Жан Флори - Идеология меча. Предистория рыцарства

Итак, иерархия. Но иерархия, не исключающая тождественности функций в каждом сословии. Одни должны защищать страну от врага, другие – молиться за успех оружия. Первым надлежит быть бдительными в физическом плане, вторым – в плане моральном, изобличать врага рода человеческого, информируя и наставляя тех, кто ведет борьбу в миру. Можно отметить отсутствие высшей ступени в обоих сословиях: уровень королей не упомянут, как и уровень пап. Мы не сомневаемся, что забыты они не случайно [157] Известно, что в то время Пипин еще был только майордомом, а Захария пока не дал своего знаменитого ответа, согласно которому «королем следует называть того, кто обладает властью, а не того, у кого ее нет». . Во главе обоих войск находятся вожди, с одной стороны король, с другой – папа; оба они назначены Богом, но для выполнения разных функций. Король выполняет миссию руководства мирянами, роль которых – сражаться ради защиты страны. Папа управляет людьми дома Божия, чтобы они давали советы бойцам и направляли их, молились за успех их правого дела [158] Мы не полностью разделяем мнение Ж. Дюби: Duby G. Les trois ordres… op. cit., p. 101, для которого этот текст выражает монархический идеал короля – одновременно священника и воина, который не упоминается, но совмещает обе функции. Нам кажется, что отсутствие упоминания о короле и папе (или, что то же самое, их слияние с соответствующими сословиями bellatores и oratores) объясняется положением Пипина в 747 г. и тем, что король (настоящий) и папа находятся, по мнению Захарии, каждый во главе своего войска, почему функции их и на этом уровне остаются различными. Напоминание о квазисвященническом положении королей – при правящем меровингском короле Хильдерике III – было бы неверным политическим шагом со стороны понтифика, намеренного благосклонно принять смену династии. . Этика milites еще не упоминается, но в контексте можно понять, что их подчиненное положение побуждает их следовать за королями, которые командуют ими. Они включены в сословие bellatores, даже если сами по себе и не названы.

Более определенно выражается бенедиктинский монах Бонифаций, когда в одной проповеди говорит о сословиях, составляющих христианский мир. Как и Григорий Великий, Бонифаций оправдывает социальное неравенство, исходя из необходимости разделения функций. Образ тела как раз подходит для иллюстрации его тезисов: он говорит, что тело едино и содержит лишь одну душу, в которой и заключается жизнь, но оно состоит из многих членов, выполняющих разные функции. Точно так же в церкви есть лишь одна вера, которая через посредство милосердия должна внедриться повсюду, но разные звания, каждое из которых имеет собственную функцию: есть сословие тех, кто повелевает, и сословие подвластных, сословие богатых и сословие бедных, сословие старых и сословие молодых, и у каждого свои приемы для действий, как в теле у каждого члена есть своя функция [159] Boniface. Sermo 9, P. L. 89, col. 859–862. Цитируется перевод Ж. Дюби: Duby G. Les trots ordres… Op. tit., p. 97. . Использование слова ordo здесь еще сходно с предыдущим случаем. Оно означает не общественный уровень и не профессию, а состояние (condition) в широком смысле слова. Одним словом, Бонифаций удовлетворяется констатацией существования в христианском мире разных состояний, которые он без колебаний квалифицирует как ordines, приписывая им как «угодный Богу» характер, так и специфические функцию и этику. Так, ordo бедняков должен быть смиренным и возлагать надежду на Бога, a ordo богачей – щедрым, кормить и одевать тех, кто терпит лишения. Ordo стариков подаст пример набожности, добрых нравов и умеренности, a ordo молодых постарается повиноваться и подчиняться старшим. Во всем этом нет ничего, что могло бы иметь отношение к конкретным классам общества. Зато Бонифаций впервые уточняет, в чем состоят функции и обязанности первого бинарного сочетания – сословий управляющих и управляемых.

Однако об управляемых не сказано ничего. Бонифаций забывает упомянуть об их обязанностях, состоящих, вероятно, в подчинении установленному порядку, полностью поглощенный перечислением того, что нельзя предпринимать против них. Зато в описании функций управляющих есть интересные детали, позволяющие нам набросать картину общественной иерархии по Бонифацию. В ordo praepositum (вышестоящих) на первое место Бонифаций помещает епископов. Их долг – «запрещать то, что дурно, поддерживать тех, кто слаб, возвращать на путь истинный тех, кто заблуждается» [160] Ibid., col. 860. Эта формула очень похожа на провозглашенную при коронации короля в 877 г., что еще раз доказывает заметное сближение королевской и епископской идеологий. . Тем самым ясно определяется основная функция епископов: они увещевают, утешают, ободряют, но главное – указывают путь. В этом смысле они истинные «кормчие» мира, ибо без них корабль церкви потерял бы ход, колеблемый ветрами, а, прежде всего, сбился бы с курса. На втором месте находится функция королей, направляемых епископами. Их функция исходит от Бога, напоминает Бонифаций, используя выражение святого Павла, ибо «нет власти – potestas – не от Бога» [161] Quia non est potestas nisi a Deo (Ибо нет власти не от Бога). Ibid col. 860, ср. Рим. 13: 1. . Следовательно, король без робости может исполнять свою функцию управления. Более того, вполне оправдано, чтобы король внушал почтительный страх: ведь он представляет здесь, на земле, божественную власть. Но король не в состоянии отправлять свою функцию покровительства и правосудия один. Бонифаций хорошо это знает: в строящемся обществе есть сильные (potentes) и судьи (judices), которым король делегировал административные и судебные функции. Поэтому совершенно естественно обнаружить на их уровне – уровне графов – упоминание о королевской этике. Они должны выносить приговор по справедливости, а не в зависимости от полученных даров. Они также должны покровительствовать вдовам, бедным и сиротам согласно формуле, которая в нашем исследовании будет встречаться часто – ведь это одна из составляющих «рыцарской» этики.

В связи с этим интересно отметить, что с середины VIII века эти моральные предписания о помощи нуждающимся относятся не только к королям – их уже распространили на potentes, наследников королевской власти: первый признак смещения идеологии, к которому мы еще вернемся.

О короле Бонифаций не говорил, что тот должен подчиняться епископам; он удовлетворился тем, что начал с них список правителей. Яснее высказался он об уполномоченных короля: надо, чтобы они подчинялись своим епископам. Кроме того, они должны вести себя как добрые представители власти, то есть не злоупотреблять ею. В связи с этим обратим внимание на последние советы Бонифация potentes и judices – они довольно близко сходятся с теми, какие позже будут давать milites: не чинить никому насилия, не лихоимствовать, неправедным путем вымогая богатства, а скорее давать их неимущим [162] Neminem vi opprimere, non injustis divitis inhiare, sua magis indigentibus dare quam aliena rapere (Никого не притеснять, не жаждать нечестного обогащения, скорей отдавать свое нуждающимся, нежели захватывать чужое). Ibid., col. 860. Таким образом, с potentes связано большинство элементов, которые в будущем составят рыцарскую этику, развитие которой мы пытаемся описать. . Но о самих milites Бонифаций не обмолвился ни словом. Иерархическая пирамида завершается здесь, на уровне potentes.