Аксель Одельберг - Невыдуманные приключения Свена Хедина

Но тут все его планы пошли прахом.

Безжизненное, казалось, тело Хедина лежало на операционном столе. Сильно пахло эфиром. Доктор Нурденсон оперировал его правый глаз. Когда доктор сказал Свену о необходимости операции, тот вспомнил профессора Киркхофа.

У Киркхофа были небольшие проблемы с глазом, и один из университетских офтальмологов предложил их решить. Это должна была быть, по заверениям врача, быстрая и безболезненная операция, и Киркхоф согласился. Но операция прошла неудачно, и через несколько дней глаз пришлось удалить.

— Ради Бога, — сказал Киркхоф Хедину, — никогда ни при каких обстоятельствах никому не позволяйте ковыряться у вас в глазах.

Но вот Нурденсон удалял воспаленную часть радужной оболочки его правого глаза…

Воспаление началось сразу же после Нового года. Доктор Нурденсон настаивал на операции. Свен операции не хотел, но в конце концов пришлось согласиться.

Операция прошла успешно. Но тут совершенно внезапно начал болеть левый глаз.

— Это все ваше воображение, — сказал Нурденсон, но ему пришлось поверить факту: левый глаз тоже воспалился.

В дневнике папы Людвига есть записи о состоянии сына: «Свену очень плохо… Свену хуже… Свену еще хуже… Нестерпимая боль в прежде здоровом глазе. Боже, помоги ему!»

Десять дней Хедин пробыл в больнице, потом его перевезли домой. Он испытывал сильную боль. Нурденсон, который заходил к нему нескольку раз в день, утихомиривал ее уколами морфия. Он старался изо всех сил, но, казалось, был бессилен. Свену грозила слепота.

Но 24 мая его состояние резко улучшилось, и Свен потихоньку встал на ноги. Как бы то ни было, экспедицию пришлось отложить на неопределенное время. Впрочем, Свен продолжил готовиться к путешествию, диктовал распоряжения и письма.

— Пусть он отвлекается на это, но ни в какое путешествие ему ехать нельзя, — сказал доктор Нурденсон его родным.

Одним из адресатов Хедина был Альфред Нобель. Хедин прямо попросил у него денег на экспедицию. Нобель ответил, что, во-первых, он не заинтересован вкладывать деньги в исследовательские экспедиции и, во-вторых, его касса пуста. «Сейчас я не могу позволить большего, кроме как приложить чек на две тысячи крон».

А Хедину требовалось тридцать тысяч крон — около полутора миллионов в нынешнем денежном исчислении. Пока у него имелось двадцать три тысячи. Самым крупным спонсором стал король Оскар, который пожертвовал пять тысяч. Среди меценатов были также бывший премьер Окерхельм, пуншевый король Седерлунд и десятки других богатых шведов.

Помимо денег Хедин получил в подарок два винтовки, два хронометра, три анероида, набор метеорологических инструментов, топографические принадлежности, компасы, две фотокамеры, фотопластинки, проявочные материалы, два бинокля, сорок очков для защиты от песка и сорок — от солнца, краниометр для измерения черепов — подарок, как легко догадаться, от профессора Ретциуса, того самого, который просил Хедина раздобыть черепа парсов в Персии.

Хедин решил начать экспедицию осенью с теми деньгами, которые удалось собрать. Поздно вечером 16 октября 1893 года друзья и родственники провожали его на Шеппсбрун. Ящики и кофры с багажом погрузили на борт финского парохода «Фон Дёбельн». У Хедина было с собой 300 килограммов оборудования. В полночь судно отдало швартовы.

Это был трудный момент для семьи. Старший сын уезжал по меньшей мере на год, а может быть, и навсегда. То, что он задумал, было изрядной авантюрой. Свен мог навсегда исчезнуть в азиатских пустынях или горах без следа. Мать Свена Анна плакала, глядя, как ходовые огни «Фон Дёбельна» медленно исчезают в черно-серой октябрьской ночи.

Незадолго до отъезда Свен спросил Милле Бруман, будет ли она ждать его возвращения.

— Я слишком молода для таких решений. Я не хочу связывать ни себя, ни тебя, — заявила восемнадцатилетняя красавица с улыбкой.

Менее самонадеянный поклонник вряд ли воодушевился бы подобным ответом. Но романтически настроенный Хедин истолковал слова Милле как обещание его дождаться.

У него была цель, и он был готов преодолеть все препятствия и опасности. Он должен доказать, что достоин Милле. Он собирался удивить и Милле, и весь мир.

В зале губернаторского дворца в Ташкенте стояло нечто из кипарисовых веток, напоминавшее рождественскую елку. На «елке» теплились огоньки зажженных свечей. Граммофон играл мелодию из оперы Пьетро Масканьи «Сельская честь». Было 4 января 1894 года — канун православного Рождества. По приезде в столицу Туркестана Хедин стал желанным гостем в резиденции фон Вревского.

Из Стокгольма Свен направился в Санкт-Петербург, где пробыл некоторое время, завершая последние приготовления к экспедиции. Ему все-таки удалось получить от братьев Нобель три тысячи пятьсот рублей (семь тысяч крон), так что желанная сумма — тридцать тысяч — набралась.

Хедин получил полную поддержку от русских властей: рекомендательные письма, беспошлинный проезд и казачий эскорт. Посол Китая выдал Свену обещанную визу, так что путь в Поднебесную был открыт.

Последний вечер в Санкт-Петербурге Хедин провел на торжественном ужине у Карла Нобеля, где собралось много шведов.

Четвертого ноября Хедин выехал в Ташкент. Сначала он подумывал ехать через Баку и Самарканд, но там он уже бывал и на этот раз решил проложить путь через город Оренбург. 2250 километров до Оренбурга он проехал по железной дороге. Закутавшись в плед, сидел у окна со стаканом горячего чая в подстаканнике, посасывал трубку и смотрел на заснеженные, продуваемые ветрами равнины России. Чем дальше на восток ехал поезд, тем безлюднее становилась степь.

После Сызрани железная дорога, или «чугунка», как ее называли русские, пересекла Волгу, широкую как озеро, и Хедин с удовольствием констатировал, что проехал по одному из самых длинных в мире мостов — в полтора километра.

Поездка до Оренбурга заняла четыре дня. Половина пути до Ташкента осталась позади. Дальше предстояло тащиться в повозке по почтовой дороге.

Хедин купил тарантас, четырехколесную русскую повозку без рессор. Установил в нем кофры и ящики и свил из сена, ковриков, мехов и подушек гнездо для себя. Не первый раз Хедин бывал в России и знал, что любое русское изделие при эксплуатации требует запчастей. Соответственно он взял с собой оси, дышло и крепеж.

Четырнадцатого ноября, уже в сумерках, Хедин оставил Оренбург. Вьюга задувала под тент, термометр показывал минус шесть. Свен завернулся в меха и устроился поудобнее.

Его ожидали две тысячи километров по промерзшей степи. Ехал почти без остановок, с ночным горшком в тарантасе, не вылезая наружу ни днем, ни ночью. Вдоль дороги в Ташкент было построено девяносто шесть постоялых дворов, там меняли возничих и лошадей, несколько раз вместо лошадей запрягали верблюдов.