Роман Абинякин - Офицерский корпус Добровольческой армии: Социальный состав, мировоззрение 1917-1920 гг

В качестве курьеза отметим совершенно нетипичный и единственный случай формирования 23 октября (!) добровольческого ударного батальона рабочих (!) Обуховского завода, [198] Там же. Ф. 69. Оп. 1. Д. 75. Л. 157. в то же время и опровергающий единодушие пролетариата в Октябрьской революции.

На фронте ударные батальоны вместе с одиночными другими частями вели неравные бои с противником, неизбежным следствием чего было их буквальное уничтожение: в ротах оставалось по 20–25 здоровых бойцов. Враждебность окружающих полков слегка скрывалась паническим страхом перед добровольцами. [199] Будберг А. П. Указ. соч. С. 214, 245–246; Макаров П. В. Указ. соч. С. 51. Вместе с тем, в некоторые части проникали и пораженческие элементы: к примеру, в 1-м ударном батальоне «Свобода, Равенство и Братство» к 18 октября насчитывалось 42 большевика — одна из самых мощных ячеек РСДРП(б) в 6-м армейском корпусе. [200] Кибовский А. Указ. соч. С. 33–35.

После Октябрьской революции многие добровольческие части заняли выжидательную позицию и, понимая свою малочисленность, от столкновений уклонялись. Затем многие из них — для отвода глаз — заявляли о лояльности, после чего их спокойно разоружали и распускали. Так сохранялось самое ценное — их социальный материал. Зафиксирован единственный пример выступления ударников против своих офицеров и переход на сторону большевиков под Гатчиной; [201] Октябрь на фронте. С. 30–31,169–170, 185. впрочем, документальных подтверждений мемуарной версии не имеется. Некоторые добровольческие батальоны по собственной инициативе, как писал Деникин, прибыли в Могилев для охраны Ставки, понимая неизбежность ее ликвидации большевиками. Сомнения в самочинности данной передислокации опровергаются приказом исполнявшего должность Верховного Главнокомандующего генерал-лейтенанта H. H. Духонина об отходе из города в связи с необходимостью защиты Родины и Учредительного Собрания в будущем. [202] Деникин А. И. Борьба генерала Корнилова//Белое дело. Генерал Корнилов. — М: Голос, 1993. С.15. Сообщение Станкевича, ссылавшегося на Духонина, о невыполнимых требования ударников (о роспуске и аресте комитетов и т. д.), весьма неправдоподобно; еще страннее его вывод об их желании не сражаться, а попросту самоустраниться. [203] Станкевич В. Б. Указ. соч. С. 161. Столь же сомнительно заявление М. Д. Бонч-Бруевича о том, что вывод опасных ударников был исключительно его заслугой. [204] Бонч-Бруевич М. Д. Вся власть Советам: Воспоминания/Лит. Запись И. Кремлева. — М: Воениздат, 1958. С. 210–211. Эти свидетельства противоречат даже друг другу, в первом утверждается отказ добровольцев от борьбы, тогда как во втором подразумевается высокая готовность к ней.

Офицерские ядра семи ударных батальонов (в том числе 2-го Оренбургского, 4-го, 8-го, из 1-й стрелковой Финляндской дивизии и 1-го Революционного полка) под началом полковника Л. А. Янкевского, подполковников Манакинаи В. В., Бахтина отправились на юг. Прорвавшись с боем через заслон под Жлобиным, они были перехвачены и после ряда стычек окружены на Белгородчине отрядами красногвардейцев и матросов И. П. Павлуновского и А. Ф. Ильина-Женевского. Сражаясь до последнего патрона, почти все ударники этой группы погибли, а частично рассеялись и прорвались на Дон. [205] Иоффе Г. З. Указ. соч. С. 99, 203; Остряков С. З. Военные чекисты. — М: Воениздат, 1979. С. 9–10. Корниловцы, переведенные в Киев, в конце октября участвовали в боях с большевиками и украинскими националистами, однако были вынуждены с трудом прорываться из города. 18 ноября Ставка приказала переместиться на Кавказский фронт (что означало сигнал к отправке на Дон). 20 ноября в Могилев вошли красногвардейцы, а 25 ноября корниловский эшелон под видом казачьего ушел в Донскую область. Неженцев официально объявил о полном некомплекте личного состава и предложил желающим, ввиду невозможности открытой передислокации, ехать туда же порознь. [206] Деникин А. И. Борьба генерала Корнилова С 30; Критский M. А. Указ. соч. С. 52.

