Олег Гончаренко - Последние битвы Императорского флота

Отряд этот ушёл в Японию, где части команд с этих кораблей остались на берегу. Ледокол «Байкал» вернулся во Владивосток. Адмирал Беренс, передав командование капитану 1-го ранга черноморскому герою-подводнику Китицыну, уехал в Европу, а затем снова прибыл на Черноморский флот, базировавшийся в Крыму, в распоряжение генерала Врангеля.

Китицын прославился еще и тем, что лично привел посыльное судно «Якут» в Крым, где оно вошло в состав сил Черноморского флота, оставив крейсер «Орел» в югославском Дубровнике, совершив тысячемильный переход от берегов Японии до Черного моря.

Политическая обстановка во Владивостоке в первой половине 1922 года накалялась. В дни «июньского переворота» 1922 года Георгий Карлович Старк, сознавая, что дни правительства Меркуловых сочтены, все же остался верен присяге, лично приняв участие в защите здания, где оно заседало, и направив морских стрелков поддерживать в городе порядок.

4 июня 1922 года указом Приамурского Временного правительства адмирала Старка назначили командующим вооруженными силами.

Через неделю адмирал отказался от должности, требовавшей сочетать еще и командование Сибирской флотилией.

Пришедший на смену правительству Меркуловых земский воевода генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс назначил Старка приказом от 10 августа 1922 года своим помощником по морской части на правах морского министра с оставлением за ним должности командующего Сибирской флотилией.

В сентябре того же года адмирал получил еще и пост начальника тылового района. Теперь он отвечал за порядок на всей территории Приморья, ему подчинялись даже и армейские начальники.

20 октября 1922 года было образовано очередное правительство — Совет уполномоченных организаций автономной Сибири. При нем Старк вновь вернулся к командованию Сибирской флотилией, — по существу единственной способной к бою организованной частью белых военно-морских сил.

Красная армия уже подходила к Владивостоку, и на этом завершалась страница Белой борьбы.

В ночь на 26 октября 1922 года двадцать пять кораблей русского флота сосредоточились в Посьете. Готовились к отплытию и немногочисленные суда русской флотилии на Камчатке. На пути из Охотского моря и нескольких других пунктов Тихоокеанского побережья собралось еще около десятка боевых кораблей. Все они были заполнены находившимися на них войсками и гражданскими беженцами и держали свой путь в японский порт Гензан, находившийся в 360 милях от Посьета.

На кораблях «Байкал», «Свирь», «Батарея», «Диомид», «Илья Муромец», «Парис», «Фарватер», «Страж», «Лейтенант Дыдымов», «Охотск» и «Манчжур» размещались различные воинские части Забайкальской казачьей группы — остатки казачьих дивизионов, бригад и полков генерал-лейтенанта Федора Львовича Глебова, а также и их семьи, Урало-Егерский отряд генерал-майора Дмитрия Антоновича Лебедева с семьями. Там же оказались и 700 воспитанников Хабаровского кадетского корпуса.

Кадеты его старших классов были основной силой в отряде Ивана Павловича Калмыкова — выборного атамана Уссурийского казачьего войска, объявившего войну большевикам в Хабаровске.

Это была не первая эвакуация кадетов. Еще в январе 1920 года часть воспитанников ушла в Китай с отрядом атамана Калмыкова…

В Шанхае, где впоследствии остановился корпус, кадеты прослушали полный курс учебных дисциплин и были выпущены с первым офицерским чином русской армии. На чужбине часть этих бывших кадетов-хабаровцев служили в дальнейшем офицерами в югославской армии.

На катерах «Стрелок», «Ординарец», «Резвый» и «Надежный» и пароходах «Эльдорадо», «Защитник» и «Взрыватель» были вывезены батальон морских стрелков и Морская десантная рота. Кроме того, Омский кадетский корпус, семьи воспитателей и морских офицеров, чины эвакуировавшихся учреждений Морского ведомства и милиция Татарского пролива с семьями, а также Русско-сербский отряд бывших охранников Колчака под командой штабс-капитана Николая Киселева — всего несколько сот человек.

На пароходах «Монгугай», «Чифу», «Пушкарь», «Смельчак», «Воевода» и «Тунгуз» плыло никем не подсчитанное количество беженцев, которым просто некуда было податься и которые совершенно не имели средств для самостоятельного путешествия.

По самым скромным подсчетам, на борту эскадры находилось 8 тысяч русских людей, плывших, по существу, в неизвестность.

Будущее уходивших в плавание кораблей, для всех, было окутано мраком, а пока что началась борьба со стихией. Конечный порт назначения был пока неизвестен. Командующий флотилией адмирал Старк в этих условиях мог лишь в некоторой степени руководствоваться письменными указаниями тогдашнего русского морского агента в Токио адмирала Бориса Павловича Дудорова.

В конце ноября 1922 года эскадра пришвартовалась в порту Фузана, где были пополнены запасы угля, продовольствия и питьевых запасов. 1 декабря 1922 года китайские власти потребовали от адмирала Старка покинуть порт. Выйдя в море, корабли отправились вдоль береговой линии по направлению к Шанхаю.

В декабре 1922 года русское население Шанхая после ухода из устья Янцзы эскадры адмирала Старка резко увеличилось. С устаревших военных судов, не приспособленных для перевозки пассажиров, на берег устремились тысячи беженцев из России, в том числе и военные из числа чинов отряда генерала Глебова и дальневосточных казаков. Количество русских в Шанхае возросло свыше 6 тысяч. В дальнейшем количество русской диаспоры росло за счет переселенцев из Маньчжурии (в основном из Харбина).

В середине 1930-х годов русских и русскоязычных в Шанхае проживало более 20 тысяч человек, и русские были самой большой иностранной колонией на территории Шанхая! Они селились в основном на территории Французской концессии, и одна из ее центральных улиц — Авеню Жоффр (в наши дни она именуется Хуайхай Чжунлу) на местном просторечии именовалась «Русской». Даже сама Французская концессия носила это название, ибо там проживало в четыре раза больше русских, чем французов.

Утром 4 декабря 1922 года, когда дивизионы флотилии находились на расстоянии 150–180 миль от Шанхая, внезапно налетел сильный шквал с норд-оста, превратившийся в шторм силой в 8–9 баллов.

Когда флотилия стянулась на рейде Вузунг в Янцы-Кианге, моряки не досчитались флагманского корабля дивизиона миноносец «Лейтенант Дыдымов». Адмирал Старк вспоминал: «…внезапно налетел сильный шквал от норд-веста, превратившийся в шторм силою восемь-девять баллов».

«Лейтенант Дыдымов» погиб при невыясненных обстоятельствах. «Последний раз его видел „Парис“ на закате солнца 4 декабря. „Лейтенант Дыдымов“ сильно штормовал, поворачивая то по волне, то против, не имея почти никакого хода», — отмечал в своем отчете командующий эскадрой. На миноносце погибли начальник 3-го дивизиона капитан 1-го ранга Алексей Васильевич Соловьев с женой и дочерью, командир старший лейтенант Борис Иванович Семенец, прибывший ранее во Владивосток из месопотамского лагеря Басра, как и старший лейтенант, Георгий Владимирович Недригайлов; с ними на дно пошли 80 человек команды и пассажиров-кадет…