Лев Демин - Семен Дежнев

Справедливости ради следует еще раз сказать, что и Михаиле Стадухин был незаурядной личностью в славной плеяде русских землепроходцев XVII века, осваивавших просторы Северо-Восточной Сибири. Он внес свой немалый вклад в русские географические открытия в этом крае. Что же касается далеко не безгрешной личности Стадухина, малосимпатичного его характера, он был сыном своего века. Убедительное, на наш взгляд, объяснение социальных причин его нелегкого нрава и его постоянных ссор с казаками дал М.И. Белов. И причины эти заложены отнюдь не в каких-то из ряда вон выходящих задатках злодея.

Стадухин был уроженцем Пинеги, возможно, земляком Дежнева. Если это так, то они могли встречаться еще в дни своей ранней молодости. На Лену Михайло прибыл целым семейным кланом, с двумя братьями Тарасом и Герасимом, а также сыном Яковом. В отличие от Дежнева и подавляющего большинства якутских казаков Стадухин принадлежал к казачьей верхушке и имел прямые связи с торговыми людьми. Вместе с приказчиком купца Василия Федотова Михаилом Гусельниковым они вели крупные торговые операции на северо-востоке Сибири. Так что нелегкий характер Михаилы Стадухина во многом объяснялся его чувством социального превосходства над другими. Отсюда и его непомерная заносчивость, высокомерие.

Связи с богатым купечеством обеспечивали Стадухиным также связи с властями. Михайло пользовался расположением воеводы Петра Головина. Он выезжал встречать его и второго воеводу, Глебова на Ленский волок и там оказал Головину некоторые услуги, а в дальнейшем выступал с наветами против его недругов. Это угодничество Стадухина главный воевода смог оценить. Михайло, как и Василий Поярков, оказался в числе тех немногих людей, которые составляли опору Головина и встречали с его стороны благоволение. «Воевода был неровен в обращении — одним он покровительствовал, других притеснял, — писал М.И. Белов. — Михаил Стадухин, племянник московского купца Василия Гусельникова, пришелся ему по нраву. Влиятельный казак мог ему пригодиться в борьбе с завистниками и врагами». Назначение Стадухина командиром отряда можно объяснить расположением к нему всесильного воеводы, заинтересованного в поддержке со стороны стадухинской семьи. Поддержка влиятельного воеводы убеждала Михайла в возможности действовать безнаказанно, не считаясь с интересами своих подчиненных. Властолюбивый воевода-деспот, благоволивший ему, подавал ему пример своим поведением.

Можно согласиться с оценкой М.И. Белова — «Стадухин принадлежал к казачьей верхушке, тесно связанной с купечеством, а через него и с царскими властями. На этом основании он свысока смотрел на всех своих товарищей. Не случайно, что непримиримыми противниками Стадухина оказались как раз те казаки, которые служили под его началом на Оймяконе и Колыме».

Семья Стадухиных могла считаться по тем временам состоятельной. В Якутских актах, хранящихся в Отделе древних рукописей Института истории СССР, можно найти запись Ленской таможни за 1643 год. Из этой записи явствует что Михаило Стадухин совершил торговую сделку на крупную сумму — 296 рублей 4 алтына. Видимо, эта сделка была далеко не единственной. Дежнев в отличие от Стадухина хотя и занимался меновой торговлей, но никогда не совершал таких крупных сделок и постоянно нуждался в деньгах. Об этом свидетельствуют его слезные челобитные.

Выйдя из Якутска в августе, отряд Стадухина проделал основную часть пути по снегу и достиг Оймякона глубокой осенью, когда реки сковало льдом, а земля была покрыта толстым снежным покровом. На верхней Индигирке в то время обитал эвенкийский род князца Чона. Ясак с князца и его «родников» собрали без затруднений. Между Чоном и русскими установились добрые отношения. Это было результатом того, что казаки, собирая ясак, не прибегали к насилиям и дарили эвенкам «государево жалование», подарки: одекуй, медную утварь, ножи и т. п. Все эти предметы пользовались у эвенков большим спросом. Правительственная инструкция требовала не допускать при сборе ясака никакого насилия. Собрав ясак, Стадухин смог послать воеводе в Якутск отписку о том, что ясачная казна с местных якутов и эвенков собрана вся «сполна и с прибылью».

Стадухин стремился раздвинуть границы края, обследованного землепроходцами. К югу от верховьев Индигирки лежала обширная и малонаселенная горная страна, о которой русские не имели никаких точных сведений. И вот начальник отряда принимает решение снарядить несколько казаков во главе с Андреем Горелым на «Ламунские вершины». Это название, очевидно, произошло от названия народа «ламутов», или эвенов, родственных эвенкам, обитавших там. Возможно, что в составе этого маленького отряда находился и Дежнев. Перед Горелым ставились разведывательные цели, сбор сведений о новых неизведанных землях и захват аманатов из необъясаченных племен.

Горное плато, простиравшееся к югу от Оймякона пересекал в широтном направлении Верхоянский хребет. С северных отрогов хребта стекали Индигирка и ее левые верхние притоки. А в южных отрогах начинались реки, впадавшие в Охотское, или Ламское как его тогда называли, море. Здесь Верхоянский хребет смыкался с хребтом Джугджур, протянувшимся вдоль Охотского побережья. «Ламунские вершины» — это очевидно обобщенное название всей горной местности между Ламским морем и верховьями Индигирки, которую и должны были обследовать Андрей Горелый и его товарищи.

Край этот населяли «ламунские тунгусы» — эвены (ламуты). Во время этого похода казаки захватили аманата, ламунского князца Чюна. Отряд Горелого вышел в долину реки Охоты, немного не дошел до Охотского побережья, едва не встретившись с отрядом Ивана Москвитина. Их разделял всего лишь двух-трехдневный переход. Но дальнейшему продвижению Андрея Горелого и его спутников к морю помешали враждебные действия эвенов. Все же поход Горелого нельзя считать неудачным. Казаки открыли новые земли, через которые можно выйти к Ламскому (Охотскому) морю.

К апрелю 1642 года маленький отряд возвратился в Оймякон с ценными сведениями, доставленными в Якутск с одним из казаков. Горелый сообщал о реке Охоте, которая «пала в море». Перед русскими вставал вопрос — не является ли Ламское море естественным продолжением Студеного моря или оба моря разделяет суша? Ответить на этот вопрос можно было, только открывая новые и новые земли, совершая все новые и новые плавания на восток, расширяя свои географические познания.

Ламунские неясачные тунгусы, желая освободить своего князца, собрали крупный отряд и двинулись по следам Горелого. Достигнув Оймякона, они напали на стадухинский отряд. Физически выносливые, прекрасно владевшие своим оружием, эвены доставили русским много бед, особенно же летучими стрелами. Прежде всего они постарались лишить казаков их средств передвижения, перестреляв у них почти всех коней. В отряде не оказалось ни одного человека, кто не получил бы легкого или тяжелого ранения. Дежнев был дважды ранен — в локоть правой руки и в правую ногу. «И мы. холопи твои, с ними бились, из оружия стреляли», — напишет впоследствии Семен Дежнев в своей челобитной о событиях на Оймяконе.