Лев Трегубов - Эстетика самоубийства

На каждой из трех стадий человеческого существования, которые выделял Серен Кьеркегор, выбор свой. И для каждого человека свой.

Для «эстетика», погруженного в мир собственных переживаний и противопоставляющего себя всему окружающему, ценность жизни заключена в самом себе. При невозможности сохранить внутреннюю автономию, личностную независимость он неизбежно становится перед выбором: либо нарушить внутреннюю гармонию ради каких-то внешних связей, либо прекратить существование, ибо другого выхода не дано.

Для «этика», видящего смысл существования в гармонии с окружающими, в служении людям и выполнении своего долга перед людьми, жизнь теряла смысл в тех ситуациях, когда он оказывался в ситуации, вынуждающей его нарушить этот долг, или когда его смерть имела целесообразность для блага окружающих людей.

Даже для человека, находящегося на религиозной, высшей, по Кьеркегору, стадии человеческого существования, видящего смысл жизни в служении Богу, жизнь могла утратить смысл в тех ситуациях, когда он вынужден был поступиться своей верой.

В любом из этих случаев, если выбор самоубийства производится индивидуально, если он не детерминирован извне, мы имеем перед собой индивидуальное самоубийство. Устами одного из своих героев Кьеркегор задает удивительные по своей значимости вопросы: «Где я? Что значит сказать — мир? Каково значение этого слова? Кто заманил меня сюда и покинул здесь? Кто я? Как я оказался в мире? Почему меня не спросили, почему не познакомили с его правилами и обычаями, а просто всунули в него, как будто я был куплен у продавца душ?» Как писал Николай Гумилев об этом:

Человек, понимаемый не как часть общего, а человек в его изоляции от мира и общества, как данное, конкретное уникальное существование, неповторимая экзистенция — вот суть экзистенциальной философии, которую в дальнейшем блестяще развили Сартр, Камю, Марсель и Ясперс.

Жизнь как борьба и творчество, а не жизнь как пассивное подчинение социальным нормам, самоценность личности, а не морали и законов социума — вот суть экзистенциальной философии. Процесс созидания собственной экзистенции — есть акт творчества, а не ремесла.

И у Художника и у Ремесленника изделия могут получиться разного качества: одни — лучше, другие — хуже. Ремесленник всю свою продукцию пускает на продажу: хорошую — дороже, плохую — дешевле. Мастер же всю жизнь может посвятить созданию одного-единственного шедевра, безжалостно уничтожая все несовершенные модели. Горшечник из ста обожженных горшков оставляет один, разбивая остальные вдребезги, несмотря на удивление и протесты покупателей, которые с радостью купили бы и остальные девяносто девять, потому что никто, кроме него самого, не видит в них скрытых дефектов. Но мастер видит их, и что для него мнение всего света, когда гармония для себя и в себе не достигнута.

«Чувство глубокой неудовлетворенности своим творчеством, несоответствие его идеалам красоты, задачам искусства отличает и настоящего художника, для которого труд его неизбежно становится мукой, хотя в нем только он и находит свою жизнь. Без этого чувства вечной неудовлетворенности своими творениями, которое можно назвать смирением перед красотой, нет истинного художника», — писал известный русский философ С. Н. Булгаков.

Но ведь и жизнь человека можно сравнивать с актом творчества, с той лишь разницей, что каждому из нас дается всего одна попытка выразить себя в этом мире.

Процесс самосозидания начинается с раннего детства, с того самого момента, когда маленький ребенок впервые произносит слово «я сам», утверждая тем свое право на выбор, на независимость собственного «Я». Процесс этот продолжается всю жизнь, но основа закладывается к 18–20 годам, когда формируется в целом профиль личности, ее каркас, который будет прописываться и дорисовываться в течение всей оставшейся жизни.

Почему так часты самоубийства именно среди молодых людей? На этот факт обращают внимание все суицидологи, и об этом очень хорошо писал И. Я. Абрамович еще в начале нашего века:

«Молодость часто безумна в гордом сознании истинно королевского величия своей поэзии, своей романтики и не хочет унизить этого величия в пыли и грязи жизненной мертвечины».

Молодость любуется своей красотой и не желает, в отличие от зрелости, жертвовать ею ради благ окружающей жизни, предпочитая умереть на пике своего величия, чем поступиться хоть сотой долей своей души.

Но бывают случаи, когда люди уходят из жизни не потому, что окружающий мир недостаточно прекрасен и гармоничен, и не из страха в будущем стать зрителем картины собственного заката и распада, а уходят из жизни люди, которые, как пишет Абрамович, «остались, к величайшему своему ужасу, неосуществленными, полуживыми. В них жизнь, ее формирование, ее рост на половине пути остановились. В результате — тоскующие в своем бессилии карлики, которые торопятся уйти от своего безобразия, от своего бессилия в успокаивающую и всех равнящую тьму небытия».

Вот, на наш взгляд, верный подход к анализу эстетики индивидуального самоубийства.

Врожденная личностная дисгармония и трагедия человека, сумевшего осознать свое внутреннее душевное уродство. Не часто это бывает, но какой ужас, обиду, негодование и ярость должен испытать человек, привычно живущий в скудном сером мирке своих мыслей, привычек и дел, когда в силу внешних обстоятельств, в результате какой-то вспышки озарения на секунду увидит всю красоту возможного личностного богатства, волшебство тончайших ощущений, мыслей, переживаний, чувствований — тот прекрасный внутренний мир, из страха потерять который многие индивидуальные самоубийцы и выбирают смерть.

«Душевно жаждущий», «душевно голодный» уходит он из жизни, «бросая жадные, завистливые взоры на дивные радости этой жизни. Такая красота, так мало ее взято…» Смерть здесь, как пишет Абрамович, какое-то восстановление равновесия, кощунственно нарушенного жизненного балансами жизненной гармонии.

«О смерть, конец несбывшихся надежд! О смерть, итог всех чисел и расчетов!» — восклицает поэт.

Однако индивидуальный самоубийца, выбирая между жизнью и смертью, не только логически оценивает все «за» и «против», как бухгалтер подводя под результатами общую черту и подводя баланс, он как художник, как творец эстетически оценивает всю свою жизнь как уникальный акт творчества, как свое единственное и главное произведение, которое удалось или не удалось, и по результатам оценки совершает выбор.