Открытое участие добровольцев в борьбе против установления власти большевиков было скорее исключением. В ходе юнкерско-офицерского восстания в столице в конце октября действовали 3-я рота Петроградского женского батальона, разрозненные ударники и отряд увечных воинов. [207] Кремлев И. Л. Указ. соч. С. 23, 52–53, 55. Совершенно не замеченной до сего времени оказалась поддержка 7-м ударным батальоном (Западного фронта) и, возможно, каким-то другим неизвестным «батальоном смерти» московской Белой Гвардии. Статистический анализ «Списка похороненных на Братском военном кладбище 13 ноября 1917 г» погибших участников, при определенной произвольности подобной выборки, показывает 22,1 % ударников. [208] Кондратьева А. Они верили в Россию… (Бои юнкеров в Москве в октябре-ноябре 1917 г.) Приложение 1//Военная быль- 1993-№ 1(130) С. 21–22. «Дивизион смерти» Кавказской кавалерийской дивизии некоторое время оборонял Калугу от солдатско-красногвардейского карательного отряда. [209] Столыпин А. А. Указ. соч. С. 48, 65. Бездействие остальных, как уже отмечалось, обуславливалось стремлением сохранить кадры на будущее. В связи с этим, прикрываясь унификацией войск, первый советский Верховный Главнокомандующий прапорщик Н. В. Крыленко 9 декабря издал приказ о расформировании «частей «смерти», всех видов «ударных» и «штурмовых» частей». [210] РГВИА Ф. 2003. Оп. 2. Д. 352. Л. 105. Судьба женских подразделений была несколько иной. Еще 30 ноября 1917 г. по представлению Главного Управления Генерального Штаба, то есть по инициативе командования, было принято решение об их расформировании. Интересно, что остатки Московского батальона начали расформировываться только 15 декабря, а история Кубанского (Екатеринодарского) батальона закончилась вообще 26 февраля 1918 г., после отказа штаба Кавказского военного округа в снабжении. [211] Там же. Д. 349. Л. 48; Сенин А. С. Указ. соч. С. 182.

Одновременно активизировалась деятельность как легальных и известных, так и негласных или тайных офицерских объединений. Возникая в большом количестве, они разнились и в частностях, и в ряде более существенных аспектов (ориентации, методы, контингент и т. п.), что затрудняет их классификацию. В качестве ее критерия целесообразно использовать приверженность одному из двух лидеров — генералов-организаторов — Корнилову или Алексееву.

Для поиска опоры в «здоровых» фронтовых силах и их координационного сплочения требовались средства, которые могли дать только финансовые круги. В апреле, незадолго до отставки Гучкова, по инициативе директора Русско-Азиатского банка А. И. Путилова возникло Общество экономического возрождения России, первоначальной целью которого был сбор средств на поддержку избирательной кампании «умеренно-буржуазных элементов» в Учредительное Собрание. Но бывший военный министр, продолжавший оставаться председателем Центрального военно-промышленного комитета (членом которого был и Путилов), вошел в руководство Общества. Под влиянием Гучкова, весьма красноречиво промолчавшего об этом в мемуарах, [212] Александр Иванович Гучков… С. 79. сразу произошла смена приоритетов: теперь все суммы предназначались для ведения антипораженческой, патриотической пропаганды на фронте, а в перспективе — на установление сильной единоличной власти.