Валерий Соловей - Несостоявшаяся революция

29 См .: Dunlop John В . The New Russian Nationalism. N. Y, 1985. Подробнее о западной историографии русского национализма см.: Соловей В. Д. Русское национальное движение 60-80-х годов XX века в освещении зарубежной историографии // Отечественная история. 1993. №2.

Причем это отношение не коррелирует с этничностью. Русские могут до судорог ненавидеть собственное племя, а инородцы — уважать его или, по крайней мере, признавать неотъемлемое право русских на выбор собственной судьбы. Точно так же из признания самоценности русской этничности и русской истории вовсе не следует априори позитивная оценка актуального русского национализма. Скажем, интеллектуально самые сильные работы о современном русском национализме, причем написанные русскими же националистами, весьма нелицеприятны в отношении этого идейно-политического течения30.

Однако националистическая критика русского национализма, в том числе за глупый и неуемный антисемитизм и антидемократизм, не имеет ничего общего с тем духом фундаментального неприятия рус-скости, которым пропитаны книги — зачастую фактологически богатые и отнюдь неглупые, — выпускающиеся специализирующимися на разоблачении русского национализма и фашизма исследовательскими центрами «Панорама» и «Сова»31.

30 См.: Самоваров Александр. Останутся ли в России русские? Русское нацио-

нальное самосознание: триумф или катастрофа. М., 2007; Он же. Перспективы

русского национализма: национализм с человеческим лицом. М., 2008; Сергеев

Сергей. «Русизм»: третья волна // Политический класс. 2008. №6.

31 См.: Верховский Александру Папп Анатолий, Прибыловский Владимир.

Политический экстремизм в России. М, 1996; Верховский Александр, Прибы-

ловский Владимир. Национал-патриотические организации в России. История,

идеология, экстремистские тенденции, М, 1996; Верховский Александр, При-

быловский Владимир, Михайловская Екатерина. Национализм и ксенофобия

в российском обществе. М., 1998; Верховский Александр, Михайловская Ека-

терина, Прибыловский Владимир. Политическая ксенофобия. Радикальные

группы. Представления лидеров. Роль Церкви. М., 1999; Лихачев Вячеслав.

Нацизм в России. М., 2002; Верховский Александр. Политическое правосла-

вие: русские православные националисты и фундаменталисты, 1995—2001 гг.

М., 2003; Лихачев Вячеслав, Прибыловский Владимир. Русское Национальное

Единство, 1990—2000. В 2-х т. Stuttgart, 2005; Путями несвободы: Сб. статей /

Сост. А. Верховский. М, 2005; Цена ненависти: национализм в России и про-

тиводействие расистским преступлениям: Сб. статей / Сост. А. Верховский.

М., 2005; Русский национализм: идеология и настроение: Сб. статей / Сост.

А. Верховский. М., 2006; Верхи и низы русского национализма: Сб. статей /

Сост. А. Верховский. М., 2007 и др.

Читая их, ощущаешь, что дело отнюдь не в том, что русские националисты — антисемиты, не приемлют демократические и либеральные ценности, выступают против Запада, а в том, что они русские националисты, открыто провозглашающие русскость в качестве главной ценности. И даже стань они либералами и юдофилами, отношение к ним ни на йоту не изменилось бы. Другими словами, дело не в национализме как таковом, а в укорененном на экзистенциальном уровне имплицитном и эксплицитном отрицание России и русское -ти. В оптике такого взгляда русский национализм как манифестация русскости просто обречен на негативное восприятие. В свою очередь рассматриваемый с негативистской презумпции русский национализм используется для доказательства изначально дефектной сущности русскости.

Надо отдавать отчет, что в данном случае мы имеем дело не с порочной интеллектуальной конструкцией замкнутого круга, а с находящимся вне сферы рациональной критики символом веры. В противном случае появление новых отечественных и зарубежных исследований должно было бы привести к пересмотру историографических стереотипов и к переоценке русского национализма в сравнительно-исторической перспективе. Как минимум, он перестал бы выглядеть беспрецедентно жестоким, политическим и идеологическим предтечей германского нацизма.

Ведь этот влиятельный миф не выдерживает никакой научной критики. «Оценивая результаты черного террора, следует отметить, что его размах был несопоставим с террором революционных партий. <...> Парадоксально, что, несмотря на... огромную разницу в количестве террористических актов, совершенных правыми и левыми, прогрессивная общественность создала из черносотенцев образ патологических убийц. Несколько покушений, осуществленных черносотенцами, с политической точки зрения принесли им неизмеримо больше вреда, чем пользы»32.

32 Степанов С Указ. соч. С. 220-221.

33 Цит. по: Макарова Е.А. Национальная мысль и национальное сознание

в Англии // Национальная идея в Западной Европе в Новое время. Очерки

истории/Отв. ред. В.С.Бондарчук. М., 2005. С. 120-121.

14 Макарова Е.А. Указ. соч. С. 120.

«Нецивилизованному», «погромному» русскому национализму этнического толка обычно противопоставляется «либеральный» национализм «гражданской нации», например, английский. Однако не в России, а именно в Англии конца XIX — начала XX вв. расизм биологического толка пропитал общественно-политический дискурс и приобрел характер культурной нормы. Не Михаилом Меньшиковым (одним из немногих русских националистов, тяготевших к биологическому детерминизму), а Сесилем Родсом была отчеканена фраза: «Мы — первая раса в мире и чем больше мирового пространства мы заселим, тем лучше для человеческой расы»33. Не «отсталые и авторитарные» русаки, а «передовые и демократические» англосаксы «приняли "бремя белого человека" как часть божественного правопорядка... верили, что призваны повелевать "низшими племенами"»34. Причем к «низшим расам» ничтоже сумняшеся относили не только азиатов и негров, но и ирландцев, которых, по скромному замечанию современного историка, англосаксы «не считали... за людей»35. (Советская интеллигенция либерального толка осуществила подобную операцию антропологической минимизации в отношении собственных соотечественников.)

Впрочем, кому дело до ирландцев, ведь в современном мире главным критерием «прогрессивности» или «реакционности» национализма считается отношение к евреям. Но так ведь не в Москве или Петрограде, а в Лондоне 1917 г. пять тысяч горожан устроили погром своим компатриотам-евреям. Не в «черносотенной России», а в «цивилизованной» Англии родилась идея решения «еврейского вопроса» с помощью «камер смерти». Доказательства исторической укорененности и широкого распространения расистских взглядов в английском обществе вплоть до сегодняшнего дня столь обширны и значительны, что западный автор без обиняков утверждает об английских корнях немецкого фашизма36.