Леонид Млечин - КГБ. Председатели органов госбезопасности. Рассекреченные судьбы

Чем действительно занималось Пятое управление? Оно следило за настроениями интеллигенции, окружив заметных людей своими информаторами.

7 сентября 1970 года Андропов отправил в ЦК письмо:

«В Комитет госбезопасности поступили материалы о настроениях поэта А. Твардовского. В частной беседе он заявил: „Стыдно должно быть тем, кто сегодня пытается обелить Сталина, ибо в душе они не знают, что творят. Да, ведают, что творят, но оправдывают себя высокими политическими соображениями: этого требует политическая обстановка, государственные соображения!.. А от усердия они и сами начинают верить в свои писания. Вот увидите, в конце года в „Литературной газете“ появится обзор о „Новом мире“: какой содержательный и интересный теперь журнал! И думаете, не найдутся читатели, которые поверят? Найдутся. И подписка вырастет.

Рядовой, как любят говорить, читатель, он верит печатному слову. Прочтет десять статей насчет того, что у нас нет цензуры, а на одиннадцатой поверит…“

Сообщается в порядке информации.

Председатель Комитета госбезопасности

Ю. Андропов».

Помимо сообщений о листовках и антисоветских надписях, в документах КГБ — прямые доносы на произведения литературы и искусства, которые «подрывают авторитет власти». Поносились спектакли театра на Таганке, Ленкома — за «двусмысленность», за попытки в «аллегорической форме высмеять советскую действительность». КГБ раздражало даже то, что «моральная неустойчивость отдельных людей стала весьма желательной темой некоторых работников кино и театров».

«Вызывает серьезные возражения разноречивое изображение на экране и в театре образа В. И. Ленина. В фильме „На одной планете“, где роль Ленина исполняет артист Смоктуновский, Ленин выглядит весьма необычно: здесь нет Ленина-революционера, есть усталый интеллигент…»

«Трудно найти оправдание тому, что мы терпим, по сути дела, политическую вредную линию журнала „Новый мир“… Критика журнала „Юность“, по существу, никем не учитывается, и никто не делает из этого необходимых выводов. Журнал из номера в номер продолжает публиковать сомнительную продукцию…»

Как эти малохудожественные оценки далеки от задач КГБ, верно? Но КГБ именно так пронимал свою роль: шпионов было немного и содержать ради них такой огромный аппарат было бы глупо. Все понимали, что главная угроза для партаппарата и системы исходила от свободного слова.

Андропов докладывает в ЦК о распространении «самиздата»: «В последние годы среди интеллигенции и молодежи распространяются идеологически вредные материалы в виде сочинений по политическим, экономическим и философским вопросам, литературных произведений, коллективных писем в партийные и правительственные инстанции, в органы суда и прокуратуры, воспоминаний „жертв культа личности“…».

Что же в этом плохого? Андропов доказывает, что распространение такой литературы «наносит серьезный ущерб воспитанию советских граждан, особенно интеллигенции и молодежи». Какие меры? «Значительное число причастных к деятельности „самиздата“ лиц профилактировано с помощью общественности. Несколько злостных авторов и распространителей документов, порочащих советский государственный и общественный строй, привлечены к уголовной ответственности».

20 декабря 1980 года председатель КГБ Андропов докладывал в ЦК, что некоторые московские студенты намереваются провести митинг в память музыканта Джона Леннона. Комитетом госбезопасности «принимаются меры по выявлению инициаторов этого сборища и контролю над развитием событий».

Многие документы Пятого управления преданы гласности, и можно непредвзято судить о том, чем оно занималось в реальности.

В одном из его отчетов сообщалось, например, о том, что Пятое управление собирало материалы на драматурга Виктора Розова и философа Юрия Карякина, включило в состав олимпийской делегации СССР 16 агентов (агентов! — не охранников, то есть не для обеспечения безопасности спортсменов, а для слежки за ними), получило информацию об обстановке в семье композитора Дмитрия Шостаковича и материалы об идейно незрелых моментах в творчестве Михаила Жванецкого, завело дело на выдающегося ученого Сергея Сергеевича Аверинцева, проверило советских граждан, которые имели контакты со Святославом Николаевичем Рерихом во время его приезда в СССР…

К успехам Пятого управления причислялось и то, что юную спортсменку, которая должна была поехать на матч в ГДР, не пустили туда, потому что она проговорилась, что хотела бы выйти замуж за иностранца…

Кроме того, говорилось в том же документе, проверены абитуриенты, поступающие в Литературный институт имени Горького. На основе компрометирующих материалов к сдаче экзаменов не допущено несколько человек…

За достижение выдавался и факт публикации через агента в журнале «Наш современник» материала о писателе-эмигранте Льве Копелеве, разоблачающего его связи с антисоветскими центрами Запада…

Из этого отчета мы узнаем и о том, что специальный отдел в Пятом управлении занимался эмигрантской организацией НТС.

— Насколько серьезным противником считался НТС среди сотрудников госбезопасности? — Я спросил об этом еще одного бывшего сотрудника Пятого управления, который попросил не называть его имени.

— Многие наши сотрудники в кулуарах управления говорили довольно откровенно: если бы КГБ не подкреплял НТС своей агентурой, союз давно бы развалился. А ведь прежде чем внедрять агента его надо соответствующим образом подготовить, сделать ему диссидентское имя, позволить совершить какую-то акцию, чтобы за границей у него был авторитет. Кроме того, каждый из них должен был вывезти с собой какую-то стоящую информацию, высказать интересные идеи — плод нашего творчества. Вот и получалось, что мы подпитывали НТС и кадрами, и, так сказать, интеллектуально. Точно так же обстояло дело и с Организацией украинских националистов. Если посмотреть списки руководителей ОУН, то окажется, что чуть ли не каждый второй был нашим агентом.

— Но руководители НТС, с которыми я говорил, уверены, что, скажем, в закрытом секторе НТС агентов КГБ не было. Там все друг друга знали чуть ли не с детства.

— Они даже не представляют себе, какими сложными путями внедрялась агентура в русскую эмиграцию. Людей засылали еще до войны, а связь с ними восстанавливали через много лет, когда они абсолютно интегрировались в эмиграцию и ни у кого не могло закрасться сомнение в их надежности.

— А зачем в таком случае КГБ тратил столько сил и средств для борьбы с организацией, которая не представляла опасности?

— Засылая агентуру в НТС или ОУН, комитет фактически обслуживал сам себя: соответствующие подразделения просто обеспечивали себе «фронт работ». И штаты Пятого управления увеличивались именно потому, что засланная агентура делала тот же НТС более значительной организацией, а следовательно, для борьбы с ней требовалось усилить работу КГБ.