Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Остатки советских частей имели еще деление на полки и отдельные подразделения, но полностью отсутствовали тылы, и почти не было боеприпасов. Их целью было переправиться на восточный берег Березины, так как они предполагали, что там проходит линия фронта. Артиллерийский огонь, открытый в ночь на 15 июля по окруженцам, нанес им большие потери, внес смятение и рассеял их. Разбившись на малые группы, советские воины пытались просочиться сквозь кольцо немецких войск, чтобы таким образом обрести свободу. Одни офицеры уговаривали солдат не сдаваться, а продолжать сопротивление, другие добывали гражданскую одежду и бросали своих подчиненных. Только одна группа числом до 1000 человек продержалась до утра 17 июля, но при попытке вырваться из леса попала под огонь пулеметов и бьла уничтожена.

Штаб 37-й стрелковой дивизии 16 июля находился в д. Горожа (их две, Большая и Малая, какая именно, немцы не уточняли), вне кольца прочесывания. В нем еще оставалось 40 командиров с таким же количеством рядовых. Когда он из Горожи вышел к перекрестку дорог на деревни Брицаловичи и Чучье, рядовые разбежались, поддавшись, видимо, агитации немецких листовок-пропусков.

В конце донесения приводятся данные о потерях и трофеях. Убыль: убито 64 (из них восемь офицеров), ранено 134 (из них четыре офицера), 10 упряжек, 4 орудия (из них одно зенитное). Взято: 3 танка, 47 автомобилей, 7 мотоциклов, 2 автоцистерны (все большей частью поврежденное), 10 зенитных орудий, 2 легких полевых орудия, 7 пулеметов, полевая кухня, чемодан с банкнотами Госбанка СССР (передан в отдел IVa), большое количество винтовок и автоматов, на станции Брицаловичи обнаружено 3 эшелона с боеприпасами (очень жаль, что их не нашли окруженные, неизвестно тогда, чем бы все закончилось). Можно вроде бы и поверить донесению, но только лишь отчасти. Как известно, отряды вышеназванных дивизий из окружения все же вышли. Рассеять еще не значит уничтожить. Нельзя исключать, что наиболее опытные командиры, тот же полковник А. Е. Чехарин, вновь собрали своих людей и повели их дальше на восток.

С особым старанием немцы выискивали тайные лазареты и швыряли раненых за колючую проволоку. В районе поселка Узда в импровизированных госпиталях находилось более 300 воинов, подобранных на местах боев жителями деревень Тарасово и Ратомка. Более ста солдат и командиров вылечили начсанслужбы 288-го саперного батальона 21-го стрелкового корпуса военврач 3 ранга Ф. Ф. Кургаев и военфельдшер Е. В. Саблер. В Тарасово оказались комдив-2 383-го артполка Туровец и оружейный мастер из 284-го стрелкового полка старшина Т. А. Максимов. Но нацисты нашли раненых и многих безжалостно убили. Погибли и герои-медики, до конца выполнившие свой долг. По данным Архива ВМД, Кургаев Федор Федорович был расстрелян по доносу провокатора в ночь на 3 апреля 1942 г. Саблер Ефим Владимирович, как воентехник 2 ранга, проходит по кадрам санитарного управления, значится пропавшим без вести 25 июня 1941 г. И. С. Туровец попал в лагерь, но организм справился с тяжелым ранением, и он выжил. Бежав из плена, молодой офицер воевал начальником штаба партизанского отряда, а потом продолжил службу в армии. Вторая мировая война для майора Туровца закончилась на Дальнем Востоке.

