Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Таким образом, к исходу дня в полосе 3-й армии сложилась исключительно тяжелая обстановка. Правый фланг и центр были прорваны, контрудар силами мехкорпуса окончился безрезультатно. Только на левом фланге (на стыке с 10-й армией) относительно успешно сдерживали неприятеля части еще не потерявшей боеспособность 27-й стрелковой дивизии, и на левобережье Немана продолжали сражаться отдельные доты укрепрайона и подразделения 213-го СП 56-й дивизии. К вечеру 22 июня 75-й гаубичный артполк 27-й СД был рассредоточен и отдельными подразделениями придан стрелковым полкам. После гибели К. Н. Ивасенко командование полком принял начальник штаба капитан Федоренко. Оттеснив советские части за линию рокадной дороги Граево — Августов, противник получил дополнительную возможность маневрировать своими силами. Нащупав незащищенный стык между подразделениями, немцы начали беспрепятственно продвигаться к деревне Кулиги. 4-я батарея и две роты 3-го батальона 239-го СП получили приказ комдива генерал-майора А. С. Степанова: выдвинуться в район Кулиги и остановить продвижение германских войск. Когда после трудного марша группа прошла это село, выяснилось, что впереди, у развилки проселочных дорог, значительные силы немцев остановились на привал. На небольшой поляне у дома лесника и в редколесье разместилось множество машин, транспортеров и орудий. Охранение выставлено не было. Упускать такую возможность было нельзя, орудия были развернуты в боевое положение, стрелковые роты скрытно охватили полукольцом расположение противника. Расчеты гаубиц по команде открыли беглый огонь осколочными снарядами. Данные для стрельбы подготовили верно, первым же залпом было достигнуто накрытие. Тяжелые снаряды рвались в гуще техники и мечущихся врагов, один за другим в небо вздымались столбы черного дыма. Бросая орудия, тягачи и грузовики, немцы начали отходить к рокаде, и тогда артиллерия перенесла огонь дальше, а пехота перешла в атаку. Кое-где противник оказывал ожесточенное сопротивление, отходя под прикрытием пулеметов; наступавшие несли серьезный урон, но успех был несомненным.

Правее местечка Руда, куда левым флангом отошел 239-й стрелковый полк, положение также стабилизировалось. Отошедшие к болотам подразделения отрывали на сухих местах ячейки, приводили себя в порядок, чистили оружие, даже брились. КП 75-го ГАП разместился в Пенчиково, селе, в котором проживали в основном белорусы. Они были радушны и гостеприимны, угощали бойцов молоком и ржаным хлебом. В одном из домов разместили телефонный коммутатор, установили связь со штадивом. Начопер майор П. Ф. Толстиков ознакомил капитана Федоренко с обстановкой и поставил задачу на 23 июня. Обстановка была следующей. В 12 часов противник взял Липск и продвинулся в направлении Домбровы, после 17 часов немцы без боя вошли в оставленный Августов. На их пути был выставлен заслон из 2-го батальона 345-го СП и двух батальонов 132-го СП. В район наибольшего давления неприятеля выдвинулись подразделения недоформированной 6-й бригады ПТО подполковника Юрьева и разведбатальон дивизии. 679-й ПТАП выставил 12 орудий, 713-й ПТАП — 18. В центре дивизии оборону занимали 1-й и 3-й батальоны отступившего от Августова 345-го СП.

