Александра Ленель-Лавастин - Забытый фашизм: Ионеско, Элиаде, Чоран

Философ довольно часто обращается к проблеме коммунизма. Антибольшевистская пропаганда, распространяемая в Румынии в 1920—1930-е годы, оказала на него большее влияние, чем он сам представлял. Он считал, что отныне Франция лишена революционной участи. Однако у нее имеется лишь один социальный резерв — пролетариат, и единственный возможный путь — коммунизм. (В этом Чоран сходился с Мирчей Элиаде, который в 1943 г. опасался столкнуться с нацией, смертельно пораженной красной болезнью.) Ее якобинская традиция делает невозможными иные варианты эволюции, заключал румынский изгнанник, который между тем уже много месяцев пребывал в петэновской Франции! [773] Cioran E. Sur la France. P. 35 (оригинал рукописи). В размышлениях об упадке приютившей его страны присутствует и образ еврея, как всегда в виде генерализованного стереотипа. Но это уже совершенно иной образ, чем в «Преображении». Из неизданной рукописи 1941 г. нам становится известно, что всем нациям-неудачницам присущи некоторые черты иудейской двусмысленности: их грызет неотвязная мысль [774] Ibid. P. 45. , что они не состоялись.

Возможно, что смена тональности в отношении евреев была до некоторой степени спровоцирована встречей Чорана с румынским философом еврейского происхождения Беньямином Фондане, происшедшей в оккупированном Париже. Фондане, чье настоящее имя было Беньямин Векслер, родившийся в Яссах в 1898 г., последователь Льва Шестова, эмигрировал в Париж в 1923 г., женился на француженке Женевьеве Тиссье и натурализовался во Франции в 1938 г. Его перу принадлежало множество книг, в том числе «Больная совесть» — одно из великих творений, оставшихся непризнанными в XX веке [775] Fondane В. La conscience malheureuse. P., 1979 (первое издание — Париж, 1936 г.). Его же: Faux traite d’esthétique. P., 1980; Rimbaud le voyou. Bruxelles. 1990 (первые издания — 1938 и 1933 годы соответственно). Фондане также является автором стихотворений, многие из которых представлены в сборнике Le Mai des fantômes. Paris, 1980. . «Лицо его было самым изборожденным морщинами, самым высохшим, какое только можно себе представить; морщинам, казалось, тысяча лет, но они ничуть не были застывшими — их оживляло глубочайшее страдание... При малейшей мысли о Фондане я немедленно оказываюсь во власти страшного воспоминания об этом лице» [776] Cioran E. Benjamin Fondane. 6, rue Rollin // Exercices d’admiration. P. 153. . Так писал об этой встрече Чоран в «Упражнениях в восхищении». В течение трех лет Чоран и Фондане часто встречались — их объединяло общее преклонение перед Шестовым. Фондане жил в доме 6 по улице Роллен — в доме 14 по той же улице в 1644—1648 годах обитал Декарт. Это маленькая улочка, в стороне от городского шума, она выходит на улицу Монж. Кабинет Фондане располагался во втором этаже, окнами во двор. В те годы философ был погружен в работу над рукописью «Бодлер и опыт падения в пропасть», его последней книгой, так и оставшейся незавершенной [777] Fondane В. Baudelaire ou l’expérience du gouffre. P., 1947 (rééd. 1972). . «Я познакомился с ним во время оккупации и часто навещал его, — продолжает Чоран. — Я всегда «забегал к нему на часок», а проводил там весь день до вечера — разумеется, по моей вине, но и по его тоже: он обожал говорить, а у меня не хватало смелости прервать этот монолог, изнурявший меня, но и восхищавший» [778] Cioran E. Benjamin Fondane. .

Беньямин Фондане посещает семинары Башеляра в Сорбонне [779] Американский эссеист У. Клабэк в работе «Беньямин Фондане: поэт в изгнании» посвятил встрече Фондане и Башеляра целую главу ( Kluback W. Benjamin Fondane: A Poet in Exile. New York. 1996). , без колебаний ходит на тренировки в плавательный бассейн на улице Понтуаз и даже рискует совершать частые набеги в книжный магазин Жозе Корти против Люксембургского сада. Все это опасные места для еврея, отказавшегося нашить на свою одежду желтую звезду. Потому что Фондане, которого Чоран описывает как особого человека, человека «исключительного благородства», живущего в мрачную эпоху, решил вести жизнь свободного человека. Улица Роллен, объяснял Чоран в беседе с Арта Луческу в 1992 г., давала ему чувство защищенности. Но он не сидел дома. Он ходил повсюду. Чоран уговаривал его переехать. Его жена тоже уговаривала его спрятаться. Безуспешно [780] Отрывки из этой беседы, проведенной в январе 1992 г., были опубликованы в Бюллетене Общества исследовании творчества Беньямина Фондане (БОИТБФ), № 2, осень 1994. Иерусалим. . В 1947 г. Женевьева писала Жаку Баллару, главному редактору журнала «Кайе дю Сюд», где в 1943 г. были опубликованы отрывки из «Бодлера», что порой ее муж говорил ей доверительным тоном, с особым, присущим ему юмором: «Если бы Гитлер подозревал о моем существовании, он бы велел меня арестовать...» [781] Письмо Ж. Фондане Ж. Баллару от 21.3.1947. БОИТБФ. № 2. С. 11.

