Сергей Дашков - Императоры Византии

Весной 969 г. на ипподроме Никифор II решил дать жителям зрелище учебного боя, не предупредив горожан заранее. Когда на арене, обнажив мечи, показались гвардейцы василевса, перепуганные зрители, решив, что сейчас начнется резня (накануне в уличной схватке погибло несколько солдат), в панике повалили к выходам, давя друг друга. Торжество обернулось массовыми жертвами, и лишь выдержка императора, показавшегося на кафисме ипподрома, остановила безумие. Однако случившееся переполнило чашу терпения горожан. Месяц спустя в Никифора, шествовавшего по улице в церковь, полетели камни, сопровождаемые яростной бранью народа. Фока, не боявшийся и вражеских стрел, остался внешне невозмутим, но выводы сделал. На стенах дворца встала усиленная стража, а город затих в тревожном ожидании. Но и под защитой двойной стены цитадели император не мог успокоиться. Настроив против себя всех в столице — и синклит, и церковь, и население, Никифор занервничал. Подозрительность его усилилась, и одной из первых жертв гонений на придворных стал Иоанн Цимисхий. Заподозрив в измене, император сместил его с поста доместика Востока на должность логофета дрома, а затем вообще отстранил Цимисхия от дел и выслал в Халкидон. Подобная участь постигла и героя взятия Антиохии, Михаила Вурцу. Говорили, что император замыслил утвердить на троне свой род и хочет оскопить сыновей Романа II. Однако измена уже готовила Никифору гибель. Ненастной ночью с 10 на 11 декабря 969 г. два солдата, заблаговременно припрятанные августой Феофано в собственных покоях, спустили со стены дворца на веревке вместительную корзину. Один за другим отправлялись в ней наверх вооруженные люди. Последним в корзине поднялся Иоанн Цимисхий. Заговорщики с обнаженными мечами ворвались в спальню императора, но Никифора в постели не оказалось. Охваченные ужасом, они, решив, что василевса успели предупредить, собрались бежать, как вдруг кто-то заметил Фоку спящим на полу у камина. После недолгих издевательств Цимисхий приказал зарубить безоружного василевса. Заподозрив неладное, гвардейцы попытались выбить двери спальни, но, когда им сквозь решетку показали отрезанную голову господина, посовещавшись, первые провозгласили Цимисхия императором.

Поэт Иоанн Геометр сочинил Никифору II следующую эпитафию:

В последние годы правления Никифора II Фоки папская курия стала официально именовать византийского монарха императором не римлян, а греков.

Иоанн по прозвищу Цимисхий (возм., от армянского “cmusk” — туфелька) (за малый рост) родился в Иераполе. Происходил он из знатного армянского рода Куркуасов, представителей военно-землевладельческой знати. При Романе II и Никифоре II он выдвинулся как способный военачальник. Иоанн был честолюбив, очень храбр и склонен к дерзким предприятиям.

«Лицо [он имел] белое, здорового цвета, глаза голубые, взгляд острый, нос тонкий, соразмерный, борода вверху рыжая и слишком суженная по сторонам, а внизу правильной формы и не подстриженная. Он был малого роста, но с широкой грудью и спиной; в нем таилась гигантская сила, руки обладали ловкостью и непреодолимой мощью; геройская душа его была бесстрашна, непобедима и отличалась поразительной для такого маленького тела отвагой. Он один без боязни нападал на целый отряд и, перебив множество [врагов], с быстротой птицы возвращался к своему войску, целый и невредимый. В прыганье, игре в мяч, метании копья и стрельбе из лука он превосходил всех своих сверстников. Говорят, он выстраивал в ряд четырех скакунов и, птицей мелькнув над тремя из них, садился на последнего. Он так метко направлял дротик в цель, что тот пролетал через отверстие величиной с кольцо… Он клал кожаный мяч на дно стеклянной чаши и, пришпорив коня, проносился на полном скаку, ударяя по нему рукоятью копья так, что мяч подпрыгивал и устремлялся в воздух, чаша же оставалась… целой и не двигалась с места. Он всех превосходил щедростью и богатством даров… Но недостаток Иоанна состоял в том, что он сверх меры напивался на пирах и был жаден к телесным наслаждениям» [48, с. 52].

В субботу 11 декабря 969 г., когда неубранный труп Никифора Фоки еще валялся во дворце, солдаты Цимисхия, разъезжая по улицам Константинополя, славили его как императора. Василий Ноф поддержал Иоанна, начавшиеся было в городе волнения прекратились. Но патриарх Полиевкт, человек суровый и решительный, отказался венчать на трон узурпатора, обвинив его в грехе цареубийства. Тогда последний прилюдно, в церкви, поклялся в том, что не убивал василевса, а де совершили это его друзья — и назвал заговорщиков по именам. Затем он добавил, что умерщвление Никифора организовала августа Феофано. Предав, таким образом, своих сообщников, которые тут же были сосланы, Цимисхий обрел право на коронацию, которая и состоялась 25 декабря. Надо сказать, что византийские историки, в общем осуждая Цимисхия за вероломство и убийство Никифора II, единодушно сходятся в положительной оценке его как правителя.

Положение государства на момент узурпации власти Цимисхием было тревожным: «Недостаток съестных припасов и повсюду распространившийся голод третий год пожирали ромейскую державу; угрожало ничего хорошего не предвещавшее нашествие росов; карфагеняне [африканские мусульмане. — С.Д.] и арабы намеревались напасть на только что покоренную ромеями сирийскую Антиохию» [48, с. 53]. Император незамедлительно принял надлежащие меры: срочный подвоз продовольствия предотвратил голодный бунт в столице, а к Антиохии отправилась сильная армия. Василевс отстранил от власти всех родственников своего предшественника, но на тотальные репрессии против Фок не осмелился.

Весной 970 г., когда не успел еще стаять снег, тридцатитысячное русское войско великого князя киевского Святослава Игоревича, усиленное отрядами болгар и венгров, появилось у Аркадиополя. В тяжелом сражении византийцы под командованием магистра Варды Склира (сам император находился в Сирии, где только что овладел Алеппо) буквально вырвали победу у неприятеля. В это время в Малой Азии восстал сын куропалата Льва, Варда Фока. Отряды Склира были срочно переброшены туда из Фракии. Посулами и обещаниями Склир склонил к измене часть мятежников, а остальных без большого труда разгромил, причем пленные по распоряжению императора были ослеплены.