Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Саму Ломжу авиация противника не тронула (только казармы кавалеристов были атакованы с воздуха), но на улицах время от времени рвались снаряды дальнобойной артиллерии. За Наревом гремела несмолкаемая канонада и ружейно-пулеметная стрельба. После ухода конницы город опустел; как вспоминал сын начальника отделения штаба 87-го ПО капитана И. П. Говорова полковник МВД в отставке В. И. Говоров, в нем не осталось никого, кроме штаба отряда, размещавшегося в здании бывшей духовной семинарии, его охраны и семей комсостава. Он писал: «Нас погрузили в две или три грузовых автомашины и вывезли вначале в лес около города, а затем повезли в Белосток…» И в самом конце: «Я не знаю, почему немцы до вечера не могли зайти в Ломжу, в которой кроме погранотряда и кав. полка не было других войск?» Наверное, потому и не было, что немцы были остановлены превосходящими силами частей РККА западнее Ломжи. Впрочем, есть некое упоминанием о том, что утром Ломжа была взята (возможно, каким-то передовым отрядом), но потом отбита назад. Д. Г. Павлов показывал: «Примерно в 7 часов прислал радиограмму Голубев, что на всем фронте идет оружейно-пулеметная перестрелка и все попытки противника углубиться на нашу территорию им отбиты. Генерал Семенов — заместитель начальника штаба фронта — мне доложил, что Ломжа противником взята, но контрударом 6-й кавдивизии противник снова из Ломжи выбит». Вероятно, так и было, тем более что это отражено и в документах штаба фронта.

Из оперсводки штаба Западного фронта № 2: «6-й кавалерийский корпус овладел Ломжа и ведет бой на рубеже Ломжица, Завады (1–2 км западнее Ломжи)».

К вечеру 22 июня обстановка в районе Ломжи не претерпела существенных изменений. Вражеские войска были остановлены западнее города. Штаб 6-го кавкорпуса находился в лесу в 2 км восточнее Подгоже. Силы противника, наступающие на позиции конников с рубежа Малы Плоцк — Монтвица — Мястково — Курж — Трончин, оценивались как «до пехотной дивизии». Части корпуса совместно со 172-м стрелковым полком 13-й стрелковой дивизии — местом его дислокации был Червоный Бор — обороняли фронт Рогенице Вельке (10 км северо-западнее Ломжи) — Крупки (6 км западнее Ломжи) — Мястково — Клечково. С 18:30 командир 6-й подчинил себе 87-й погранотряд с задачей: к 19 часам занять оборону по восточному берегу реки Гаць на фронте Лютостан — Лады — Желедня — шоссейная дорога. Штаб пограничного отряда разместить в лесу юго-восточнее Лютостан. Этим решением генерал М. П. Константинов намеревался прикрыть участок восточного склона Червоноборской гряды к северо-западу от Замбрува. Севернее Лютостан до впадения реки Гаць в Нарев находится большое непроходимое болото, что делало позицию пограничников более прочной. По состоянию на 18:40 3-й эскадрон 94-го полка, одна стрелковая рота РККА и погранзастава обороняли Писки. Погранзастава № 1 в деревне Бучин была окружена противником, требовала подкрепления.

36-я кавалерийская дивизия в это время выдвигалась в свой, определенный еще мобилизационным планом, район сосредоточения — под Заблудов. Согласно подписанному в 5 часов утра боевому Приказу № 1, обеспечение прикрытия сосредоточения возлагалось на 42-й кавполк с подчиненным ему 8-м танковым полком. Все полки следовали своими маршрутами, штаб дивизии с 7-м отдельным эскадроном связи находился в голове 24-го КП (командир — полковник И. И. Орловский), замыкал движение 33-й саперный эскадрон. 3-му ОКАД и зенитчикам надлежало по прибытии в Волковыск получить указания у начальника снабжения дивизии полковника Козакова о дальнейшем пути следования, сам же Козаков со взводом полковой школы 24-го кавполка был оставлен в городе для приема пополнения и формирования 2-го эшелона дивизии. Организовать эвакуацию семей начсостава Е. С. Зыбин поручил полковнику Калюжному.

До рубежа м. Большая Берестовица, м. Свислочь 24-й и 102-й полки вместе со штадивом неоднократно подвергались налетам небольших (3–5 машин) групп авиации противника, потери были незначительны. Затем конница вошла в Супрасельскую пущу, и воздействие авиации вообще прекратилось.

В ночь на 23 июня главные силы 36-й КД организованно вышли в район сосредоточения. Не было лишь сведений об артдивизионе, зенитных подразделениях и единственной в дивизии радиостанции 5-АК (22-го она должна была вернуться из Ломжи, с учебных сборов, проводимых начсвязи корпуса, но так и не вернулась).

Гораздо драматичнее продолжали развиваться события в южной части белостокского выступа. Ожесточение боев, несколько снизившееся на левом фланге 10-й армии после разгрома 113-й дивизии, снова возросло, когда авангарды пехотных дивизий 4-й немецкой армии столкнулись с частями 13-го мехкорпуса (295 танков, 34 бронемашины). Самой сильной была 25-я танковая дивизия полковника Н. М. Никифорова: 228 танков и 3 БА. Однако стечение целого ряда обстоятельств привело к тому, что ее основные силы вступили в бой лишь на следующий день, 23 июня.

Наиболее боеспособные подразделения 31-й танковой дивизии перекрыли дорогу Дрохичин — Бельск— Белосток. Это было все, что командир дивизии мог сделать. Фактически 31-я существовала только на бумаге — соединение 2-й очереди, и тому есть подтверждение в документах. В танковых полках — 40 единиц бронетехники с почти истраченным моторесурсом (из них 29 машин — в 62-м ТП), у мотострелков — по 4–5 винтовок на взвод. Артполк орудиями укомплектован практически полностью, но нет тягачей, да и стрелять умеют лишь несколько расчетов, переведенных из 124-го ГАП РГК. Остальные призваны два месяца назад. Но воевать надо, и в оборону полковник С. А. Колихович поставил все наличные силы. 31-й мотопонтонный батальон к началу войны еще находился в стадии формирования. Кроме самого комбата старшего лейтенанта А. Ф. Капусты, в батальоне имелось только три офицера: начхим, командир роты младший лейтенант Куковеров и начфин. Матчасть отсутствовала, личный состав был представлен только одной ротой, сформированной из «западников», то есть призывников из Западной Белоруссии, контингента малограмотного, да еще набожного к тому же. Начальником химслужбы 31-го ПМБ был только что окончивший Калининское ВУ химзашиты лейтенант Н. С. Степутенко. По его словам, они получили приказ: занять рубеж обороны по реке Нужец у дороги Боцьки — Гайновка, в 5 км западнее Боцьки. Рядом с саперами окапывались курсанты полковой школы 31-го мотополка. Среди черных петлиц танкистов мелькали и голубые авиационные. А. Т. Кишко из 157-го батальона аэродромного обслуживания вспоминал, что оборону они держали где-то под Бельском; аэродром Долубово, где БАО нес службу, находился как раз недалеко от Боцек. Также в Долубово стоял второй танковый полк дивизии, 148-й (командир — подполковник Г. П. Маслов). Бывший помпотех полка, полковник-инженер в отставке В. Чулков, вспоминал, что он был полностью укомплектован личным составом.