Франсиско Луке - Луна доктора Фауста

Филипп, переведя дух, счел этот совет разумным и направился к двери. Когда он ступил за порог, латники взяли на караул.

- Ну что ж, добрый знак,- прошептал священник.- Карвахаль желает уладить дело миром.

В поселении, по словам Вильегаса, нашли себе приют триста пятьдесят испанцев, не считая индейцев племени какетио, перебравшихся сюда из Коро, и местных. Всего же в округе проживало около ста тысяч туземцев.

- Пусто,- сказал Гуттен, оглядев площадь.

- Час-то поздний,- зевая, ответил священник.

- Поглядите-ка, падре! - весело воскликнул Филипп, указывая на дом губернатора.- Ведь это же наш добрый и давний друг Эрнан Перес де ла Муэла!

Лекарь, стоя возле жаровни, вел оживленную беседу с двумя солдатами. Филипп приветливо окликнул его, но тот, видимо, не узнал своего бывшего командира. Когда же Филипп стал так, чтобы пламя осветило ему лицо, лекарь наконец холодно поклонился и пошел к нему навстречу. Приблизившись почти вплотную, он торопливо зашептал:

- Напрасно вы, сударь, обрадовались мне при посторонних: мы все тут под топором ходим. Губернатор - настоящий Вельзевул: он вынудил меня покинуть Коро под угрозой смерти, а кое-кого и вправду повесил, придравшись к какому-то пустяку. По сравнению с этим бесноватым Хорхе Спира кажется невинным агнцем. Берегитесь Педро Лимпиаса: он ненавидит вас. Мне и самому пришлось на словах отречься от вашей милости, чтобы не попасть в беду. Против вас затевается что-то недоброе... Теперь позвольте я ощупаю вам лоб, словно вам нездоровится и вы попросили моей помощи. Я друг вам, дон Филипп, но моя жизнь мне дорога... Храни вас бог, сударь!

С этими словами он повернулся и, пройдя три шага, сплюнул.

- Дело плохо, дон Филипп,- в испуге проговорил падре Тудела.- Хуан Карвахаль - господин положения, а мы у него в плену. Вернемся-ка поскорее домой, а завтра минута в минуту явимся на обед.

По дороге они увидели чернокожего слугу - улыбаясь, тот сидел посреди улицы и внимательно следил за ними.

Поутру Вильегас явился за Гуттеном и его спутниками.

- Пора! Пора! - благодушно восклицал он.- Губернатор ждет нас! Не годится заставлять его ждать!

На площади под исполинской сейбой был богато накрыт стол, вокруг которого стояла дюжина табуретов. Мельхиор Грубель-младший со всей учтивостью поспешил навстречу гостям.

- Не доверяйте ему,- успел шепнуть Гуттену капеллан.- Он не боится выказать вам дружелюбие - стало быть, ему нечего бояться вашего врага, стало быть, он с ним заодно.

Карвахаль еще не пришел. Мельхиор Грубель рассаживал гостей, среди которых был и Лимпиас, намеренно отвернувшийся от Гуттена.

Зато Диего Руис Вальехо поклонился ему приветливо и почтительно, чего нельзя было сказать о Грегорио Пласенсии, Санчо Брисеньо и Дамиане де Барриосе, сухо кивнувших бывшему губернатору.

Через полчаса появился широко улыбающийся Карвахаль - как всегда, в черном.

- Милостивый государь мой, дон Филипп,- церемонно поклонившись и заключив Гуттена в объятия, начал он.- Вы не можете и вообразить себе, сколь радостно мне видеть вас - человека, которого мы так долго считали погибшим! Прошу вас сюда! Займите место справа от меня - почетное место, приличествующее вашему положению и знатности. Расскажите мне обо всем, что выпало вам на долю. Я уже слышал краем уха, что вы отыскали Эльдорадо, осведомлен и о ваших грандиозных планах, но желаю узнать об этом из первых уст.