Иногда немцы сами собирали советских раненых и свозили их в наши же лечебные учреждения, откуда выживших все равно потом забирали в лагеря. П. В. Жигалко писал, что немцы приехали в Дятлово утром 5 июля. Осмотрев сарай, они убедились в том, что все лежащие в нем раненые являются тяжелыми и неходячими, пошвыряли их в грузовик и привезли в дятловскую больницу. Потом они уехали, оставив раненых на попечение главврача Винника и другого медперсонала. Все медикаменты и продовольствие немцы забрали, поэтому Винник обратился за помощью к местному православному священнику Комару. Во время первой же службы батюшка обратился к прихожанам с призывом помочь больнице. Жители деревни (белорусы, поляки, русские) оказались настоящими патриотами, благодаря им все раненые были накормлены, нашлись и кое-какие медикаменты. Жигалко запомнил имена и фамилии многих женщин, в том числе попадьи Лидии Иосифовны Комар. А в августе излечившихся забрали в лагерь в Слониме. Там оказалось, что администрации прислуживает бывший военнослужащий их батареи Мецлер. Он выдавал коммунистов и комсомольцев, но израненных Железкина и Жигалко не признал.

Вообще, в истории всех поражений нашей армии в Великой Отечественной войне участь военных медиков и их подопечных — раненых — изучена и освещена менее всего. Сколько сгинуло в окружениях госпиталей и медсанбатов, сколько колонн санитарных машин и повозок легло под гусеницами танков — нет данных. Сколько врачей пропало без вести — нет данных. Кто-то бросил раненых и канул в безвестность в одиночку, кто-то попал вместе с ними в плен, кто-то с ними вместе погиб. Колонна 112-го медсанбата 13-й СД при движении на Белосток из района Замбрува попала под удар авиации, много раненых и медперсонала погибло. Начальник санитарной службы дивизии военврач 2 ранга В. В. Прудников: видели в окружении, был небритый, грязный, с автоматом на шее. Начальник белостокского госпиталя, развернутого затем в Червоном Бору, в бывшем имении князя Любомирского, военврач 2 ранга Ш. И. Фридмо: пропал без вести, со слов одного из врачей, добровольно остался с ранеными в окружении. Оба не проходят даже по Архиву военно-медицинских документов. Военврач 3 ранга Лизогуб, командир 48-го медсанбата 85-й стрелковой дивизии: судьба неизвестна. Военврач 2 ранга Зинченко, командир 29-го медсанбата 29-й танковой дивизии: судьба неизвестна. Военврач 2 ранга Вольпер, начальник 2386-го Волковысского военного госпиталя. Военфельдшер (впоследствии майор медслужбы) А. Н. Череватов, служивший в этом госпитале, 6 июля 1941 г. написал из Чаус своим родным о том, что прибыли они в Чаусы из Могилева, Волковыск покидали в спешке, нет даже шинели. После войны рассказывал, что тронулись внезапно, архив и канцелярию не вывезли, не успел даже забежать домой. Если учесть, что Волковыск был как раз на пути отступления, через него прошли десятки частей, в том числе прошедших через кровавые бои (1-го и 5-го стрелковых, 13-го механизированного корпусов), можно представить, что в нем творилось. Есть немало свидетельств, что раненых оставляли в волковысском госпитале. Какова была их судьба? По данным Архива ВМД, Вольпер Хаим Абрамович, подполковник медслужбы, закончил войну в должности начальника 3028-го эвакогоспиталя 22-й армии, был награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны 11 степени. По какому-то волковысскому госпиталю есть свидетельство бывшего узника Бухенвальда И. Асташкина: «На четвертый или пятый день войны, утром, наша колонна добралась до города Волковыска. Около места нашей стоянки находился военный госпиталь, в котором было много раненых. Вероятно, персонал, поспешно все бросив, бежал, и поэтому из госпиталя к дороге двинулась колонна раненых, многие из которых были на костылях, двигались с трудом. Толпа перебинтованных и окровавленных людей остановилась на обочине дороги, многие из них стали умолять: „Братишки, не бросайте нас, заберите с собой“. Никто не отзывался на мольбы о помощи. Тогда группа раненых вышла на проезжую часть дороги, перегородив ее своими телами. Несколько автомобилей с находящимися в них гражданскими людьми с разбегу врезались в толпу, раздался треск костылей, хруст человеческих костей, образовалось кровавое месиво кричащих и стонущих людей» [496] Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, копия. .