Константин Пензев - Феномен Руси, или Народ, которого не было

Некоторым читателям, возможно, покажется странным, но в реальности в русском языке практически нет монголизмов, а те, что есть, пришли из калмыцкого (к примеру, доха, малахай). Это широко известно (см. соответствующую литературу [281] Санжеев Г Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. М., 1953; Тодаева Б. Х. Монгольские языки и диалекты Китая. М., 1960; Санжеев Г Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. Глагол. М., 1963; Санжеев Г Д. Лингвистическое введение в изучение истории письменности монгольских народов. Улан-Удэ, 1977; Владимирцов Б. Я. Сравнительная грамматика монгольского письменного языка и халхаского наречия, изд. 2. М., 1989; Монгольские языки. Тунгусо-маньчжурские языки. Японский язык. Корейский язык. — В кн.: Языки мира. М., 1997. ). Практически вся «кочевническая» лексика в русском языке заимствована из тюркского.

Проблема же состоит в том, что слово телега присутствует как в «Сокровенном сказании» [282] Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986. Т. 4, с. 37. , так и в «Повести временных лет», написанной в самом начале XII века прп. Нестором. Отсюда, как уже было сказано много выше по тексту, могут следовать два очевидных вывода: или мы датируем время написания ПВЛ после 1223 года, т. е. после битвы на Калке, или же мы полагаем, что первый контакт русичей и моголов состоялся ранее 1223 года, а возможно и ранее 1113-го.

В пользу второго вывода свидетельствуют показания папского посла Плано Карпини, который писал в 1246 году: «И также много других тайн вышеупомянутого императора мы узнали через тех, кто прибыл с другими вождями, через многих Русских и Венгров, знающих по-латыни и по-французски, через русских клириков и других, бывших с ними, причем некоторые пребывали тридцать лет(т. е. с 1216 года! — К.П.) на войне и при других деяниях Татар и знали все их деяния, так как знали язык и неотлучно пребывали с ними некоторые двадцать, некоторые десять лет, некоторые больше, некоторые меньше; от них мы могли все разведать, и они сами излагали нам все охотно, иногда даже без вопросов, так как знали наше желание» [283] Джиованни делъ Плано Карпини. История монгалов. М., 1957, с. 78. .

Напомню, что первое «нападение» моголов на русские княжества относится к декабрю 1237 года.

Кроме того, что заимствованием из монгольского в русский считается, подчеркиваю, считается, слово телега, таковым же заимствованием, к примеру, объявляется слово мерин (монг. morin) [284] Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1986. Т. 2, с. 604 . Слово morin присутствует в «Сокровенном сказании», но относить его к исконно монгольской лексике было бы неверно.

К примеру, известный востоковед и специалист по шумерскому языку М. И. Дьяконов, повествуя о социально-политическом устройстве Угарита, сообщает, что в число «царских людей» входили как пахари, пастухи, виноградари, солевары и различного рода ремесленники, также и воины, в том числе и колесничие, называвшиеся хурритским термином марианна; колесницы, коней и все снаряжение они получали от казны [285] Дьяконов И. М. Сирия, Финикия и Палестина в III–II тысячелетиях до н. э. / История Древнего мира. Ранняя Древность. М.: Знание, 1983, с. 235–257. .

Скорее всего, «хурритский» термин марианна (колесничий) и русское мерин произведены от одной основы, несомненно индоевропейской. Так, в кельтских языках «лошадь» обозначается как marc (древне-ирландский), march (валлийский), каковые наименования восходят к праформе *mark[h]o- [286] Гамкрелидзе ТВ., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т. 2, с. 554. . Из кельтского данная форма была заимствована в германские языки: marr/merr, конь/кобыла (древнеисландский), marah/mariha, конь/кобыла (древневерхненемецкий), mearh/miere, конь/кобыла (древнеанглийский). Данное название лошади распространено во многих языках Евразии: morin (монгольский), murin (маньчжурский), mal (корейский), каковые лексемы имеют праформу *mor- [287] Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т. 2, с. 554. . В тибето-китайских языках данная праформа оказалась изменена в *mran, откуда китайское слово mа, древнебирманское mran, древнетибетское rman.

Однако, как утверждают акад. В. В. Иванов и Т. В. Гамкрелидзе, кельтская праформа *mark[h]o- не находит себе соответствий в других индоевропейских языках и ее происхождение может быть объяснено заимствованием «из какого-то восточноазиатского источника» [288] Там же. . «Слово (кельтская основа *mark[h]o— К.П.) представляет собой, очевидно, миграционный термин, распространившийся во всех языках Центральной [289] Центральная Азия, природная страна в Азии, включающая пустынные и полупустынные равнины, плоскогорья и нагорья. Ограничена на востоке южной частью Большого Хингана и хребта Тайханшань, на юге — продольной тектонической впадиной верхнего Инда и Брахмапутры (Цангпо). На западе и севере граница Центральной Азии соответствует горным хребтам Восточного Казахстана, Алтая, Западного и Восточного Саяна, приблизительно совпадая с государственной границей между СССР, с одной стороны, Китаем и МНР — с другой. Население Центральной Азии составляют монгольские народы (халха и др.), китайцы, уйгуры, тибетцы и др. (БСЭ). и Восточной Азии, откуда оно могло попасть в кельто-германские диалекты» [290] Гамкрелидзе ТВ., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. Т.2, с. 554. .

Между тем, пришельцы с Дальнего Востока не могли передать кельтам слово morin, поскольку коневодство, вместе с наименованием лошади, пришло на Дальний Восток с евразийского запада. По словам проф. JI.C. Клейна: «Лингвисты установили ранний вклад индоевропейцев в формирование китайской культурной лексики, преимущественно терминов скотоводства, причем Конради [291] Conrady А. 1925. Alte westostliche Kulturworter // Berichte tiber die Verhandlungen der Sachsischen Akademie der Wissenschaften zu Leipzig, phil.-hist Klasse 77 (3), 3—19; Jensen H. 1936. Indogermanisch und Chinesisch // Germanen und Indogermanen. Festschrift ffir H. Hirt. Bd. 2. Heidelberg: Carl Winter: 139–143. подтвердил заимствование анализом ситуаций с реалиями» [292] Л. С. Клейн. Миграция тохаров в свете археологии // STRATUM plus, № 2,2000, с. 178–187. . Данный вопрос я разбирал в книге «Арийская теорема» и не стану сейчас подробно останавливаться на нем, отмечу один только факт.

Дело в том, что предком современной лошади не является лошадь Пржевальского, (Equus przewalskii), которая в диком виде была распространена в степях Центральной Азии. Данное положение подтверждает хромосомный анализ: у лошади Пржевальского в наличии 66 пар хромосом, а у домашней — 64. Предком домашней лошади, очевидно, следует считать тарпана, т. е. европейскую дикую лошадь, подвид домашней лошади. Степной тарпан (Equus caballus gmelini) был широко распространен как в степях Европейской части России вплоть до середины XIX в., так и в ее лесной части. Его ареал занимал степи и лесостепи на север до р. Оки и от восточной Румынии до Урала. В ряде стран Европы был распространен лесной тарпан, Equus caballus silvaticus, который водился на территории Западной и Юго-Западной Белоруссии, в Литве, Польше, Германии и некоторых других странах Западной Европы.