Обед был обилен: подавали кукурузные лепешки, молоко, дичь, мясо - все в неимоверных количествах. Гуттен рассказал о своих приключениях, и Карвахаль, который слушал его с видимым интересом, воскликнул, обращаясь к сотрапезникам:

- Теперь, господа, я желал бы поговорить с сеньором Гуттеном наедине. Нам предстоит кое-что обсудить. Вас же, Мельхиор, я попрошу сообщить донье Каталине, чтобы она пришла к нам.

Гуттен поглядел на него с недоумением.

- Я хочу раз и навсегда показать всем, сколь велико мое к вам благорасположение. Никто не воспрепятствует осуществлению тех намерений, о которых я скажу вам чуть погодя. Знайте, дон Филипп, что я, не в пример многим, верю, что вы побывали в Эльдорадо, и не считаю ваши слова бредом безумца или выдумками лгуна, пытающегося оправдать свои промахи. Нет! Я слишком хорошо вас знаю, чтобы хоть на миг заподозрить вас в этом.

Краска залила щеки Филиппа, когда в двадцати шагах от себя он увидел Каталину в сопровождении Перико и Магдалены.

- Не правда ли, она хороша как никогда? Каталина сдержала свое слово: она пришла ко мне, как только я был назначен губернатором.

На лице Каталины застыло выражение досадливой растерянности. Даже тени оживления не появилось в ее глазах, когда Карвахаль насмешливым и одновременно игривым тоном спросил ее:

- Ты, должно быть, уже позабыла нашего друга Филиппа фон Гуттена?

- Вовсе нет,- отвечала она, судорожно стиснув ладони,- прекрасно помню. Как вы поживаете, сударь? Вы похудели.

- Я отлично себя чувствую, донья Каталина,- еле скрывая разочарование, сухо сказал Филипп.

Неужели это та самая женщина, что была объята в Санто-Доминго такой яростной страстью? Теперь от нее не осталось и следа.

Тягостное молчание нарушил Карвахаль:

- К чему такое церемонное обращение? Пусть называет ее доньей Каталиной та свора мужланов, которых я силой вывез из Коро. Для добрых друзей это лишнее. Называйте ее попросту, по имени. Ну, а теперь, ангел мой, возвращайся к себе, нам с доном Филиппом нужно перемолвиться двумя-тремя словами.

Филипп продолжил свой рассказ, а потом Карвахаль спросил:

- Как вы полагаете, во сколько обойдется нам экипировка двухсот солдат?

- Думаю, тысяч в двадцать.

- Ого! Да где же взять такую сумму?

- Я вывез из Эльдорадо золота и драгоценностей на десять тысяч песо.

- Как добыть другую половину? Мне таких денег не собрать. Что предпринять? А-а! Вот что пришло мне в голову! - на минуту задумавшись, воскликнул он.- Вы можете приказать своим солдатам вывернуть карманы и восполнить недостачу.

- Не в моем обычае лишать солдат их законной добычи,- резко ответил Филипп.

- Ну можно ли быть таким щепетильным, дон Филипп? - улыбнулся Карвахаль.- Ведь это для их же блага... Обдумайте мое предложение, а я тем временем покончу с кое-какими делами на завтра.

Гуттен, переборов себя, заговорил было о том, кому же быть губернатором Венесуэлы и кто кому должен повиноваться, как вдруг Карвахаль предложил:

- Отчего бы вам не пригласить Каталину на верховую прогулку по окрестностям? Ручаюсь, это развлечет вас и доставит большое удовольствие. Эй! - окликнул он одного из охранников.- Позови донью Каталину да прикажи оседлать двух коней порезвее. Возьмите с собой и карликов, дон Филипп,- они будут присматривать за Каталиной. Завтра я угощу вас королевским обедом, после которого вы дадите мне окончательный ответ. А, вот и Каталина! Послушай-ка, я хочу, чтобы ты прокатилась с доном Филиппом верхом. Пусть он подышит свежим речным воздухом.- И добавил со своим обычным смешком: - До завтра, дон Филипп! До завтра, красавица моя! Надеюсь, прогулка придется вам по душе!