Леонид Гурченко - Геракл - праотец славян, или Невероятная история русского народа

Эти сведения смыкаются с данными археологии. Так, например, клад арабских монет, найденный в 1974 г. в Ральсвеке на Рюгене, который попал в Ральсвек около середины IX в., показал, что владелец клада имел прямые связи со Старой Ладогой. По археологическим находкам IX в., сообщает немецкий археолог И. Херрман, установлено существование непосредственных регулярных морских связей южного берега Балтийского моря, который был населен полабскими славянами, поморянами, со Старой Ладогой (Херрман, 1978. С. 191–195).

Ясным примером, подтверждающем мнение о балто-славянских культах Перуна и Велеса в языческий период Русского государства (Вани, 1988. С. 286), служит найденная в 1958 г. археологом В.И. Равдоникасом в Старой Ладоге, в срубе X в., антропоморфная фигурка из дерева, которую отождествляют с Перуном — на длинном стержне вырезана голова мужчины с усами и бородой. Внизу фигурка украшена валиком-кольцом с нарезкой. Однако нет единого мнения по поводу того, что же все-таки у этой мужской фигурки изображено на голове в виде толстой шапочки, надетой до бровей — волосы или шлем? И что за предмет четырехгранной трапециевидной формы на макушке — деталь шлема или что-то другое? В книге «Викинги» из серии «Энциклопедия «Исчезнувшие цивилизации», сказано: идол «одет в шлем» (Викинги, 1996. С. 64). М. Гимбутас в книге «Славяне» пишет: «На голову (идола) был надет шлем» (Гимбутас, 2004. С. 191). Однако наиболее точно написала Т.Д. Панова в своем исследовании «О назначении мелкой деревянной антропоморфной скульптуры X–XIV вв.»: «Даны прическа и подобие головного убора» (Панова, 1989. С. 90, 92, рис. 5), — хотя трапециевидный предмет как «подобие головного убора» не совпадает с нашим мнением. Более правдоподобным соответствием этому предмету является, видимо, не головной убор, а пучок волос на макушке. Как представляется, на деревянной антропоморфной фигурке мы видим уникальное изображение такого типа прически, встречающейся у некоторых арийских племен древности.

Наблюдение Т.Д. Пановой о короткой прическе у идола из Старой Ладоги может быть подкреплено типом прически четырехглавого Святовита, которую отметил очевидец разрушения храма этого божества в Арконе на Рюгене Саксон Грамматик (XI в.): «Волосы и борода были пострижены коротко; и в этом, казалось, художник соображался с обыкновением руян» (Фаминцын, 1995. С. 27). Прическа наподобие шапочки имеется у деревянных идолов, антропоморфных фигур с фасада храма прибалтийских славян — волосы не достают до ушей, а затылок голый (Мифы. Т. 2. 1988. С. 452). Кроме прически, особо примечательна антропология у этих мужских голов: огромные глаза навыкате, удивительно длинные и тонкие носы с горбинкой, растущие сразу от лобной кости. Похожая прическа имеется у бронзовой привески-амулета из Новгорода в виде человечка, отождествляемого с Перуном, обнаруженной в слое раскопа, датируемого XII в. (Алешковский, 1980. С. 284–286). Стрижка короткая, глаза огромные, нос длинный тонкий с горбинкой и широкими ноздрями. Лицо узкое длинное («венедское». — Л. Г.), вместе с бородкой образует острый треугольник. На голове шапочка с шишаком, который служит для подвешивания. Сама форма лица напоминает лицо деревянной фигурки Перуна из Старой Ладоги, только бородка острее. Притягивает внимание динамика позы сурового дружинного бога: правая рука, короче левой, кольцом уперта в бок, левая в бедро, образует подобие лука. Ноги расставлены.

Рассматривающего идол Святовита в Арконском храме на Рюгене, сообщает Саксон Грамматик, более всего поражал меч огромной величины. Святовит имел свои боевые значки или знамена (Фаминцын, 1995. С. 27, 28). К типам этих значков относятся, должно быть, двузубцы и трезубцы, которые, как принято считать, являются производными от образа жертвенной птицы у славян и скандинавов. Изображения жертвенной птицы в форме трезубца встречаются на предметах боевого снаряжения, на подвесках, а также в виде граффити на диргемах сакральных кладов в бассейне Балтики — от Норвегии, Дании, Южной Швеции, славянского Поморья и Пруссии — до Старой Ладоги, Новгорода и Пскова (Кулаков, 1988. С. 106 и след.). Однако только на местной почве, у новгородских словен, эти знаки приобрели классическую форму «знаков Рюриковичей» — значение лично-родовых княжеских знаков. Сакральный характер изображений трезубцев косвенно подтверждается трезубцами на камнях из жреческого погребения середины IX в. и святилища в Калининградской области (Кулаков, 1988. С. 106 и след.). Так вот, сходство в символическом отношении знаков, а также предметов княжеской власти у прибалтийских и новгородских славян выявляет не мертвое пространство, а наоборот, степень связи между этими племенами.

Меч.У древних русов — это движущая сила княжеской власти, средство обеспечения жизни, заместитель природы, дающей средства к существованию, бог войны и «плодородия», источник дани на покоренных территориях. Меч каким-то образом был соотнесен с трезубцем. Показательно изображение меча и трезубца на одном из деревянных цилиндров X в. из Новгорода, замков особого вида, как достоверно объяснил В.Л. Янин, которыми маркировали мешки с доходами с верви, доля от которых, после князя и жрецов, доставалась вирнику или — мечнику (Медынцева, 1984. С. 50). Исключительный интерес представляет изображение в виде граффити на византийской монете, чеканенной в 945–959 гг., входящей в состав Ериловского клада, найденного в Псковской области, — стилизованное изображение меча-трезубца. От рукояти и перекрестия отходят линии, плавно спускающиеся вниз по обеим сторонам клинка, как бы «крылья». Исследователи подчеркивают, что эта символика является достоянием славянского населения, «в Скандинавии нет ничего подобного» (Добровольский, Дубов, Кузьменко, 1981. С. 523–524, рис. 2)..

Двузубец.Исходным смыслом знака, может быть, служит сила внутренней и внешней власти. Но считается, что в этом знаке заложены противопоставленные друг другу символы Солнца и Луны. Установлена, бесспорно, принадлежность двузубца Святославу Игоревичу, Ярополку Святославичу и Святополку Окаянному. Однако в последнее время этот список расширен за счет Мстислава Владимировича Тмутараканского — ему атрибутирован двузубец на известном бронзовом «брактеате» (Молчанов, 1982. С. 226, рис. 2).

Трезубец.Сакральный, как и двузубец, знак. В нем заложен смысл не только священного числа три, но также принцип единства трех. Это может быть единством трех самостоятельных областей, входящих в состав Русского государства — Киевской, Новгородской и Тмутараканской. Но не только. Так, например, исследователь В.И. Кулаков отмечает, что распространение многоугольных подвесок с изображением «парадных» трезубцев Владимира, имевших сакральное значение, «в массе начинается с конца X в., после крещения Руси» (Кулаков, 1988. С. 106 и след.). По этому поводу существует предположение, что «парадный» знак Владимира — это церковно-христианская эмблема (христограмма), представляющая собой альфу и омегу (А.Л. Хорошевич). Трезубец действовал, как и двузубец, в определенной зоне времени как знак верховных правителей Руси, с 980 г. по 1054 г., со времени киевского княжения Владимира Святославича (980—1014). Затем этот знак действовал во время новгородского и киевского княжений Ярослава Владимировича Мудрого, до 1054 г.