Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

И печать (демократическая) радостно приветствовала эти скандалы, ибо они были протестом против пьесы, «оскорбляющей религиозные чувства евреев… Кончилось тем, что евреи добились почти повсеместного воспрещения ставить эту, будто бы человеконенавистническую пьесу. Общеизвестное умение евреев затушевать всё, что носит в отношении их обличительный характер…

Помню я, два года назад, возвращаясь из Сибири к северной столице, по всей линии железной дороги эти листки, рисунки, стихи и издевательства над отцом Иоанном Кронштадтским…

Ну, а почему же не одна из современных красных газет, ни одним словом не обмолвится против «Чёрных воронов»? Тут же дело идёт о православном черносотенном священнике, что с ним церемониться! Ведь известно, в каком «почёте» нонче православие у красных газет и их хозяев — евреев…

Началось безудержно-наглое осмеяние православной церкви и ея лучших представителей…

Стыдно Русским людям молчать при виде злобной еврейско-изменческой травли имени пастыря… Чёрные вороны тучами собираются над Россией, и первое, что они силятся расклевать — это святыни и святых…»

По мнению еврейских идеологов того времени — православие было частью существующей народной и государственной идеологии, которую необходимо было ликвидировать, а освободившееся место заполнить красивой ложью о свободе, равенстве и братстве.

Из этого отрывка хорошо видно, каким широким фронтом велась эта ожесточённая атака, идеологическая борьба за умы «масс» в ту пору. Именно она и была определяющей, а беготня с винтовками — только её внешним проявлением. И в этой борьбе за умы простых русских людей самым тяжёлым оружием была марксистская технологическая машина прессы.

Когда на идеологическом фронте всё решилось и определилось, и когда большая часть народа, бездуховного народа, уже внутренне была готова вешать царя и громить православные храмы — тогда уже судьба революции и России была предопределена.

Понятно, что к этому процессу одинаково причастны, как умные и денежные евреи, так и тупой, бездарный царь и, подобные ему, министры и руководители православной церкви. За что все потом и пострадали.

На усилившуюся информационную борьбу обратил внимание и Солженицын:

«Осенью 1904 по всем крупным городам России прокатилась «банкетная компания» с накалёнными и вещательными тостами к свержению «режима». Из-за границы на банкеты тоже поспевали с публичными речами (например Тан-Богораз)…

В эти годы сильно активизировалось петербургское Бюро Защиты евреев, с задачей «бороться против антисемитской литературы и распространять надлежащие сведения о правовом положении евреев…».

Слиозберг признавался, что в этом широко помогали средствами международные еврейские организации.

Кстати, — это была копия «банкетных компаний» проводимых ранее неистовыми революционерами Бланками во Франции, а затем Карлом Марксом в Германии.

Мы все хорошо помним из школьных и университетских учебников как обрабатывались мозги рабочих и молодёжи различными импортными газетами типа «Искра» и листовками от Бунда и Ленина.

Свидетель событий тех лет Виктор Правдин писал:

«Они обрабатывают эту молодёжь, весьма усердно и весьма поспешно, в социал-демократическое стадо по образцам и программам немецких евреев социал-демократов…

Тысячи калужских, рязанских, курских… и проч. самым усердным образом читают теперь Маркса, Энгельса и растолкователя их Каутского под руководством еврейских адвокатов, докторов, журналистов и их русских приспешников, …формируют из них целые полчища защитников еврейских планов, еврейских интересов, а прежде всего они нарочито отучают эту безусую деревенскую молодёжь от идей Отечества. И Отечество, и семья, и община, — всё это, оказывается, очень устарело для наших деревенских революционеров.

Лишь для евреев и свой «Сион», своя религия, и семья, и сплочённая община, — всё это должно оставаться неприкосновенным, а у других народов всё это, по словам еврейских пропагандистов, лишнее и должно быть истреблено. Такой очищенный от всех этих старых исторических наростов, российский экземпляр выставляется евреями как самый лучший материал для основания новой «счастливой» России! Новая Россия приготовляется теперь спешно в еврейских лабораториях».

Меньше пишется о проводимой в это время обработке мозгов крестьян такими неугомонными специалистами по крестьянской агитации как Натансон и Чернов, что привело к так называемому «аграрному террору» и надёжной «порче» крестьян вплоть до 1917 года.

Как это выглядело, писал Меньшиков в «Новом времени» уже после 1905 г. —

«…пугачёвщина 1905–1906 годов не прекратилась вовсе… Крестьяне не ходят, правда, как прежде целыми толпами и с караванами конных подвод, чтобы грабить помещичьи усадьбы и жечь их… Продолжаются самые возмутительные, самые нелепые потравы. Становится невозможным завести огород или плодовый сад, ибо и овощи, и фрукты непременно будут расхищены ещё в завязи. Мало сказать — расхищены, — растения, иногда очень дорогие, выписанные из дальних стран, вырывают с корнем, ломают, рубят… Племенной скот увечится самым иногда самым безжалостным образом. Сельскохозяйственные машины портятся и пр. пр. Чувствуется не отчаяние нищеты, не жадность разбойника, а какое-то сладострастие вандалов, уничтожающих культуру только потому, что она культура».

«Деревенские старики, родившиеся «при господах», ещё хранят оттенок уважения и к чужой собственности, и к чужому культурному труду, но хулиганствующая молодёжь впадает явно в тот опасный психоз, который побуждал варваров разрушать всякую цивилизацию…

На барина-благодетеля чаще всего смотрят, как на дурака, простотой которого пользоваться будто бы сам Бог велел. Жестокие, первобытные нравы вытесняют не только культурных людей из русской деревни, но и тех крестьян, которые ещё не потеряли образ человеческий».

Многим людям правильно увидеть или понять истину мешает внушённая «идиллия» об «идеальности» народа, о его — призрачной «святости» в смысле мудрости. Хотя понятие — «мой народ», вполне может быть для этих многих — «святым».

Чтобы не было иллюзий, необходимо обязательно в средних школах вводить предмет — «Социология», и объяснять это сложное понятие «народ», ибо это самая любимая игрушка для манипуляций, как в смысле слова-понятия, так и в смысле той огромной группы людей, которое оно обозначает.

В середине 90-х годов XX века был виден единственный плюс «перестройки»: печаталось много литературы, от художественной до научной, которую было немыслимо увидеть при марксистах в СССР. В том числе стало возможным прочитать некоторые мемуары представителей интеллигенции и дореволюционной элиты общества, которым удалось выжить после 1917 г.