Джонстон Мак-Кэллэй - Знак Зорро

- Ха! Теперь вы начинаете гневаться, а это против ваших правил. Разве не обязанность брата принимать все, что встречается на его пути, и благодарить за все, не обращая внимания на то, как сильно это задевает его. Отвечайте же мне на это, вы, гневный старик!

- Вы столько же знаете о правилах и обязанностях францисканцев, как лошадь, на которой вы ездите.

- Я езжу на умном коне, на благородном животном, Он является на мой зов и пускается галопом, когда я прикажу. Не смейтесь над ним, пока не поездите на нем сами. Ха! Превосходная шутка!

- Идиот!

- Мучная подболтка и козье молоко! - фыркнул сержант Гонзалес.

Глава XXXIV

КРОВЬ ПУЛИДО

Оба кавалериста вернулись в комнату. Они старательно обыскали дом, осмотрев каждый угол, и не нашли никого, кроме туземцев-слуг; последние были слишком напуганы, чтобы говорить неправду, и все заявили, что не видели в доме никого постороннего.

- Ха! Хорошо спрятано, без сомнения, - сказал Гонзалес. - Брат, а что там в углу комнаты?

- Кипы шкур, - ответил брат Филипп.

- Я смотрел на них время от времени. Торговец из Сан-Габриель, видимо, был прав, когда утверждал, что кожи, купленные у вас, скверно выделаны. Эти такие же?

- Я думаю, вы найдете, что они хороши.

- Тогда почему же они шевелятся? - спросил сержант Гонзалес. - Три раза заметил я, как край кипы двигался. Солдаты, поищите там!

Брат Филипп вскочил на ноги.

- Довольно этих глупостей! - крикнул он. - Вы искали и ничего не нашли. Обыщите теперь сараи и уходите. По крайней мере позвольте мне быть хозяином в моем доме. Вы довольно нарушали мой покой.

- Вы дадите торжественную клятву, брат, что нет ничего живого под этими кипами кож.

Брат Филипп колебался. Сержант Гонзалес усмехнулся.

- Еще не готовы дать ложную присягу, э? - спросил сержант. - Я так и предполагал, что вы будете колебаться, мой миленький францисканец. Солдаты, обыщите тюки!

Оба солдата направились в угол, но они не прошли и половили расстояния, как сеньорита Лолита Пулидо вышла из-за кип.

- Ха! Найдено, наконец! - крикнул Гонзалес. - Вот пакет, который сеньор Зорро оставил на хранение брату! И прекрасный же это пакет! Назад в тюрьму пойдет она! И этот побег сделает окончательный приговор еще более суровым!

Но в жилах сеньориты текла кровь Пулидо. Гонзалес не принял этого в расчет: Сеньорита подошла к краю кипы кож, так что свет от канделябра падал прямо на нее.

- Один момент, сеньоры!

Она выхватила из-за спины длинный острый нож, который употребляют скорняки, приставила острие ножа к своей груди и храбро смотрела на своих преследователей.

- Сеньорита Лолита Пулидо не вернется в грязную тюрьму ни теперь, ни после, сеньоры! Скорее она вонзит себе этот нож в сердце и умрет, как должна умереть женщина благородной крови. Если его превосходительство желает мертвого пленника, то он может получить одного из них.

Сержант Гонзалес крикнул с досады. Он не сомневался, что сеньорита Лолита сделает так, как говорит, при первой же попытке солдат схватить ее. Если бы он имел дело с обыкновенным арестованным, он мог бы приказать все-таки сделать эту попытку, но сейчас он не чувствовал уверенности, что губернатор найдет его поступок правильным. Все-таки сеньорита Лолита была дочерью кабальеро, самоубийство могло причинить неприятности его превосходительству. Оно могло стать искрой в пороховом складе.

