Роман Ключник - Лекции Президентам по Истории Философии и Религии

…Так идут державным шагом —

Позади — голодный пёс

Впереди — с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной постопью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди — Иисус Христос».

В отличие от Василия Розанова Александр Блок прекрасно понимал — чем может закончиться его публичное мнение. Блока сразу не расстреляли. В Центрожиде даже не сразу всё поняли, и им даже понравился революционный бодрый пафос.

А мелкие, несознательные фашисты — стали даже радостно петь куски поэмы на улицах —

«Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнём-ка пулей в Святую Русь —

В кондовую,

В избяную,

В толстозадую!

Эх, Эх без креста…»

Но «прогрессивные люди», красная богема — сразу всё поняли и после публикации поэмы «Двенадцать» подвергли Блока остракизму, он стал чужим — изгоем, без продовольственного пайка…

А. Блок был доволен, что его поняли — «Марксисты — самые умные критики, и большевики правы, опасаясь «Двенадцати», — говорил поэт.

«Сущий чёрт» — З. Гиппиус даже попыталась в той же форме защитить Центрожид от Блока —

По камням ночной столицы,

Провозвестник Божьих гроз,

Шёл, сверкая багряницей,

Негодующий Христос.

Темен лик Его суровый,

Очи гневные светлы.

На веревке, на пеньковой,

Туго свитые узлы… («Шёл», май 1918 г.)

Всё нормально — всё по Божьему, — это Божья гроза для России объясняла доступно З. Гиппиус, и новый лобастый Спаситель России от царизма только успевает завязывать очередные кровавые узелки…

Новоявленный Мессия-Спаситель со своими «апостолами» в начале заседал в Петрограде в Смольном, а затем переехал в Москву в Кремль. Правда, не признал почему-то своих страстных поклонников — православных священников и скоро стал им заливать расплавленный свинец в горло, стал их топить и заживо закапывать.

Один красный апостол по фамилии Розенфельд (Каменев) остался командовать Петроградом, — и даже когда из самого Кремля Луначарский просил отпустить на лечение за границу умирающего А. Блока, — он был категорически против, он хотел быть уверенным, что этот умник, написавший:

«Но тот, кто двигал, управляя

Марионетками всех стран, —

Тот знал, что делал, насылая

Гуманистический туман:

Там, в сером и гнилом тумане,

Увяла плоть, и дух погас…»

умрёт в муках у него на глазах, и наслаждался медленной смертью поэта.

В своем исследовании В. А. Солоухин писал: «В мае Блок ещё ездил в Москву, где были организованы его вечера. По возвращении приступ повторился, и Блок уже не воспрянул, он слёг в постель. Своей матери он пишет: «Делать я ничего не могу… всё болит, трудно дышать…».

…В своё время я разговаривал об этом с академиком медицины, главным хирургом Института им. Склифосовского, профессором Борисом Александровичем Петровым, (который) рубанул: «Не знаю, что думают ваши литературоведы. Больше всего это похоже на яд. Его отравили»…

Ходатайство Горького и Луначарского рассматривалось на Политбюро (!) 12 июля под председательством В.И.Ленина. Решили — за границу Блока не выпускать…

Они, как вы, наверное, догадываетесь, боялись, что европейские медики поставят правильный диагноз, и обнаружат, и объявят всему миру, что Блок отравлен».

Потом ленинские изверги в советское время нарекли Блока «красным певцом», «певцом революции», решив украсить свою грудь знаменитым поэтом. А Гиппиус ещё долго хвасталась, — когда Блоку было очень плохо от голода, холода и болезни, — но он всё равно смотрел на неё — красавицу влюбленными глазами.… Но она идеологического врага (с её слов) не могла простить!

А помните — что она вместе с Гершензоном и Эфросом про смерть Розанова выдумала?..

В следующей главе разберёмся — откуда брал кадры Центрожид, чтобы держать под контролем огромную многомиллионную территорию бывшей Российской империи. А кадры кто?

Глава 7. А кадры — кто? Бронштейн

Луначарский, этот умнейший еврей из Полтавы, вспоминал, как формировали правительство после захвата власти — «Это совершалось в какой-то комнатушке Смольного, где стулья были забросаны пальто и шапками…

Мы выбирали руководителей обновлённой России. Мне казалось, что выбор часто слишком случаен, и всё боялся слишком большого несоответствия между гигантскими задачами и выбираемыми людьми, которых я хорошо знал и которые казались мне не подготовленными…».

Не было должных кадров для формирования правительства, а что уж говорить о формировании кадрами структур более низкого уровня.

Пока фактически власть Центрожида была только в двух центральных городах — Петрограде и Москве, здесь была наибольшая концентрация как самих главарей и их помощников, так и оболваненных ими солдат, матросов и рабочих. А ведь необходимо ещё захватывать другие регионы России вплоть до Владивостока, — откуда взять многотысячную армию своих чиновников, когда русская интеллигенция отказывается работать на захватчиков?

«Большое значение для революции имело то обстоятельство, что за годы войны в русских городах осело много еврейских интеллигентов. Они ликвидировали тот всеобщий саботаж, на который мы натолкнулись после Октябрьской революции… Еврейские элементы были мобилизованы против саботажа и тем спасли революцию в тяжёлую минуту.

Нам удалось овладеть государственным аппаратом исключительно благодаря этому запасу разумной и грамотной рабочей силы», — приводит слова Ленина автор книги «Еврейский рабочий» Киржица (1926 г., стр. 236).

Те же слова Ленина передаёт и Комиссар Еврейского Комиссариата С. Диманштейн:

«Большую службу революции сослужил также тот факт, что из-за войны значительное количество еврейской средней интеллигенции оказалось в русских городах. Они сорвали тот генеральный саботаж, с которым мы встретились сразу после Октябрьской революции и который был нам крайне опасен».

Ленин в письме к Горькому: «Русский умник почти всегда еврей, или человек с примесью еврейской крови». И в первую очередь Ленин видимо имел в виду себя.

Штейн в своей книге приводит высказывание Ленина, что только та районная партийная организация работает активно и эффективно, в руководстве которой более половины евреев. И формируя свое правительство, Ленин явно придерживался этого принципа.

Во-первых, Центрожид пытался максимум использовать свои проверенныые кадры. Если вы откроете любую советскую энциклопедию и посмотрите на биографии «большевиков», то обнаружите, например, — Рошаль Михаил Григорьевич (род 1897 г.) — родной брат упоминаемого нами специалиста от психологии в ленинской команде — Семёна Рошаля — сразу после захвата власти в столице был направлен для распространения власти захватчиков в Новгороде (секретарь губкома); когда в этом городе дело было сделано и команда из местных сторонников сформирована — его направили в Воронеж, затем в Казань, затем в Пензу, после чего — он столичный персональный советский пенсионер.