Игорь Фроянов - Загадка крещения Руси

И в более позднюю эпоху особа князя, короля, императора настолько священна, что противостоять ей простому смертному трудно, если вообще возможно. Даже князья-язычники были не по зубам простым воинам-христианам. Когда саксонскому воину Госеду (середина X века) удалось обезглавить одного из полабско-славянских князей — Стоинефа, окружающие восприняли это как небывалую удачу. Причем Видукинд объяснил, почему Госеду удалось сразить противника. Оказывается, Стоинеф «был утомлен сражением и лишился оружия». Тем не менее убийство даже обессилевшего и безоружного князя посчитали небывалым подвигом. Госед «стал известным и знаменитым», германский император лично наградил его доходами с 20 крестьянских наделов. Заслуживают внимания и последующие события, в которых прослеживается языческая психология победителей, несмотря на их внешнюю приверженность христианству. «На следующий день голову (короля варваров) выставили в поле, а возле этого места обезглавили семьсот пленных, советнику (короля варваров) выкололи глаза, вырвали язык и оставили как бесполезного среди трупов» {140} . Языческая составляющая, конечно же, прослеживается не в плане жестокости (здесь христиане мало чем отличались от язычников), а в плане ритуала. Вспомним хотя бы знаменитого «короля» Боза, распятого готами «с сыновьями и 70 знатными людьми» для устрашении антов {141} . Вызывает интерес и известное совпадение в обоих случаях количества казненных вместе с вождем {142} : 70 и 700.

У Павла Диакона содержится интересный рассказ о нападения славян на Фороюли в годы правления герцога Фриульского Вехтари (664–670/671). Узнав, что герцог отправился в Тицин, славяне совершили дерзкое вторжение и стали лагерем неподалеку от крепости. «Однако, по Божьему соизволению, случилось так, что накануне вечером герцог Вехтари вернулся из Тицина, о чем славяне не знали». С двадцати пятью мужами он выступил против неприятеля. Увидев такое мизерное войско, враги «принялись насмехаться, говоря: это, мол, патриарх с клириками выступил против них». Подойдя ближе, Вехтари, «сняв с головы шлем, показал славянам свое лицо, ведь он был лыс. Едва славяне узнали его, ибо это был сам Вехтари, как тотчас в смятении закричали: здесь Вехтари, и, так как Бог поразил их страхом, думали больше о бегстве, чем о сражении». В учиненной затем славянам резне «из пяти тысяч мужей с трудом уцелели лишь немногие, спасшиеся бегством» {143} .

Павел Диакон писал спустя более ста лет после смерти Вехтари и описываемых событий, если они, конечно, действительно имели место. Его рассказ, как отмечал П. Паскини, несет на себе «сильный отпечаток народных легенд, особенно в деталях» {144} . Тем не менее, суеверный страх славян перед удачливым военным вождем, каковым, с их точки зрения, являлся Вехтари, соответствует историческим реалиям той эпохи и находит подтверждение в других средневековых памятниках {145} . С этих же позиций рассматривали события и соплеменники герцога, как современники, так, если признать фольклорные элементы рассказа, и потомки. Сходным образом оценивал ситуацию и сам Павел Диакон, человек, наделенный высоким церковным саном. Правда, он пытается внести в традиционное восприятие христианскую окраску, заявив, что «Бог поразил» славян страхом. Но это у него получается не совсем удачно. Ведь из его же рассказа следует, что славяне изначально боялись именно Вехтари и выступили в поход, будучи твердо уверенными в отсутствии оного в Фороюли. Они пришли в смятение, увидев именно Вехтари, коего не чаяли встретить, и только после этого «Бог поразил их страхом».

Византийские и латиноязычные авторы VI–VIII веков характеризовали славян, в том числе и их религиозные представления, со своих идеологических позиций. В этом плане в их взглядах было много общего. Вместе с тем, если для первых понятие «варвары» имело и конфессиональную, и этнополитическую нагрузку (а) не христиане; б) не византийцы), то для вторых, прежде всего, конфессиональную (не христиане). Характерно, что вопросы миссионерской деятельности среди славян интересовали, в первую очередь, латиноязычных авторов. При этом если единичные акты крещения славян, отмеченные византийцами, являлись как бы следствием вмешательства божественных сил, то успехи западных миссионеров — результатом их личных действий, в условиях, когда «плод» для миссионерской деятельности «еще не созрел».

Незнание сути языческого культа приводило порою к забавным курьезам. Например, и византийские, и латиноязычные авторы отмечали сугубо языческий обряд «соумирания» жены с мужем (или чаще всего рабыни с господином), характерный для славян того времени, в качестве образца женской целомудренности и супружеской добродетели {146} . И впоследствии эти сюжеты будут присутствовать в литературе христианских народов для назидания своим соплеменникам и единоверцам.

1 Прокопий Кесарийский. История войн // Свод древнейших письменных известий о славянах. Том 1 (I–VI вв.). Изд. 2-е, испр. М., 1994 (далее — Свод 1). С. 182–185.

2Чудеса св. Дмитрия Солунского // Свод древнейших письменных известий о славянах. Том 2 (VII–IX вв.). М., 1995 (далее — Свод 2). С. 98–99.

3 Феодор Синкел. О безумном нападении безбожных аваров и персов на богохранимый Град и об их позорном отступлении благодаря человеколюбию Бога и Богородицы // Свод 2. С. 84–85.

4 Феофилакт Симокатта. История // Свод 2. С. 14–15,30–31; Феофан Исповедник. Хронография // Свод 2. С. 278–279.

5 Феофилакт Симокатта. История. С. 24–27.

6Чудеса св. Дмитрия Солунского. С. 106–107, 110–111.

7Там же. С.100–103,106–107,110–111,180–181.

8 Георгий Писида. Ираклиада, или На окончательное падение Хосроя, царя Персидского // Свод 2. С. 70–71.

9См., напр.: Литаврин Г. Г. Византия и славяне. СПб., 2001. С. 593; Бибиков М. В. Византийские источники по истории древней Руси и Кавказа. СПб., 1999. С. 98.

10«Народ лживый славяне». — Иоанн Эфесский. Церковная история // Свод 1. С. 278–279. — Данное определение характерно для традиции описания диких народов в сирийской историографии (Свод 1. С. 281, коммент. 11).

11Георгия Писиды, диакона и скевофилака Великой Божьей церкви (поэма) о случившемся нашествии варваров и их безрассудстве, или Изложение происшедшей у стен Константинополя войны между аварами и горожанами // Свод 2. С. 66–67: — Ср.: Славяне «в зверином безумии» достигли храма трех святых мучениц (Чудеса св. Дмитрия Солунского. С. 98–99).

12Ср.: Чудеса св. Дмитрия Солунского. С. 110–111, 148–149 и др.

13Пасхальная хроника // Свод 2. С. 76–77.

14 Феофан Исповедник. Хронография. С. 276–279.

15 Иордан. О происхождении и деяниях гетов. СПб., 2001. С. 121–122.

16 Феофилакт Симокатта. История. С. 14–17; Феофан Исповедник. Хронография. С. 254–255; Свод 2. С. 48–49, коммент. 29, 31.