Но тогда эти грибы дали понимание чувства тела. Конечно, под Васечкиным мудрым руководством и с помощью грибочков я сильную практику получил... Но, как говорит наш патриарх Сэнг Сан: - "Это лекарство". И, как лекарство, грибочки и ЛСД можно использовать, но вся проблема состоит в том, как потом это лекарство извлечь, то есть не стать "психонавтом". Оно тебе помогло, ты встал на Путь, - теперь оставь лекарство и останься на Пути, а не в пространстве психоде-ликов. И тут, конечно, Вася с грибами - Мастер. То же относится и к выпивке. Вася-то ведь выпить любил, да и сейчас, наверное, любит. Но он умел во все это не залетать, опыт у него на этот счет хороший был...

Самые великие маги - это просто люди. Знаешь, как в истории, когда один приятель приходит к другому и говорит: - "О, я ее так люблю! Она вся такая неземная, такая воздушная! Я к ней даже подойти близко не могу", - а тот ему - "Она человек?" - "Да, человек" - "Ну, тогда представь, как она срет!" "Да что ты такое говоришь!" - "Ну, и где твоя любовь?" - "Да, действительно, где же?"

Так что самые великие Мастера едят, пьют, ссут, срут..., просто у них нет страданий, как у обычных людей, поскольку страдать-то некому...

На эту тему есть история: - вообще сюда, когда Вася у меня жил, приезжали, бывало, разные люди, чтобы с Васей пообщаться. И вот кто-то приехал, а мы до этого выпили хорошо, и Вася спать ушел. Мы с этим человеком проходим в комнату, где он спит, и я начинаю его всячески будить и трясти: "Вася, - говорю, - вставай, тут к тебе человек за Просветлением приехал!" Вася долго не мог проснуться, потом сел, обвел комнату мутным взором и, не глядя на ходока, сказал: - "Пойду, посру..."

Или еще в том же стиле: сидели мы как-то здесь с Васей и выпивали, а тут приехали двое ребят, - поговорить с Васей. И я им заявляю: - "Ребята, либо

- по сто грамм водки, либо - пошли в жопу, и никакого вам Просветления!"

- Они: - "Да мы не пьем, да мы так...", - а я им: - "Ну и пошли вон!" Это так, - в стиле Попандопуло...

Как-то спрашиваю у Васи; - "Что такое Просветление?" - "Это, - говорит, - учебное слово"...

Денег на издание книги Третьяков не посулил, сославшись на то, что "обнищал" после августовского кризиса.

Когда мы прощались, я спросил его, помнит ли он Петра, на что Владимир ответил:

- О, я сделаю вам подарок. Вот два вопроса, которые вы зададите Петру. Заодно, по его ответам, вы поймете, как я к нему отношусь. Первый вопрос: "Если Иисус Христос вознесся на небо, то где он сейчас?", и второй вопрос: "Если Иисус вернулся и находится среди нас, то, как он (Петр) узнает его?"

Вечером я позвонил Петру и передал вопросы Третьякова.

- Ну, а ты сам, как бы ответил? - спросил, в свою очередь, Петр.

- ???

- Даю подсказку. Оба ответа состоят из одного слова каждый, и звучат в духе "Чапаева..", - по крайней мере, те ответы, которые, по-видимому, ждет Третьяков. Так что, если Иисус вознесся на небо, то где он сейчас?

- Нигде!

- А как его узнать?

- Никак!

- Конечно же. Это ответы, которые ожидал от тебя Володя. Вариантов бесчисленное множество...

