Абрам Иойрыш - А-бомба

22 сентября Буша вызвали в Белый дом. В кабинете. президента находились адмирал У. Леги, личный военный советник Рузвельта, и Черуэлл, который приехал в Вашингтон после окончания переговоров в Квебеке. Рузвельт информировал Буша о предложениях Бора и добавил, что весьма обеспокоен возможной утечкой секретной информации. Позиция Черчилля во время переговоров в Гайд-Парке сильно поколебала его уверенность. Черуэлл повторил Рузвельту слова, сказанные им Черчиллю: Бор заслуживает полнейшего доверия; более того, не следует забывать, что именно он является человеком, чьи теоретические исследования сделали возможным создание атомной бомбы. Черуэлл рассказал истинную историю с письмом Капицы, которую абсолютно исказил Черчилль. Буш, хорошо знавший Бора, полностью поддержал своего английского коллегу — Черуэлла.

Этого было достаточно, чтобы Рузвельт прекратил разговор на эту тему.

Любопытна судьба Памятной записки о переговорах между президентом и премьер-министром в Гайд-Парке 19 сентября 1944 г.

Когда Рузвельт по возвращении из Гайд-Парка привез этот документ с собой, один из чиновников, озадаченный ссылкой на таинственную «Тьюб Эллойз», о которой он ни разу не слышал, подшил записку в папку с документами военно-морского флота: ему казалось, что название «Тьюб Эллойз» имеет какое-то отношение к кораблям. Таким образом, руководители американского атомного проекта, которые, по замыслу авторов записки, должны были руководствоваться этим документом, даже не подозревали о его существовании. И когда значительно позже англичане подняли этот вопрос, начались поиски американского экземпляра, которые, однако, длительное время оставались безрезультатными. США были вынуждены запросить копию английского экземпляра.

Бор тяжело переживал все случившееся, но не сдавался. Он обратился к Галифаксу с просьбой снова направить его в Лондон для переговоров с Андерсоном. В марте 1945 г. Бор вновь поехал в Англию, но и эта поездка была безрезультатной. Как и прежде, Андерсен полностью разделял его точку зрения. А. Идеи, министр иностранных дел, также признал, что настало время вплотную заняться вопросом, связанным с использованием атомной энергии. Однако оба они — и Андерсон, и Иден — целиком зависели от позиции Черчилля, а та не изменилась.

4 апреля Бор вернулся в Америку и сразу начал готовить новый меморандум для президента, но не успел передать его Рузвельту: тот умер.

Какова же судьба меморандума?

Буш рекомендовал Бору отправить его, специальному помощнику военного министра Стимсона по атомным вопросам. Буш сопроводил меморандум запиской, в которой еще раз подтверждал свое согласие с аргументами Бора. Вот выдержки из этого документа:

Прежде всего необходимо помнить, что мы являемся свидетелями всего лишь начала развития атомных исследований и что, возможно, в недалеком будущем ученые найдут способы упростить методы производства радиоактивных веществ и усилить их действие до такой степени, что любая страна, обладающая достаточными промышленными ресурсами, сможет получить в свое распоряжение силы разрушения, еще совсем недавно недоступные воображению.

Поэтому человечество может оказаться перед лицом опасности, не имеющей себе равных, если только в должное время не будут приняты меры для предотвращения гибельной гонки вооружений неслыханной мощности и не будет установлен международный контроль над изготовлением и применением этих мощных средств разрушения.

Достижение любого соглашения, направленного на обеспечение безопасности против секретной подготовки этих новых методов разрушения, требует чрезвычайных мер. Помимо широкого доступа к самой полной информации о научных открытиях, все крупные промышленные предприятия, как гражданские, так и военные, должны быть открыты для международного контроля.

Все эти возможности, однако, могут быть утрачены, если не принять своевременных мер. Попытка отложить обсуждение вопроса до дальнейшего развития событий чревата серьезными опасностями: она может создать впечатление, будто мы пытаемся принудить другие страны к сотрудничеству. Такая постановка вопроса вряд ли будет способствовать нормализации обстановки…

С другой стороны, вряд ли нужно напоминать, как счастливо бы сложились обстоятельства, если бы одновременно с сообщением о смертельной разрушительной силе, которая оказалась в руках человека, людям стало известно, что небывалый научный и технический прогресс позволил создать надежную основу для будущего мирного сотрудничества между народами.

Временный комитет заседал с 8 мая по 19 июля 1945 г. восемь раз. Председателем комитета был военный министр Г. Стимсон, представителем президента в этом комитете — Дж. Бирнс, директор управления военной мобилизации. Членами комитета являлись заместитель морского министра США Ральф А. Бард, помощник государственного секретаря Уильям Л. Клайтон и ученые, занимавшиеся созданием атомной бомбы — В. Буш, К. Комптон и Дж. Конант. генералы Дж. Маршалл и Л. Гровс присутствовали на нескольких заседаниях. Помощником Стимсона по комитету, принявшему решение об истреблении сотен тысяч людей, оказался специальный консультант военного министра Дж. Гаррисон, по иронии судьбы одновременно являвшийся главой нью-йоркской компании… страхования жизни.

Кроме того, Стимсон создал совет научных советников, в который вошли Артур Комптон, Энрико Ферми, Эрнест О. Лоуренс и, наконец, Ю. Роберт Оппенгеймер.

— Господа, на нас возлагается ответственная задача. В наших руках будет оружие беспрецедентной разрушительной силы. Мы должны рассмотреть проблемы атомной энергии не только в военном аспекте, но и в аспекте нового отношения человека ко Вселенной, — этими словами Стимсон открыл заседание Временного комитета.

Он особо подчеркнул первостепенное значение вопроса: как в дальнейшем расценят тот факт, что это производящее коренной переворот оружие будет применено Америкой?

— Ядерная энергия, — сказал он, — может привести как к гибели цивилизации, так и к поднятию ее на новую ступень развития. Она может быть либо Франкенштейном, который вас поглотит, либо средством, благодаря которому мы по можем миру на нашей планете стать положительной реальностью.

Обсуждавшиеся вопросы в основном относились к проблеме будущего атомной энергии и контроля над ней в послевоенные годы: когда и как следует информировать общественность о новой науке; на какой точно стадии находится создание бомбы; следует ли поставить в известность русских о недавних открытиях в области ядерного деления?

Важно подчеркнуть, что по крайней мере два члена комитета — Буш и Конант — хорошо представляли себе морально-политические последствия применения атомного оружия.