Франсиско Луке - Луна доктора Фауста

- Тапир,- с таинственным видом пояснил Лионсио,- на нем ездит богиня.

- Да объясни же нам наконец, что это за богиня, царица или ведьма, про которую ты и другие индейцы твердите с таким жаром! - потребовал Лопе.

- Это повелительница всех рек и лесов. Она бережет посвященных ей людей и зверей, она подкарауливает красивых юношей и затаскивает их в озера и купается вместе с ними.

- Я не прочь искупаться,- засмеялся Перес де ла Муэла.

- Нет, такой толстый и старый ей не нужен,- ответил Лионсио.

- Шутки шутками, а с индеанками надо держать ухо востро,- сделав вид, что не обиделся, сказал лекарь,- чуть не каждая страдает ужасным недугом, от которого все тело покрывается язвами, причиняющими неимоверные страдания. В Севилье мне приходилось видеть и лечить этих несчастных.

Гуттен слушал его с интересом:

- А в чем причина этой странной болезни?

- Перуанцы говорят, что бог покарал ею индейцев, которые грешили с ламами.

- Болезнь эта уже проникла в Европу,- вмешался Мурсия,- и, несмотря на то что привезли ее туда испанцы, народ окрестил ее "французской хворобой". Хе-хе, народ зря не скажет.

- А правда, что ею страдал король Франциск? - спросил Гуттен.

- Ходит такой слух, ваша милость,- отвечал лекарь.- А еще поговаривают, что наш государь подослал к нему одну придворную красавицу, чтобы та его заразила.

- Перес! - одернул его Филипп, возмущенный такой непочтительностью, но вернувшийся из разведки Веласко не дал ему договорить.

- В полутора лигах отсюда большой индейский поселок, стоит в прекраснейшей долине: маисовые поля и цветущие луга,- доложил он губернатору.

- Это Вараварида,- пояснил Эстебан Мартин.- На языке какетио - "Долина Красоток". И разрази меня гром, если это название не соответствует действительности: живущие там индеанки весьма веселого нрава и на диво ласковы с чужестранцами.

- Они просто исполняют закон, предписанный им Марией Лионсой,вмешался Лионсио,- купаться и ублажать плоть, а больше не делать ничего.

- Так чего же мы, дурни, стоим тут, вместо того чтобы нагрянуть в долину и повеселиться на славу? - оживился Веласко.

- Обуздайте наконец свое непомерное любострастие, капитан Веласко,осадил его Спира,- оно и так обходится нам слишком дорого. А кроме того, у этих женщин наверняка есть мужья, которым - если только они не евнухи вряд ли придутся по вкусу эти забавы с первым встречным.

- Вы совершенно правы, ваша милость,- подтвердил Лионсио,- тамошних женщин тянет к чужеземцам, но мужья у них страх как ревнивы.

- А потому,- угрюмо заключил Спира,- без боя не обойтись. Плохо верится, что наши парни после полугодового воздержания по-братски обойдутся с этими красивыми и веселыми туземками.

Пехота скрытно окружила деревню, а в обоих концах широкой улицы поставили кавалерию. Санчо де Мурга и Хуан Себальос давали солдатам последние наставления:

- Когда они кинутся сюда, вы набросите на них сети. Это очень просто. Во всей этой панике и сумятице они, обычно не сопротивляются, только бьются в сетях, как сардины. Тут вы обнажаете шпаги и убиваете всякого, кто сумел выскользнуть. При виде крови стихают самые бойкие и ретивые. Вот и все, дело в шляпе.

- Приведя их в покорность,- внушал Санчо де Мурга другому отряду,вытаскивайте по двое и сразу надевайте колодки. На стариков, женщин и детей времени не теряйте, они ни на что не годны. Убивайте их.

- Зачем же проливать невинную кровь? - воскликнул Доминго Итальяно.Лучше отпустить их подобру-поздорову!

- Замолчи, черномазый! - закричал Санчо.- Я знаю, что говорю!

Посреди деревенской площади горел костер, и целая толпа индейцев, усевшись наземь, отрешенно наблюдала за прихотливыми движениями колдуна, в такт шагам потряхивавшего пустотелыми тыквами-погремушками.

- Расчирикались, бедные пташки, а того не ведают, что силки уже разложены,- сказал Себальос.

Пронзительно запел горн. Разом вспыхнули стены хижин, и, перекрывая треск горящего дерева, забили барабаны. По толпе индейцев прокатился вопль ужаса, и они, заметавшись в пламени и грохоте, бросились прочь от наступавшего на них огня туда, где их поджидали верховые испанцы. В этот миг на них набросили сети. Кое-кто из индейцев, опомнившись, делал попытку выскочить, но тотчас падал наземь пронзенный или зарубленный, и постепенно индейцы смирились и стихли. Санчо де Мурга, убив старика, занес меч над ребенком, но Доминго Итальяно выбил оружие у него из рук.

- Довольно проливать невинную кровь! - закричал он в ярости.Довольно, а не то тебе придется иметь дело со мной!

Санчо взглянул на него с ненавистью, но все же приказал своим людям:

- Ладно, хватит, мы набрали в плен достаточно.

Не прошло и получаса, как все было кончено: взято в плен шестьсот человек, сто пятьдесят убито, остальные спаслись бегством. У испанцев было легко ранено десятеро; а под Спирой выстрелом из арбалета убили лошадь.

- Дорого бы я дал,- сказал губернатор,- чтобы узнать, какой негодяй стрелял в меня. Я сжег бы его живьем. Или он так косоглаз, что не видел, куда посылает стрелу, или задался целью убить меня.

Гуттену вспомнились его тревожные мысли в ту ночь, когда экспедиция вошла в сельву, и беспокойство охватило его с новой силой. "Да, убийца, как и обещал Федерман, воспользовался первой же стычкой. Но кто он, и за что мстит, и должен ли я рассказать о своих подозрениях Спире?"

Солдаты согнали индейцев на ту самую площадь, где еще так недавно извивался в ритуальном танце колдун. Невольники с ужасом косились на огромных псов.

- Нам не соврали,- громогласно объявил Лопе де Монтальво с высоты коня.- Здешние бабы и вправду редкостно хороши. Еще краше тех, что были в Коро.

- Они с ними из одного племени,- объяснил стоявший подле Лионсио.

- Ну, пусть остерегутся! Пощады я им не дам! Слыханное ли дело: шесть месяцев поста!

Слова эти были встречены дружным хохотом солдат.

Губернатор в сопровождении Гуттена подошел к тому месту, где, скованные по десять человек, стояли индейцы.

- Славно! - воскликнул Спира.- Судьба была к нам благосклонна: захватили сотню пленных. Поглядим, каковы они.

Оценивающим взглядом он окинул колонну Мурги.

- А эти нам зачем? - ткнул он пальцем в двоих индейцев.- К чему нам эти заморыши, когда в избытке столько крепких и сильных туземцев? Да ведь они и ста шагов не пройдут. Вон их! Замените теми двумя!

- Это дело поправимое, ваша милость,- ответил Мурга и, выхватив меч, одним ударом снес голову индейцу. Обезглавленное тело соскользнуло наземь.

- Не смей! - выкрикнул Эстебан Мартин, увидев, что палач заносит меч для нового удара.

- Мурга! - строго сказал губернатор.- Ты служишь не у Федермана. Заруби себе на носу: мы обращаем индейцев в рабство только потому, что нам нужны носильщики, и убиваем их, только если они оказывают сопротивление.