Прочитав текст беседы с Третьяковым, Петр пожал плечами:

- Очень однобокий взгляд на Максимова. Я с ним давно уже не виделся, общались мы с ним тогда, когда Третьяков с ним не был знаком. А я знал Василия, как очень серьезного Искателя, а та разгильдяйская сторона, с которой его изобразил Третьяков, проявлялась не так уж часто. Вообще Василий - удивительный человек. То, что он подался в Дзен, тоже крайне странно и неожиданно. Сейчас многие бросились в Корею, - как всегда, нет пророка в своем отечестве. Это как дань моде. Хотя, что касается Максимова, - он всегда был исключением... А, если посмотреть на ситуацию с другой стороны: было бы забавно увидеть какого-нибудь корейца, специально приехавшего в Россию и подвизающегося в православном монастыре...

Еще пара историй, которые были рассказаны независимо несколькими людьми:

Когда Максимов поехал в Вильнюс на ритрит, который проводил там Мастер Сэнг Сан (это имя означает "Высокая Гора"), там произошла следующая ситуация: каждому участнику необходимо было принести с собой любую статуэтку или изображение Будды и, перед началом ритрита, поставить ее перед собой для созерцания и настройки. У всех участников были с собой статуэтки Будды, а у Максимова не было. Тогда Василий Павлович поставил перед собой, вместо статуэтки Будды, свои ботинки, к тому же грязные, и стал настраиваться на них. Мастер Сэнг Сан был восхищен таким действием. После окончания ритрита он пригласил Максимова в Корею (естественно, не только из-за случая с ботинками).

Уже находясь какое-то время в Корейском монастыре в качестве монаха, Максимов продолжал курить. А курение в монастыре позволить себе не может никто. Это просто не укладывается в тамошние понятия. Курящий монах - это нонсенс и позор для монастыря. Естественно, Максимов курил не в самом монастыре, да и сигарет у него не было, а денег монаху тоже иметь не положено. Так что, приходилось Василию Павловичу искать в местных холмах окурки или "стрелять" у жителей в округе и, таким образом, как-то перебиваться. Через некоторое время слухи, о том, что Максимов курит, достигли настоятеля монастыря. Тот вызвал Василия Павловича на беседу. Было очевидно, что, в таких случаях, монах с позором изгоняется. Но, все произошло иначе. Настоятель монастыря выдал Максимову денег на папиросы и, с тех пор, при встрече, обеспокоенно осведомлялся, хватает ли Василию Павловичу денег и папирос, периодически снова снабжая его деньгами. Случай, в истории Дзен - беспрецедентный.

Корейское имя Максимова переводится, как Сияющая Пустота.

Весной девяносто девятого Максимов неожиданно для меня прилетел в Питер. Я без труда нашел, где он остановился, позвонил и договорился о встрече.

26.5.1999.

Василий Павлович: - Если вспоминать, с чего все у меня пошло, то начался мои Путь около тридцати лет назад. Было мне тогда тридцать четыре года, а сейчас - шестьдесят два. Я тогда был биологом, кандидатом наук, уже собирался материал и для докторской диссертации, - в общем, с социальной точки зрения, - чего еще надо. Но нет, в какой-то момент я вдруг понял, что мне все смертельно надоело. Абсолютно все! Настроение было суицидное, и, в общем-то, к тому дело и шло (Мне рассказывали, что жизнь Василия Павловича была сложной и неоднозначной и после того, как он встал на Путь. Как, наверное, и у многих серьезных Искателей. Говорили, что у Максимова было несколько достаточно серьезных суицидных попыток). И вот, однажды, шел я, в этом настроении, по улице, да и споткнулся о камень. Это было в Москве, возле Покровских ворот. Споткнулся, и, вдруг, меня осенило: - "А кто споткнулся-то? Кто я?". Вопрос, в моем тогдашнем положении, прозвучал внутри настолько не праздно, что вся моя жизнь с тех пор буквально перевернулась. Меня больше ничего уже не интересовало, кроме ответа на этот вопрос. И, буквально, мне больше ничего не нужно. Единственное, чего я хочу, это попасть в "здесь и сейчас" и остаться в нем навсегда. Но, когда попадаешь, а потом, вдруг, снова вываливаешься из момента, из осознания себя, - нет ничего страшнее и болезненнее.