Ирина Карацуба - Выбирая свою историю.Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Южное общество тоже сделало попытку вооруженного выступле­ния. Как и в Петербурге, эта попытка оказалась неудачной. 29 декаб­ря 1825 г. подполковник Сергей Муравьев-Апостол, командир баталь­она в Черниговском пехотном полку, поднял свой полк на восстание. Однако через три дня похода выяснилось, что другие воинские части, даже те, в которых служили члены Южного общества, не спешат под­держать восставших. Сергей Муравьев не смог удержать полк в пови­новении: восстание черниговцев превратилось в анархический бунт, а сам полк — в полупьяную толпу. 3 января полк был расстрелян прави­тельственной артиллерией, а тяжело раненый руководитель восста­ния арестован. Активный участник восстания, друг Сергея Муравье­ва Михаил Бестужев-Рюмин с горечью признал перед казнью: «Са­мый успех нам был бы пагубен для нас и для России».

Когда читаешь написанный Трубецким радикально-реформатор­ский «Манифест к русскому народу», близкий к пестелевской «Рус­ской правде», или «Православный катехизис» Сергея Муравьева-Апостола, смелую попытку политического и социального христиан­ства, доселе практически неизвестного на русской почве, невольно думаешь о том, что мысль их авторов обогнала свое время и могла быть воплощена в жизнь только силой верховной власти, которую они не сумели завоевать.

Очевидно, прав был отошедший в последний год от заговора Ми­хаил Орлов, заметивший, что «обстоятельства созрели прежде их за­мысла». Но созреть замыслам не дали собственные амбиции и ярост­ная борьба внутри движения, непрошибаемая непреклонность одних, подозрительность других, двойная игра третьих. В итоге, после полу­годового следствия, 120 участников тайных обществ были приговоре­ны к каторге, ссылке, разжалованию в солдаты. Пять человек: Пес­тель, Рылеев, Сергей Муравьев-Апостол, Михаил Бестужев-Рюмин и Петр Каховский (застреливший на Сенатской площади генерал-гу­бернатора Петербурга графа М.А. Милорадовича) были приговорены к смертной казни. 13 июля 1826 г. они были повешены. Самому стар­шему из казненных, Пестелю, едва исполнилось 33 года, самому младшему — Бестужеву-Рюмину — было 25 лет.

Но если бы тогда, на петербургских совещаниях 1824 г., они суме­ли объединиться, события могли бы принять совсем другой оборот. Ис­следователи декабризма и писатели не раз пытались заглянуть в это во­ображаемое будущее. Одна из самых удачных попыток — это глава «Фантастический 1826-й» в книге Н.Я. Эйдельмана «Апостол Сергей».

В ней автор со всем блеском своего таланта и эрудацией историка дает краткий очерк «альтернативной истории» победы восстания Чер­ниговского полка, к которому присоединяется весь 3-й корпус армии и другие части. К 7 января взят Киев, «временное правление армии» провозглашает конституцию, освобождение крестьян с землей, облег­чение солдатской службы и отмену военных поселений. Корпус во главе с Бестужевым-Рюминым идет на Москву, поляки восстают, арестовывают наместника Константина и провозглашают независи­мость. Крестьяне захватывают земли и жгут усадьбы. Николай I в Пе­тербурге совещается с несколькими преданными вельможами, а в порту готов корабль, который увезет его с семьей в Пруссию. В фев­рале объединенные силы нескольких корпусов берут Москву, Нико­лаи бежит, а императрицей московское временное правление провоз­глашает вдову Александра I Елизавету Алексееву.

В феврале-марте в Петербурге власть берет в свои руки Директо­рия (от тайных обществ — Пестель и Орлов, от Сената и Государствен­ного совета — Сперанский, Мордвинов). После смерти тяжело больной Елизаветы Алексеевны объявляется республика. Нарастают внутрен­ние и внешние конфликты, в верхах идут яростные споры о немедлен­ных выборах или диктатуре армии. Могло произойти много неожидан­ного, но и в случае реставрации уже невозможно повернуть вспять — восстановить крепостное право, отменить конституцию. Мудрый исто­рик завершает свой рассказ словами: «Не было. Могло быть».

Подробнее на эту тему:

ТЪрдин Я.М. Мятеж реформаторов: 14 декабря 1825 г. Л., 1989.

Киянская О.И. Павел Пестель: офицер, разведчик, заговорщик. М., 2002.

Киянская О.И. Южный бунт: Восстание Черниговского пехотного полка (29 де­кабря 1825-3 января 1826 г.). М., 1997.

Парсамов В.С. Декабристы и французский либерализм. М., 2001.

Бокова В.М. Эпоха тайных обществ. Русские общественные объединения первой трети XIX века. М., 2003.

Эйдельман Н.Я. Лунин. М., 1970.

Эйдельмаи Н.Я. Апостол Сергей. М., 1975.

1830 — «Апогей самодержавия»

Вечером 29 ноября 1830 г. молодой офицер польской армии Петр Вы­соцкий объявил еще более молодым учащимся Варшавской школы подпрапорщиков: «Братья, час свободы пробил!» Повстанцы пошли на штурм гвардейских казарм, а отряд из 14 заговорщиков отправил­ся на захват резиденции русского наместника в Царстве Польском ве­ликого князя Константина Павловича. Сообщники отперли им ре­шетки Бельведерского дворца, но Константин успел выскочить в ноч­ном халате и спрятаться. Пока русские полки, не получая никаких приказов, бездействовали, варшавские студенты, мещане и рабочие захватили город. Потрясенный восстанием своих «детей» (Констан­тин искренне считал себя «большим поляком», чем они сами), наме­стник без боя вывел свои части из города — а затем русские войска и чиновники ушли из Царства Польского.

Ветеран наполеоновских войн генерал Юзеф Хлопицкий, не по­желавший принять звание главнокомандующего от «бунтовщиков», принял его от имени польского правительства, провозгласил себя дик­татором — но все же немедленно отправил посольство к законному польскому королю Николаю I. Требования восставшей Польши можно было бы назвать умеренными (послы просили о соблюдении конститу­ции 1815 г., о свободе и гласности заседаний сейма, о вотировании на­логов палатами и об охране королевства исключительно польскими войсками), если бы не стремление вернуть границы Речи Посполитой 1772 г., т. е. возвратить Украину и Белоруссиюы.

Возникший призрак былого величия Речи Посполитой губил дело независимости. На такую капитуляцию император пойти не мог — как не могло ее признать и российское общество. Посольство завершилось безрезультатно, и царь в манифесте от 24 декабря 1830 г. заклеймил неблагодарных подданных, «осмелившихся диктовать условия своему законному государю». После чего восставшие лишили его польской короны. Но превратить восстание в народную войну члены польского сейма и руководители польского правительства боялись больше всего.

Сеймовые дебаты о крестьянской реформе завершились безрезультат­но и оттолкнули крестьянство от шляхетского восстания»: «Наварили себе паны пива, так сами его и пейте».