Леонид Млечин - КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

В санатории «Барвиха» был построен корпус для членов политбюро. Его обслуга должна была постоянно докладывать сотруднику КГБ, который работал в санатории, абсолютно все, что им удавалось услышать и увидеть: как себя вел член политбюро на отдыхе, с кем встречался, что и кому говорил…

Почти каждый день Андропов появлялся в кабинете Брежнева с толстой папкой. Официальные бумаги поступали в ЦК через общий отдел. Но самые важные материалы Андропов докладывал генеральному секретарю лично, без свидетелей.

Виктор Гришин:

«Думаю, что в КГБ вели досье на каждого из нас, членов и кандидатов в члены политбюро ЦК, других руководящих работников в центре и на местах. Можно предположить, что с этим было связано одно высказывание в кругу членов политбюро Л. И. Брежнева:

— На каждого из вас у меня есть материалы…

Прослушивались не только телефоны. С помощью техники КГБ знал все, что говорилось на квартирах и дачах членов руководства партии и правительства. Как-то в личном разговоре Ю. В. Андропов сказал:

— У меня на прослушивании телефонных и просто разговоров сидят молодые девчата. Им очень трудно иногда слушать то, о чем говорят и что делается в домах людей. Ведь прослушивание ведется круглосуточно…»

Сотрудники КГБ утверждали, что им запрещено прослушивать телефоны и записывать разговоры сотрудников партийного аппарата. Но эти ограничения можно было легко обойти, когда, например, прослушивались телефоны тех, с кем беседовал сотрудник парторганов.

Валентин Фалин вспоминает, как ему позвонил Андропов и потребовал убрать некоего консультанта из отдела международной информации ЦК, потому что КГБ записал его «сомнительный» разговор с немецким собеседником. Одного посла Андропов сделал невыездным, потому что тот в какой-то компании сказал, что «умный человек на Западе не пропадет». Андропову показали запись разговора, и он тут же принял решение.

Запугав всех, Андропов и сам боялся.

Виктор Гришин:

«Консерватизм Юрия Владимировича Андропова проявлялся и в личной жизни, поведении. Его отличали замкнутость, неразговорчивость, настороженное, недоверчивое отношение к людям, закрытость личной жизни, отсутствие желания общаться с товарищами по работе (только два-три раза я видел его за товарищеским столом по случаю встречи Нового года или дня рождения кого-то из членов политбюро, и то это было только тогда, когда присутствовал Л. И. Брежнев).

Одевался Ю. В. Андропов однообразно. Длинное черное пальто зимой и осенью, темный костюм, неизменная темно-серая фетровая шляпа, даже летом в теплую погоду…»

Внеслужебные отношения на трех верхних этажах власти — члены политбюро, кандидаты в члены, секретари ЦК — исключались. Личного общения между руководителями партии практически не было. Они недолюбливали друг друга и, безусловно, никому не доверяли. Сталин не любил, когда члены политбюро собирались за его спиной, и страх перед гневом генерального сохранился. Никто ни с кем без дела не встречался.

Михаил Сергеевич Горбачев пишет, как, став членом политбюро, он обосновался на даче рядом с Андроповым. Однажды пригласил его с женой Татьяной Филипповной в воскресенье пообедать. Андропов отказался и ровным тоном объяснил:

— Если я к тебе пойду, завтра же начнутся пересуды: кто? где? зачем? что обсуждали? Мы с Татьяной Филипповной еще будем идти к тебе, а Леониду Ильичу уже начнут докладывать…

Генерал Кирпиченко пишет, что Андропов был человеком очень осторожным. Не брал на себя лишней ответственности, чтобы не создавалось впечатления, что он превышает свои полномочия. По всем мало-мальски серьезным вопросам писал бумагу в ЦК…

Первый секретарь Ленинградского обкома Григорий Васильевич Романов в 1974 году выдал замуж вторую дочь. Свадьба прошла на его загородной даче, но по стране пошли разговоры о небывалой пышности торжества, говорили, что уникальный столовый сервиз был взят из Эрмитажа и пьяные гости разбили драгоценную посуду.

Романов был уверен, что эти слухи, которые были воспроизведены в передачах западных радиостанций, — результат заговора, организованного из-за границы.

Бывший сотрудник отдела организационно-партийной работы Валерий Легостаев пишет, что Романов обратился за помощью к Андропову:

«Тот подтвердил, что радиоакция была санкционирована и осуществлена западными спецслужбами и имела своей целью подорвать позиции ленинградского первого секретаря в составе высшего политического руководства СССР.

На просьбу Г. В. Романова сделать об этом от имени КГБ СССР официальное заявление Ю. В. Андропов ответил:

— Ну, что мы будем на каждый их „чих“ откликаться. Не обращай внимания, работай…»

Андропову Романов нравился. Когда Юрий Владимирович станет генеральным секретарем, он переведет Романова в Москву. Но в должности председателя КГБ он не хотел проявлять особой заинтересованности в судьбе одного из членов политбюро. Ведь у других могло создаться ощущение, что Андропов сколачивает свою группу. Если бы такое подозрение возникло у Брежнева, Андропов повторил бы путь Шелепина и потерял свое кресло.

Через несколько дней после назначения Андропова его заместителем стал Семен Кузьмич Цвигун, а членом коллегии — Георгий Карпович Цинев, возглавивший также Второе главное управление. На должность начальника Третьего управления (военная контрразведка), которую занимал до этого Цинев, был назначен Виталий Васильевич Федорчук. Начальником управления кадров сделали второго секретаря Днепропетровского обкома Компартии Украины Виктора Михайловича Чебрикова. Сменили, по существу, все руководство комитета, в том числе конечно же и начальника Девятого управления — личной охраны генерального секретаря и политбюро.

Начальник «девятки» подчинялся непосредственно генеральному секретарю, получал от него приказания и по собственному разумению информировал об этом председателя КГБ.

Андропов сразу же сумел правильно поставить себя в комитете. К пятидесятилетию КГБ в декабре 1967 года многоопытный Семен Кузьмич Цвигун послал домой новому председателю ящик коньяку. Жена Андропова Татьяна Филипповна сказала посланцу:

— Передайте Семену Кузьмичу, что у Юрия Владимировича не будет возможности воспользоваться этим коньяком. Так что везите ящик обратно.

Об этом стало известно в комитете, и подарков председателю больше не возили.

Вадим Кирпиченко пишет, что вместе с Андроповым пришла из ЦК небольшая группа помощников, которая потом получила генеральские погоны. Эта группа была предана ему лично и следила, не зреет ли какая крамола и недоброжелательность к председателю.