Ю Мартов - Письма и документы (1917-1922)

Статья Далина мне тоже не понравилась по той же причине, что и Вам. Думаю, что он поддался соблазну "подразнить" специально берлинских кадетов из "Руля", которые с постными минами отказались от своей прежней точки зрения: пусть Россия подыхает, но с большевиками никаких сношений. Боюсь, что он, когда писал, не был осведомлен о том, как держатся в этом вопросе другие буржуазные круги, особенно "милюковцы", которые без колебаний и без ужимок заговорили сразу приличным языком. Я написал на эту тему статью, которая должна сгладить впечатление далинской. Последняя попала в печать без всякого обсуждения, ибо в то время и Абрамович был на даче. Я нисколько не возлагаю особых надежд на левокадетские и т. п. круги в будущем, в деле демократического строительства России, ибо думаю, что пока милюковское течение (республиканское и готовое стоять на почве революции) не имеет корней в русских буржуазно-интеллигентских массах и сможет стать почвенным только в том случае, если впоследствии, при ликвидации большевизма, сумеет вобрать в себя и ассимилировать наиболее жизненные непролетарские элементы большевизма -- зачатки новой идивидуалистической буржуазной демократии. Но я считаю, что обнаруженный этими кругами и под их влиянием широкой эмигрантской массой честный энтузиазм в деле помощи голодающим нам надо использовать, чтобы добиваться от большевиков прекращения террора по отношению ко всем "буржуям" и чтобы дискредитировать их официальную теорию зоологически понимаемой "классовой борьбы". В этом духе написана и моя статья.

Передовица в последнем номере, действительно, моя. Жаль, что не дошли статьи об Интернационале. Я в ней противопоставляю планам организационного слияния именно идею общих Aktionen531 и общих же временных организаций. К сожалению, разговоры и писания на эту тему мало могут подвинуть дело, а нам, не представляюшим собой никакой политической силы, приходится довольствоваться ролью советчиков при партийных вождях, всецело ограниченных местным кругозором и не проявляющих никакой практической инициативы в международных делах. Перед венской конференцией я говорил кое с кем о необходимости перенести центр Gewerkschaft в Берлин, который все же ближе к центрам мировой политики, чем Вена, но не встретил достаточного Verstandnis532. Да и нет в германской партии человека, который, подобно Фрицу, обладал бы известным ореолом и в то же время был работоспособен. Гильфердинг соглашался с моими планами на условии, если кто-нибудь из нас, русских, целиком согласится отдать свои силы секретариату, и мы на это согласились; но он сам ленив и неподвижен и не попытался даже поставить вопрос о создании дееспособного центра.

Я пишу Еве Львовне, чтобы Вам тотчас же послали No 13-й533. Она только вчера уехала отсюда, пробыв 10 дней. После ее отъезда стал, наконец, ощущать, что мне-таки надоело это бездействие. Чувствую себя опять недурно. Врач говорит, что моя простуда не имела никаких последствий; процесс "зарубцовывания" идет нормально и не беда, если я еще пару раз схвачу легкий бронхит (теперь пошли здесь холода и дожди).

Свой паспорт я уже давно получил. По паспорту я J. Martoff или точнее -- J. Martow, так что посылать можно по адресу: J. Martow, Pension Waldeck, St. Blasien, Baden.

Нам тоже, как и Вам, пришлось войти в "комитет помощи" в Берлине (Абрамовича тоже заочно выбрали в руководящую коллегию), но у Вас хоть то утешение, что это -- комитет одних "левых", а у нас "общий", есть и октябристы и т. п. Зато мы добились, чтоб были приглашены и кое-какие безвредные большевики.

Ну, всего лучшего. Жму руку.

Ю.Ц.

ПИСЬМО С. Д. ЩУПАКУ

21 августа 1921 г.

Дорогой Самуил Давыдович!

Будьте добры, передайте или пошлите прилагаемые письма Михаилу Семеновичу Алейникову. Его адреса не знаю, но, Вы помните, у него служил Виктор Семенович Майер534. Адрес его, конечно, в Париже известен многим.

Только сегодня после почти двух месяцев получил, наконец, письма от своих и несколько успокоился, хотя вести неважные. Мои по-прежнему сидят --Фед. Ильич, и Сергей, и Конкордия, и Андрей. Бедной Лидии приходится выбиваться, чтобы кормить детей Сергея. И она, и Абр. Никиф, видно, порядком устали и истрепались. Абраму Никиф. все не удается выбраться за границу, и семье его -- тоже. Здоровье Серг. Ос. очень плохо (сердце), уже три врачебные комиссии признали, что его нельзя держать в тюрьме, но его все не выпускают. Удалось стараньями Рязанова выцарапать Федора Ильича из рук Гришки [Зиновьева] и перевести в Москву, в Бутырку, так что можно хоть за жизнь его не бояться. Рязанову же удалось отхлопотать перевод Бинштока535 из провинциальной тюрьмы в Бутырку. Жене так будет лучше.

Пишут о пресловутом "Прокукише". Оказывается, в Москве отношение левой публики к нему довольно плохое, ибо его состав подбирали (по желанию коммунистов) возможно более "правый" и цензовый, спекулируя на том, что все эти экс-кадеты, как Головин536, "спецы" и профессора будут "законопослушнее", чем действительные демократы, а тем паче, партийные меньшевики и эсеры. Пошел туда Потресов и попробовал указать, что комитет, чтобы иметь авторитет, должен привлечь рабочих. На него огрызнулись: "Довольно с нас рабочих!", и он бросил это дело.

При выборе делегации за границу забраковали Е. Смирнова (Гуревича): неудобно посылать еврея в Европу, нужно посылать только "истинных представителей русского общества", и предложили Смирнову, что его возьмут с собой как "секретаря, не входящего в состав делегации". Он имел мужество отказаться. Все это я сообщаю для Вас и Пав[ла] Бор[исовича Аксельрода], но отнюдь не для печати, ибо неудобно дискредитировать этот комитет. В "Вестнике" мы поместим кое-что, но в смягченном виде.

Лидия Осиповна справедливо пишет, что при таком составе и тенденциях комитет, конечно, не справится с задачей борьбы против превращения его в ширму для большевиков.

Кончаю уже свой третий месяц в St.Blasien. Чувствую себя весьма хорошо, но так как все еще покашливаю, то врачи, вероятно, еще будут меня здесь удерживать. Все же, если через две недели они признают значительное улучшение, я постараюсь добиться "согласия", чтоб мне в 20-х числах сентября возвратиться в Берлин. Думаю, что несколько "менажируя"537 себя и оберегая от простуд, смогу "долечиться" и в Берлине.

Сегодня нанес мне визит отыскавший меня в списке курортных гостей парижанин Ярблюм, которого я помню очень смутно (по его словам, он был приятель Паперно). Сюда приехал за семьей, которая провела здесь лето.

Забавно было письмо Нахамкиса538 к консьержке, помещенное в "Общем деле"539. Я думаю, оно подлинное.

Слушайте, голубчик. В последнее время все чаще случается, что из Ваших газет я получаю только одну-две с оборванной бандеролью. Очевидно, в дороге бандеролька лопается и "содержимое" выпадает, так что доходит только верхняя газета, если к ней прилепилась бандеролька. Поэтому, нельзя ли либо под бандеролькой перевязывать газеты, либо наклеивать две бандерольки?