Олег Гончаренко - Последние битвы Императорского флота

На борту этого героического корабля пребывали Государственный банк, семьи офицеров и команды крейсера, а также многочисленные гражданские пассажиры. Всего на борт крейсера поднялось 500 человек.

Следуя в изгнание и не зная, что для многих чинов Белой армии оно станет пожизненным, Главнокомандующий послал обнадеживающую радиотелеграмму в Константинополь бывшему премьеру правительства A. B. Кривошеину для широкого распространения в армии и среди беженцев: «Русская Армия, оставшись одинокой в борьбе с коммунизмом, несмотря на полную поддержку крестьян, рабочих и городского населения Крыма, вследствие своей малочисленности, не смогла отразить натиск во много раз сильнейшего противника, перебросившего войска с польского фронта. Я отдал приказ об оставлении Крыма, учитывая те трудности и лишения, которые Русской Армии придется перетерпеть в ее дальнейшем крестном пути, я разрешил желающим остаться в Крыму. Таких почти не оказалось. Все казаки и солдаты Русской Армии, все чины Русского флота, почти все бывшие красноармейцы и масса гражданского населения не захотели подчиниться коммунистическому игу. Они решили идти на новое тяжелое испытание, твердо веря в конечное торжество своего правого дела. Сегодня закончилась посадка на суда, везде она прошла в образцовом порядке. Неизменная твердость духа флота и господство на море дали возможность выполнить эту беспримерную в истории задачу и тем спасти Армию и население от мести и надругания. Всего из Крыма ушло около 150 тысяч человек и 120 судов Русского флота. Настроение войск и флота отличное, у всех твердая вера в конечную победу над коммунизмом и в возрождение нашей Великой Родины. Отдаю Армию, Флот и выехавшее население под покровительство Франции, единственной из Великих Держав, оценившей мировое значение нашей борьбы».

По прибытии русских кораблей в Константинополь текст телеграммы с воодушевлением обсуждали почти все, а среди военной молодежи, с нетерпением ждавшей новой возможности сразиться с большевиками, телеграмма значительно подняла боевой Дух.

В ненастный октябрьский день 1922 года, когда на тунисском рейде вот уже как полтора года застыли на якорных стоянках боевые русские корабли, а их экипажи с надеждой всматривались в будущее дальневосточной части России, из русского дальневосточного порта Посьет в море вышла другая эскадра, под командованием контр-адмирала Георгия Карловича Старка. Этому достойному человеку были вверены жизни людей уходящей в историческое небытие России, обрывающей последние связи с Отечеством и невольно рушащих надежды ранних эмигрантов на лучшее будущее.

Ещё в 1918 году адмирал Старк, надев солдатскую форму, прибыл в Казань и вступил рядовым добровольцем в Белую армию. Адмирал Колчак, узнав среди морских стрелков бывшего сослуживца по Минной дивизии, назначил Старка командующим Волжско-Камской белой флотилией. После разгрома армейских частей белых на Волге катера адмирала прикрывали отступавших со стороны реки. Весной 1919 года Старк был вызван Верховным правителем Колчаком в Омск, где один адмирал назначил другого начальником бригады морских стрелков в Красноярске.

Морские стрелки должны были стать надежной силой при защите портов и судов, поскольку среди нижних чинов флота уже началось революционное брожение. Георгий Карлович Старк старательно занялся формированием сухопутной бригады. В марте 1919 года он прибыл на фронт с первым батальоном морских стрелков, принявшим участие в боевых действиях. После падения Омска остатки морских стрелков вошли в состав войск генерал-лейтенанта Владимира Оскаровича Каппеля и вместе с ними отступали на восток.

В то время Старка буквально свалил сыпной тиф, и его чуть живого везли на Дальний Восток. Таким образом, адмирал вместе с отступавшими войсками оказался в Харбине. Болезнь Старка впоследствии дала тяжелое осложнение на ноги, и адмирал с трудом передвигался. Оставшись без средств, он стал искать работу в Харбине, что было очень трудно, и единственное, что ему удалось — попасть на строительство «десятником». Это была тяжелая работа, но Георгий Карлович все вынес.

Между тем весной 1921 года события на Дальнем Востоке России стали принимать трагический оборот, белые части откатывались все дальше, к побережью Тихого океана. 26 мая во Владивостоке сформировалось Временное Приамурское правительство во главе с братьями Спиридоном и Николаем Меркуловыми.

Главной своей задачей в военно-морском отношении они считали возрождение Сибирской флотилии, ибо ко времени описываемых событий она перестала существовать. Новая дальневосточная власть нуждалась в надежной морской опоре, и Меркуловы видели ее в возрождении флота, но человека, который смог бы воплотить их мечты в жизнь, найти в Приморском крае было не так-то и просто.

В мае 1921 года адмирал Старк получил из Владивостока телеграмму за подписью главы правительства Спиридона Дионисьевича Меркулова с предложением возглавить Сибирскую флотилию.

Вскоре после того в Харбин приехал представитель Меркуловых, чтобы официально пригласить Старка во Владивосток. Адмирал принял это предложение не без сомнений, ибо хорошо понимал меру ответственности. Как недавний участник Гражданской войны, Старк здраво оценивал ситуацию в России и не имел заблуждений на счет будущего Белого движения.

На его решение вернуться в Россию повлияли скорее обстоятельства романтического свойства — он страшно тосковал по морю, флоту.

17 июня 1921 года адмирал Старк прибыл во Владивосток из Харбина. На следующий день приказом Временного Приамурского правительства он был назначен командующим Сибирской флотилией. В новой должности адмирал принялся за возложенное на него дело воссоздания военно-морских сил. Для поднятия дисциплины и ответственности, как матросов, так и офицеров, Старк прежде всего восстановил отмененные еще Временным правительством на флоте погоны старого образца и обращение в соответствии с уставом Русского императорского флота. Начались работы по подъему затопленных и оснащению поврежденных кораблей, формировались новые команды, офицерские кадры комплектовались людьми дела, сознательно готовыми к возможным лишениям и тяготам военных походов.

Еще в конце января 1920 года некоторые из собранных во Владивостоке кораблей Сибирской флотилии под командованием контр-адмирала Михаила Андреевич Беренса (командующего морскими силами во Владивостоке при Приамурском губернаторе генерал-майоре Сергее Николаевиче Розанове) были объединены в Отряд особого назначения, составленный из крейсера «Орел», посыльного судна «Якут» и ледокола «Байкал».