К 17 часам между частями 27-й СД образовались разрывы: оборона приняла очаговый характер. Но по причине того, что пойма Бобра в этом месте и по сей день представляет собой чуть ли не сплошное болото, это не представляло слишком большой опасности. Гораздо хуже, что у дивизии не было правого соседа. Естественно, этим правым должна была быть 56-я дивизия. По дороге Граево — Августов сплошным потоком шли немецкие войска. Они находились в пределах досягаемости орудий 75-го полка, но комдив Степанов берег артиллерию от ударов авиации. Только поздним вечером, когда активность Люфтваффе снизилась, над головами пехотинцев прошуршал и разорвался метрах в пяти от дороги первый пристрелочный снаряд. Командир штабной батареи 75-го ГАП старший лейтенант Торопов с НП сразу внес коррективы и дал команду: «— Дальше 005, справа налево, веером, снаряды фугасные… второй — всеми орудиями!» . Открыли огонь все батареи, и сразу движение по рокаде прервалось. Разрывы снарядов рвали в клочья автомашины и тех, кто в них сидел, опрокидывали их в кюветы. В разных местах колонны начали разворачиваться и съезжать с шоссе несколько танков. Но дальность стрельбы их коротких пушек не шла ни в какое сравнение с дальностью новых советских длинноствольных орудий, снаряды падали с большими недолетами. Немецкие танкисты попытались подойти ближе к огневым, но заградительный огонь и болотистая почва (воронки тут же заплывали водой) остановили их. Выбрав лимит боеприпасов, расчеты прекратили огонь. На дороге громоздились завалы чадящего металлолома, еще недавно бывшего десятками транспортных и грузовых машин.

Примерно в это же время 1-й батальон 184-го КрСП продолжал продвигаться в сторону Немана для соединения со своим полком. Бойцы шли голодные и очень усталые, особенно тяжело было пулеметчикам, которые, кроме личного оружия и снаряжения, тащили тяжелые «максимы» и коробки с лентами. Поздним вечером батальон сделал привал в лощине, засеянной рожью. Вдруг впереди, на гребне высоты, появились немецкие танки и бронетранспортеры с пехотой. Послышалась команда «К бою!», пехотинцы стали окапываться. Немцы, оставив танки на возвышенностях по обе стороны лощины, под прикрытием их огня пошли в атаку. Бойцы подпустили врага метров на сто и открыли огонь. Шквальным огнем немцы были прижаты к земле и залегли, а когда стемнело, отползли назад к своим танкам и бронетранспортерам. Обе стороны понесли большие потери (2-я рота была уничтожена почти полностью), продолжать бой ночью нацисты не стали и отошли. Тогда советские воины заняли высоту и уже ночью начали отрывать на ней окопы. Так завершился первый боевой день в полосе 3-й армии.

Таким образом, по результатам первого дня боевых действий 3-я армия Западного ОВО оказалась неспособной выполнять задачи, возложенные на нее по плану прикрытия, потерпела тяжелое поражение и была отброшена от государственной границы на несколько десятков километров, оставив города Гродно, Августов, Граево, Сопоцкин и Липск. Была полностью разгромлена 56-я стрелковая дивизия, серьезные потери понесли 27-я стрелковая, 29-я и 33-я танковые дивизии. Относительную боеспособность сохраняли лишь занимавшие 2-ю линию обороны главные силы 85-й стрелковой и 204-й моторизованной дивизий. Все находившиеся на строительстве оборонительных сооружений стрелковые, саперные и строительные батальоны были рассеяны или уничтожены, организационно уцелели единицы из них. Так, в отчете начальника инженерного управления Западного фронта начальнику ГВИУ РККА о работе инженерных частей фронта с 22 июня по 13 августа 1941 г. написано: «К началу военных действий все инженерные части находились в пограничной полосе и в боях понесли большие потери убитыми и ранеными командно-политического состава и красноармейцев. Тяжелая инженерная техника (дорожные машины, компрессоры и другие) частью уничтожена артиллерийским огнем и авиацией противника, а частью оставлена. По состоянию на 24.6.41 г. 23-й инженерный полк в районе Сопоцкин дезорганизован и рассеян, 10-й инженерный полк основными подразделениями втянулся в бой на госгранице… По данным прибывающих с фронта военнослужащих управлений начальника строительства, все саперные батальоны стрелковых дивизий и стрелковых корпусов, работающие на границе, втянулись в бой и понесли большие потери, отдельные подразделения перемешались с другими родами войск». Согласно данным ЦАМО, командир 23-го ИП РГК подполковник П. И. Смирнов и начальник штаба полка капитан П. А. Серебряков пропали без вести.