Непоправимое произошло 7 марта 1944 г. По доносу соседа (по всей вероятности, привратника их дома) Фондане и его сестра Лина были схвачены полицией. У него хватило времени нацарапать несколько строк на листке бумаги, который он оставил на своем рабочем столе: «Вьева, это случилось. Я в префектуре. Предупреди Паулана». Обоих, его и сестру, отправили в лагерь Дранси. Полан немедленно сообщил о случившемся двум другим друзьям Фондане: физику Стефану Лупаско и самому Чорану. Они неоднократно совместно ходатайствовали перед оккупационными властями, чтобы освободить Фондане и Лину. Следует отметить, что дело это было довольно рискованное. Шансы на успех были очень невелики. Тем не менее трое друзей добились своего. Беньямина Фондане было разрешено освободить как «супруга арийской женщины» — но одному, без сестры. Он наотрез отказался. Паулан, Лупаско и Чоран предприняли еще одну попытку — на сей раз напрасно. 30 мая эшелоном № 75 Беньямин Фондане депортирован в Освенцим. Он погиб в газовой камере в Биркенау 3 октября 1944 г. [782] Досье заключенного Фондане/Векслера, заведенное в полицейской префектуре Дранси, хранится в Национальном архиве Франции. Они опубликованы в: БОИТБФ, № 6, осень 1996. С. 2-6.

Невозможно себе представить, чтобы для Чорана не стали шоком сперва непосредственное столкновение с трагедией, главным действующим лицом которой явился его близкий друг, а затем конкретные и смелые меры, принятые, чтобы вырвать Фондане из когтей Виши. После этой даты — 7 марта 1944 года — Чоран уже вряд ли был способен написать строки, встречающиеся в книге «О Франции»: «Лишь два вида наций не клонятся к упадку: те, в чьей истории никогда не было периодов славы, и евреи». Арест Фондане стал для него тяжелым потрясением; это доказывает энергия, с которой он помогал Женевьеве в издании рукописей своего погибшего друга [783] В первые послевоенные годы Женевьева Фондане посвятила свою жизнь изданию и переизданию произведений своего мужа, прибегнув с этой целью к помощи его прежних друзей, в том числе Чорана, Лупаско и Клода Серне. В Фонде Серне, хранящемся в Литературной библиотеке им. Жака Дусе, хранится ряд писем 1948—1950 годов, свидетельствующих о предпринятых ими усилиях. Одно из них, обнаруженное Леоном Воловичем, датировано 28 июля 1948 г. и адресовано Роберу Пимьента — президенту комиссии по отбору деятелей для увековечения в Пантеоне. В каталоге относительно этого письма указывается, что «подпись автора неразборчива». Но оно, вне всяких сомнений, написано Чораном — на это указывают и почерк, и узнаваемый росчерк, и обратный адрес — улица Мсье ле Прэнс, дом 20. Чоран пишет: «Сударь! Позволю себе обратить Ваше внимание на то обстоятельство, что в списке писателей, умерших во время последней войны, не указан Беньямин Фондане. Он был депортирован в июне 1944 года (фактически 30 мая. — Авт. ). Кроме того, Чоран помогал Женевьеве Фондане перечитывать и готовить к публикации рукопись «Бодлер, или Опыт падения в пропасть», закончить которую у Фондане не хватило времени. Чоран даже хотел править ее корректуру, хотя упрекал себя в некомпетентности. «Я бы с удовольствием взял эту работу на себя, если бы мой французский не был так плох», — писал он Женевьеве 7 мая 1948 г. ( Volovici L. Épilogue d’une amitié // Apostrof . № 7—8, 2001. P. 24-25). , а также тот факт, что и 40 лет спустя при упоминании имени Фондане Чоран неминуемо обращался к рассказу об обстоятельствах его ареста и смерти [784] Беседа с А. Ленель-Лавастин. Париж. 1983 г. . Он отмечал в письме от 21 октября 1980 г., адресованном немецкому писателю и эссеисту румынского происхождения Дитеру Шлезаку: «Я действительно хорошо знал Фондане и часто общался с ним в годы оккупации. Он был наделен высочайшим умом. Участь этого великолепного человека не дает мне покоя. Он никак не стремился избежать несчастья, к которому испытывал мистическое влечение» [785] Bibliothèque littéraire Jacques Doucet. Fonds Cioran (correspondance non classée). .