Лоуренс Бергрин - Марко Поло. От Венеции до Ксанаду

На отношение Марко к буддизму сильно повлияло монгольское поклонение Будде как могущественному чародею. Но и собственный взгляд Марко отбросил свой свет на буддистские предания, с которыми он познакомился в Индии. В них он находит идеальный образ отца, который не покидает сына, как покинул его много лет назад его отец, и духовный ориентир, во всех отношениях превосходящий похотливого и бренного Хубилай-хана. Вечно недоступный Будда исполнил эту возвышенную роль, и одобрительное восприятие буддизма, возможно, освободило Марко от уз его прошлого.

Во владениях Будды ничто не считалось шокирующим или богохульным — эта перемена точки зрения отмечает первый перелом в сознании Марко со времени его болезни на маковых полях Афганистана. На сей раз просветление было достигнуто вполне естественным путем, и тем не менее ошеломляло. Он почти готов признаться, что впервые ему не хватает слов для описания перемен в его самосознании. Пережитое в Индии оказалось неподвластным его перу. Теперь он не воскрешает свои приключения для развлечения читателей, оживляя их силой воображения. Нет,

он набрасывает зарисовки на незаконченном холсте. Здесь скорее виден духовный поиск и размышления вслух, а не приключенческие рассказы для всех и каждого. Славные битвы и соблазнительные наложницы, которых он расписывал прежде, бледнеют перед значимостью духовного странствия, разворачивавшегося перед ним; перед его последним и самым великим открытием: открытием себя.

В описании Цейлона Марко упоминает переход через крутые недоступные горы, на вершине которых стоял «памятник» Адаму — по крайней мере, так рассказывали ему мусульмане и христиане. Однако, отдав долг этому традиционному объяснению, он тут же переходит к буддистской интерпретации «гробницы». Независимо от того, кто был увековечен в этой отдаленной местности, все веры сходились в том, что здесь находятся «зубы, волосы и чаша» — чаша для еды — почитаемой личности. Марко не забывает отметить, что не согласен с теми, кто утверждает, будто здесь можно найти останки Адама, «потому что писание нашей Святой Церкви говорит, что он в другой части света. Решение этого вопроса я хочу предоставить другим».

В 1281 году Хубилай-хан узнал от побывавшего в тех горах мусульманина, что там можно найти останки Адама. «Тогда он сказал себе, что ему необходимо получить зубы, чашу и волосы». Это желание, каким бы непрактичным оно ни было, захватило дряхлеющего Хубилай-хана. Как и во многих других случаях, он «отправил послов к королю острова Цейлон с просьбой отдать ему эти вещи». К экспедиции охотно присоединился бы и сам Марко, если бы к этому времени он не обдумывал плана возвращения домой. Однако он описывает ее с таким одобрением, будто сам в ней участвовал. Через три года послы добрались до места назначения. Как повествует Марко: «(Они) так исхитрились, что в конце концов получили два коренных зуба, больших и толстых, и также получили несколько волос и чашу, из которой он (почитаемый) когда-то ел. Когда гонцы великого хана добыли вещи, о которых я вам говорил, они пустились в путь и возвратились к своему владыке. Когда они подходили к великому городу Камбулак, где находился великий хан, они дали ему знать, что возвращаются со святыми мощами, за которыми он посылал». Хубилай с благодарностью принял доставленное, обратив особое внимание на чашу, потому что слышал, будто если в нее положить еду на одного человека, «пять человек могут насытиться из нее». Ради проверки он велел наполнить ее едой на одного, и, как было объявлено, из чаши в самом деле наелись пятеро — если верить Марко. Он передает историю о волшебной чаше с явным скептицизмом, хотя воздерживается от объявления Хубилай-хана легковерным человеком, даже если намекает на такую возможность.

Во время путешествия по побережью Индии Марко мучил «лихорадочный жар». «Солнце там такое горячее, что его едва можно выносить», — жалуется он. «Даже вода так горяча, что, если опустить яйцо в реку, когда на нее ярко светит солнце, оно скоро сварится, как в кипятке». Несмотря на столь жаркий климат, торговать туда сходились корабли со всего света.

Те места населяли экзотичные и ужасные звери, «отличные от всех, какие водятся в мире», — по словам Марко. Там были черные львы (возможно, пантеры), красивые «попугаи», белые как снег, с красными клювами и лапами (Марко, по-видимому, имеет в виду другую птицу, названия которой не знал); павлины, больше тех, которых он видел в Венеции; курицы больше и лучше всех, каких он встречал; и плоды, подобных которым нигде не видел и которых не мог назвать. Впервые Марко не находит слов для разнообразия флоры и фауны.

Дойдя до описания этого «великого королевства на западе», Марко вставляет убедительное предупреждение о пиратах. Он объявляет их «морскими разбойниками» и описывает их образ действий, очевидно, по собственному неприятному опыту. «Большая часть кораблей этих злых корсаров разделяется и расходится, чтобы поджидать и высматривать проплывающие купеческие суда». Он рассказывает, что они так наловчились отыскивать добычу, что «ни один купеческий корабль не может пройти незамеченным, потому что собираются по двадцать и тридцать кораблей этих корсаров и выстраиваются в длинную цепь на море». Встав на якорь на расстоянии пяти миль друг от друга, «двадцать разбойничьих судов таким образом контролируют более ста миль открытого моря».

Охота велась днем и ночью. «Как только они (пираты) видят купеческий корабль, зажигают огонь и сигналят светом или дымом, и собираются вместе, и спешат туда и забирают все». Г)эуз был разнообразным и ценным: в трюмах злосчастных кораблей перевозили медь (использовавшуюся как балласт), перец, гвоздику, имбирь и другие драгоценные пряности. Будучи купцом, Марко понимает, что его коллеги «хорошо знают обычай этих злых корсаров, знают, что от них не скрыться», поэтому «собираются помногу вместе и так хорошо вооружаются и подготавливаются, что не ведают страха, когда те находят их, потому что защищаются с отвагой и часто наносят им большой ущерб».

Случалось, что пираты захватывали один из купеческих кораблей, отбирали груз, но щадили людей, говоря им с насмешкой: «Возвращайтесь домой за новым товаром, чтобы отдать его нам!»

Здешние пираты были еще более «жестоки и злы». С неподдельной жалостью к их жертвам Марко рассказывает, как они «захватывают купцов и мало того, что отбирают товар, еще пытают их, чтобы получить выкуп; если же они не заплатят выкуп быстро, их подвергают таким пыткам, что многие от них умирают».

Ничто из виденного Марко, даже среди монголов, прославленных своей дикой жестокостью, не поразило его так глубоко, как рассказы о пытках, которым арабские пираты подвергали купцов. С возрастающим негодованием он описывает, на какие крайности идут его товарищи по торговле для спасения от мучителей. Если при них были жемчужины и драгоценные камни, говорит он, «они глотают их, чтобы спасти от пиратов, и так умудряются сохранить часть своего добра».