Роман Абинякин - Офицерский корпус Добровольческой армии: Социальный состав, мировоззрение 1917-1920 гг

Вначале хлынул поток прошений женщин, особенно солдаток и казачек Кавказа и Кубани, «о формировании из них отдельных пехотных батальонов для немедленной отправки на фронт». [169] РГВИА Ф. 2003. Оп. 2. Д. 349. Л. 10; Сенин А. С. Женские батальоны и военные команды в 1917 году//Вопросы истории — 1987 — № 10 — С. 178. Началось комплектование 1-й женской команды смерти, 1-го Петроградского, 2-го Московского и 3-го Кубанского (или Екатеринодарского) батальонов и 11 караульных команд (в Петрограде, Москве и Саратове по две и в Киеве — пять). Назначением последних было предполагавшееся «освобождение части здоровых солдат для выполнения боевых задач». [170] РГВИА Ф. 2003. Оп. 2. Д. 349. Л. 44. Бочкарева позже утверждала, будто имелось 15 женских батальонов. Но многие формирования, начатые явочным путем в Баку, Вятке, Мариуполе, Полтаве, Симбирске и Харькове, завершены не были и вливались в вышеперечисленные, весьма медленно и неохотно. [171] Сенин А. С. Указ. соч. С. 177–178. Единственным исключением стала, похоже, Минская отдельная караульная дружина; упоминаются и некие «женские команды связи», планировавшиеся для небоевого применения на позициях. [172] РГВИА Ф. 2003. Оп. 2. Д. 349. Л. 8.

Корнилов, став Верховным Главнокомандующим, 14 августа выразил свое отношение к женскому движению так: «ПЕРВОЕ. Дальнейшие формирования из женщин-доброволиц частей чисто боевого назначения прекратить. ВТОРОЕ. Части уже существующие оставить пока на фронте, а затем воспользоваться ими для охраны дорог. ТРЕТЬЕ. В будущее время из женщин-доброволиц формировать команды вспомогательного назначения, например, службы связи, части для охраны железных дорог. ЧЕТВЕРТОЕ. Женщин-доброволиц, насколько возможно, привлечь для укомплектования санитарных организаций». [173] Там же. Л. 21.

«Охрана» коммуникаций, ввиду все учащавшихся случаев самовольного ухода частей с передовой, приобретала стратегическое значение и могла быть поручена верным и не рассуждающим доброволицам. Однако небоевое применение их не удовлетворяло, и уже к 15 сентября начали поступать заявления «о нежелании продолжать службу» и просьбы «об увольнении на родину», [174] Там же. Л. 36. подхлестнутые, несомненно, и антикорниловской травлей.

«Первая женская команда смерти Марии Бочкаревой» приняла участие в антибольшевистской манифестации на Марсовом поле, где вступила в столкновение со спровоцировавшими их пораженцами. В этом доброволицы значительно опередили остальные ударные части. Вместе с тем была заметна и их чрезвычайно резкая настроенность против монархии. [175] Бочкарева М. Указ. соч. С. 15, 36. Команда Бочкаревой оказалась единственной, принявшей непосредственное участие в боевых действиях, но не сумела воодушевить войска и столкнулась с враждебно-издевательским отношением. Петроградский женский батальон (командир — капитан лейб-гвардии Кексгольмского полка A. B. Лосков) был обучен и готов к отправке на позиции к 25 октября, но, покинув столицу, размещался в тылу и в бои не вступал. По общему мнению его офицеров, резюмированному командиром 3-й роты штабс-капитаном П. В. Шагалом, вообще «женский батальон для позиционной войны не годится, а может либо нести охранную службу, либо быть использован как ударная часть». [176] Шагал [П.В.] Женский батальон//Военная Быль (Париж) — 1969 — № 95. С. 9. В первом случае подразумевалось упоминавшееся применение в ближайшем тылу, во втором же признавалась возможность и чисто боевого применения — но лишь для точечных действий. В то же время вряд ли женщины были готовы справиться справиться со столь трудными задачами. Офицеры-мужчины женского батальона высказывали единодушное мнение: «… все думали и знали, что, другими словами, должны были идти на самоубийство» и одновременно сознавали «бесцельность… этой страшной жертвы». [177] Там же. С. 8, 9.

Московский батальон был расформирован уже в сентябре, и лишь 420 доброволиц, изъявившие желание остаться, прибыли на Западный фронт, войдя в 27-ю пехотную дивизию. Командование тотчас отреагировало панической телеграммой в Ставку: «Прошу зависящих распоряжений о ненаправлении на Западный фронт женских отрядов, польза от которых весьма проблематична, тогда как формирование и содержание их также вызывает излишние расходы казны, не говоря о крайних осложнениях их организации». [178] РГВИА Лл. 54–56. Распоряжением начальника штаба Верховного Главнокомандующего от 8 ноября отправка женских отрядов на позиции была запрещена.

Действительно, сильное озлобление солдатских масс против добровольцев вообще в сочетании с резко циничным отношением к женщинам в частности, заставлявшее охранять их от своих же, только добавляло забот командирам. Сама Бочкарева в конце концов заявила: «… я в женщинах разочаровалась», [179] «Мой батальон не осрамит России…»: Окончательный протокол допроса Марии Бочкаревой/Публ. не указ.//Родина — 1993 — № 8/9 — С. 79. что подтверждает и деникинскую оценку женского движения как армейского суррогата. Оно показательно не столько своим содержанием, сколько самим фактом существенного изменения староармейских традиций.

В меньших и колеблющихся размерах запись в «части смерти» продолжалась в августе-сентябре; формировались резервные батальоны пополнения, 2-й ударный Революционный полки Славянский (Юго-Славянский) добровольческий отряд — из пленных солдат-славян австрийской армии под началом русских офицеров. [180] РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 348. Лл. 352, 354, 357, 378, 389–389 об.; Д. 350. Лл. 81, 83–85 об. (См. приложение 2, таблица 1) В августе приказом Верховного Главнокомандующего началось создание Георгиевских пехотных запасных полков в Киеве, Минске, Одессе и Пскове — по одному на каждый фронт, кроме Кавказского; они сводились в бригаду командир которой подчинялся непосредственно Верховному Главнокомандующему. Все мероприятия проводились через Союз Георгиевских кавалеров. С одной стороны, эти части имели сходство с ударными батальонами, ибо вербовались в них только те кавалеры, которые находились в любых тыловых командах, тогда как выделение их из действующей армии категорически запрещалось. С другой же — специфика их назначения коренным образом отличалась от всех прочих добровольческих подразделений: не активное боевое применение, а «крепкий последний надежный резерв употребимый в бой лишь в исключительных случаях крайней опасности» всего боевого участка. [181] Белая Гвардия — 1998 — № 2 — С. 67. Но, так как командование могло признать «исключительным случаем» и внутренние события, то следует учесть и эти, самые безликие из всех подобных части.

В большинстве добровольцы честно выполняли присягу; не считавшие возможным продолжать службу уходили сами, и их не удерживали. [182] РГВИА Ф. 2003. Оп. 2. Д. 352. Лл. 101, 106, 118. «Список частей, подлежащих исключению из «частей смерти» как опозоривших их» и другие документы указывают на отсутствие таковых на четырех фронтах из пяти; [183] Там же. Д. 348. Лл. 369, 371–372, 375. наличие же их на Юго-Западном фронте объясняется самым большим количеством там добровольческих частей вообще.