- Сеньорита, тот, кто покушается на свою жизнь, подвергается вечному проклятию, - сказал сержант. - Спросите брата, не так ли. Вы только под арестом, но еще не приговорены. Если вы невиновны, то нет сомнения, что вы будете скоро выпущены на свободу.

- Теперь не время для лживых речей, сеньор, - возразила девушка. - Я прекрасно понимаю обстоятельства, и сказала, что не вернусь в тюрьму. Еще один шаг, и я убью себя.

- Сеньорита... - начал брат Филипп.

- Будет бесполезно пытаться остановить меня, добрый брат, прервала она. - У меня осталась гордость. Его превосходительство получит только мое мертвое тело.

- Вот так миленькая переделка! - воскликнул сержант Гонзалес. - Я считаю, что нам не осталось ничего иного, как удалиться и предоставить сеньорите свободу.

- Нет, сеньор! - крикнула она поспешно. - Вы умны, но все же недостаточно умны. Вы удалитесь, а своих людей заставите стеречь дом. Вы будете только ожидать нового случая, чтобы захватить меня.

Гонзалес тихо зарычал, действительно таково было его намерение, и девушка разгадала его.

- Я удалюсь одна, - сказала она. - Отойдите назад и встаньте к стене, сеньоры! Сделайте это немедленно, или я ударю ножом в грудь.

Им оставалось только повиноваться. Солдаты посмотрели на сержанта, ожидая распоряжений, а сержант боялся рисковать жизнью сеньориты, зная, что это вызовет на его голову гнев губернатора, который скажет, что он сплоховал.

Может быть, в конце концов будет лучше позволить девушке покинуть дом. Ее можно захватить потом. Без сомнения, девушке не удастся скрыться от кавалеристов.

Она не спускала с них глаз, когда бросилась через комнату к дверям. Нож все еще был у ее груди.

- Брат Филипп, не пойдете ли вы со мной? - спросила она. - Они могут отомстить вам, если вы останетесь.

- Все-таки я должен остаться, сеньорита. Я не могу бежать. Да охранят вас святые!

Она еще раз посмотрела на Гонзалеса и на солдат.

- Я пройду через эту дверь, - сказала она. - Вы останетесь в этой комнате. Наверно снаружи тоже находятся кавалеристы, и они попытаются остановить меня. Я скажу им, что у меня имеется ваше разрешение уйти. Если они спросят вас, вы должны подтвердить это.

- А если я этого не сделаю?

- Тогда я использую нож, сеньор.

Она открыла дверь и выглянула наружу.

- Надеюсь, что у вас превосходная лошадь, сеньор, так как я намерена воспользоваться ею, - сказала она сержанту.

Она ринулась внезапно в дверь и захлопнула ее за собой.

- За нею! - крикнул Гонзалес. - Я заглянул в ее глаза, она не прибегнет к ножу - она боится.

Он бросился к дверям, а за ним кинулись оба солдата. Но брат Филипп оставался слишком долго пассивным. Теперь он начал действовать. Он не счел нужным подумать о последствиях. Он подставил ногу и повалил сержанта Гонзалеса. Два кавалериста налетели на него, и все повалились кучей на пол.

Таким образом брат Филипп выиграл для сеньориты некоторое время, и этого было достаточно, так как она бросилась к лошади и прыгнула в седло. Она умела скакать не хуже туземцев. Ее маленькие ножки не достигали половины стремян сержанта, но она не задумывалась над этим. Она развернула коня, ударила его в бока, как вдруг один из кавалеристов бросился на нее из-за угла дома. Пуля из пистолета пролетела мимо головы. Она низко склонилась к шее лошади и поскакала.

Сержант Гонзалес с проклятиями выскочил на веранду, приказывая своим людям вскочить на коней и следовать за ней. Плутовская луна снова зашла за облака. Они могли узнать, в каком направлении ускакала сеньорита, только прислушиваясь к стуку копыт. Для этого им пришлось остановиться, и они потеряли время.