Леонид Млечин - КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

Почему же Сталин так болезненно реагировал всего-навсего на статью в американской прессе?

Дело в том, что была уже одна история с американской прессой. В 1945 году, после окончания войны, Сталин уехал отдыхать на юг и пробыл там достаточно долго. На хозяйстве остался глава правительства Молотов, который вдруг утратил привычную осторожность, расслабился.

На приеме в Кремле он сказал иностранным корреспондентам, что в стране будут перемены, ослабнет цензура. Американские журналисты еще от себя написали, что теперь, может быть, Молотов вновь станет главой правительства, потому что Сталин стар, болен и скоро покинет свой пост.

Сталин узнал о том, что сказал Молотов, практически сразу. Ему каждый день представляли обзор советских газет и краткую сводку наиболее интересных публикаций мировой печати. Когда вождю показали перевод статей из американской прессы, он остервенел. Он потребовал наказать Молотова и вывести его из политбюро. Он так разозлился на Молотова, что фактически оборвал с ним отношения. И не простил его до самой смерти.

Члены политбюро пытались как-то выручить Молотова. Они написали Сталину, что Вячеслав Михайлович каялся, просил прощения и плакал. Сталин брезгливо сказал: «Что он, институтка, плакать?»

Молотов остался в политбюро. Но Сталин больше никогда не называл его на «ты». И вообще стал подозревать: а не является ли Молотов скрытым врагом?

Долгое время Молотов был правой рукой Сталина. Он оказывал на Сталина заметное влияние. Молотов внешне держался на равных со Сталиным, иногда возражал, когда знал, что вождь не уверен и готов выслушать другое мнение. Но у Сталина не было вечных друзей. У него был только вечный интерес — сохранение полной и единоличной власти. А друзья и соратники менялись по мере необходимости.

Сталин умел отстранить людей от власти, ловко тасуя колоду. Он не собирал политбюро в полном составе, а создавал для решения тех или иных проблем пятерки, шестерки, тройки. И получалось, что, скажем, член политбюро Молотов не входил в эти тройки и пятерки. Это означало, что ему не присылали никаких материалов, не звали на совещания, не спрашивали его мнения. А вне Кремля об этом никто не подозревал: портреты председателя Совета министров на демонстрациях носят, на фотографиях Молотов по-прежнему рядом со Сталиным. Но в реальности Молотов уже был далек от власти…

По указанию Сталина Абакумов готовил новую кампанию репрессий. Все делалось, как в 1937-м, по известному шаблону. Только на сей раз главная жертва — евреи.

По плану министерства госбезопасности жену Молотова еврейку Полину Семеновну Жемчужину предполагалось сделать одной из обвиняемых по делу Еврейского антифашистского комитета. Но Жемчужина, начальник Главного управления текстильно-галантерейной промышленности министерства легкой промышленности РСФСР, мелкая фигура.

А МГБ конструировало заговор огромных масштабов, который должен напугать страну. Чекисты собирали материалы о связях самого Молотова с Еврейским антифашистским комитетом. Речь шла о том, чтобы сделать руководителем антисоветского заговора самого Вячеслава Михайловича.

Когда было опубликовано сообщение о разоблачении «врачей-убийц», Молотов был растерян. Дело в том, что среди тех, на кого «враги» готовили покушение, его фамилия не значилась. Хорошс зная, кто составлял этот список, Молотов понял, что он среди обреченных…

Сталин пришел к выводу, что Молотов — американский шпион, что американцы завербовали его во время поездки в Америку. Зачем иначе американцам надо было выделять ему особый вагон? Там, в вагоне, с ним вели тайные разговоры и завербовали. Молотов ждал ареста. Понимал, что в лагерь его не пошлют. Выведут вместе с женой, которую уже посадили, на большой процесс как главу шпионского заговора против советской власти и расстреляют.

Историки пытаются понять: зачем все это понадобилось Сталину? Что это было крайним выражением давней ненависти к евреям? Паранойей? Результатом мозговых нарушений?

Все это сыграло свою роковую роль. Но главное было в другом. Он готовился к новой войне.

Понятие «холодная война» с течением времени утратило свой пугающий смысл. Но ведь это было время, когда обе стороны психологически уже находились в состоянии войны.

Эта подготовка к новой войне велась примерно с 1946 года. Подлинная причина преследования советских евреев, убийства Михоэлса, процесса над членами Еврейского антифашистского комитета, ареста «врачей-убийц» состоит, в том, что Сталин считал всех евреев американскими шпионами. Он говорил об этом следователям министерства государственной безопасности.

В 1948 года на совещаниях политработников прямо объяснялось, что следующая война будет с Соединенными Штатами. А в Америке тон задают евреи. Значит, советские евреи — это пятая колонна, будущие предатели. Они уже и сейчас шпионят на американцев или занимаются подрывной работой…

Долгое время не удавалось отыскать доказательств того, что это говорил сам Сталин. Но недавно нашли подробный рабочий дневник Вячеслава Александровича Малышева, заместителя председателя Совета министров по машиностроению. Он тщательно записал слова вождя, сказанные на заседании президиума ЦК 1 декабря 1952 года: «Любой еврей — националист, это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли США… Они считают себя обязанными американцам. Среди врачей много евреев-националистов».

А как же публичные выступления Сталина против антисемитизма? Это и есть одна из характерных черт его политики — изощренное фарисейство.

После смерти Михоэлса и до смерти Сталина было уничтожено все, что можно было уничтожить: еврейские театры, еврейские газеты и журналы, книжные издательства. Предполагалось уничтожить и всех носителей еврейской культуры.

Процесс по делу Еврейского антифашистского комитета был процессом над людьми, которых объединяло только одно: они были евреями.

На судебном процессе им в вину ставили то, что еврейские писатели писали на еврейском языке, хранили старые книги, просили оставить школы с преподаванием на еврейском языке. Арестованных били смертным боем. Некоторые умирали прямо в тюрьме. Следствию нужно было что-нибудь серьезное — подготовка покушения на Сталина, шпионаж, диверсии, а эти люди, даже когда их били, ничего такого придумать не могли. Они играли в театре, писали стихи, лечили больных.

Занимались ими отборные кадры министерства госбезопасности. Один из них, полковник Комаров, позднее арестованный, напоминал о своих заслугах: «Особенно я ненавидел и был беспощаден с еврейскими националистами, в которых видел наиболее опасных и злобных врагов. Узнав о злодеяниях, совершенных еврейскими националистами, я исполнился еще большей злобой к ним и убедительно прошу вас, дайте мне возможность со всей присущей мне ненавистью к врагам отомстить им за их злодеяния, за тот вред, который они причинили государству».