Нина Тумаркин - Ленин жив! Культ Ленина в Советской России

Люди часами стояли у костров, ожидая своей очереди, чтобы вступить на Красную площадь. Живая масса людей, окутанных серой пеленой — от дыма костров и дыхания сотен тысяч — запрудила всю площадь. Ледяной туман нависал над площадью подобно «дыму от жертвенников», писал Дюранти [454]. Некоторые несли портреты Ленина — наподобие икон в крестном ходе. Другие скандировали лозунги, размеренно и протяжно:

«Мо-ги-ла Ле-ни-на ко-лы-бель сво-бо-ды всего че-ло-ве-че-ства» [455].

В 3.55 знамена ЦК и Коминтерна убрали с гроба. Сталин, Зиновьев, Каменев, Молотов, Бухарин, Томский, Рудзутак и Дзержинский подняли гроб и ровно в 4.00 опустили в подготовленный склеп. В эти мгновения вся Россия чтила память Ленина. Фабричные сирены, паровозные и пароходные свистки не умолкали целые три минуты. Шум был оглушающим. Ружейные залпы присоединились к артиллерийскому салюту: орудия стреляли каждую минуту. Ровно в 4.00 все радиостанции и телеграфные линии передали одно-единственное сообщение: «Встаньте, товарищи, Ильича опускают в могилу!» По всей стране на пять минут была прекращена всякая деятельность. Остановились в пути поезда, корабли: народ оплакивал ушедшего вождя.

Присутствовавшие на похоронах в Москве обнажили головы. Гроб был опущен в склеп в полном безмолвии, под грохот пушек и вой сирен. В 4.06 по радио и телеграфу передали новое сообщение:

«Ленин умер — ленинизм живет!» [456]

На Красной площади тысячи людей, стоя навытяжку, пели скорбный гимн большевиков. Похороны закончились [457].

Почти во всех городах России день похорон Ленина был отмечен траурными мероприятиями. В Киеве состоялась стотысячная демонстрация. В Вятке тысячи жителей заполнили площадь Большевиков, несмотря на отмену запланированной демонстрации ввиду особо суровых морозов [458]. В Харькове, Ростове, Костроме — всюду прошли многолюдные траурные церемонии, на которых произносились речи не только выражавшие скорбь, но и имевшие политическую подкладку. Провинциальная Россия демонстрировала московскому правительству свою полную и безоговорочную лояльность.

Во втором по величине городе страны, только что переименованном в Ленинград, в траурном шествии приняло участие 750 000 человек [459]. Колонны демонстрантов собрались на площади Жертв Революции, где пылало 53 костра — по числу прожитых Лениным лет. В 4.00 грянул салют из пушек Петропавловской крепости, завыли сирены на предприятиях и военных кораблях. Руководство петроградской партийной организации приложило громадные усилия с целью побудить население принять участие в траурном шествии. 25, 26 и 27 января в печати появились призывы к горожанам выйти на демонстрацию:

«Все, как один, на улицы — в ряды траурной демонстрации» [460].

Организация была четкой: каждый хорошо знал, куда и когда ему явиться. Гордон, председатель комиссии по проведению демонстрации, прямо объявил, что в событии должны участвовать все без исключения: рабочие, служащие, студенты, солдаты, матросы [461]. Были открыты медицинские пункты для оказания первой помощи обмороженным, подобные пункты находились и при каждом военном подразделении [462].

Траурные шествия, гром салюта и завывания сирен, прекращение работы на пять минут — все эти мероприятия, сопровождавшие похороны Ленина, явились важными элементами дальнейшего развития и распространения культа вождя. Скорбь по ушедшему лидеру объединила всю нацию. Имя Ленина послужило связующим материалом после его смерти — точно так же, как оно служило при жизни. Наиболее знаменательной чертой дня похорон стала солидарность, выраженная миллионами людей, стоявших с непокрытыми головами 27 января.

Другой, не менее разительной особенностью похорон Ленина (преимущественно самых последних минут погребения) было странное отсутствие ритуальных обрядов, связанных с телом покойного [463]. Салют был отдан, знамена приспущены, головы обнажены, и только. Согласно традиционному православному обряду, над гробом всегда читали молитвы, а в заключение священник посыпал гроб землей. Молитвы пели и в момент предания тела земле. В данном случае, когда Ленина опустили на место последнего упокоения, не произносилось ни слова. Никто не бросал горсти земли на гроб. Над телом усопшего вождя не совершалось никаких обрядов. Обрядам над телом Владимира Ильича Ульянова еще только предстояло совершаться — и в течение гораздо более длительного времени, нежели это можно было тогда вообразить.

Режим, чьи претензии на власть основываются на авторитете сильной личности, рискует со смертью правителя утратить стабильность. Однако в качестве стабилизирующей силы может быть использован культ покойного правителя; содержанием такого культа становится неиссякшая жизненная сила вождя. Именно это произошло и с Лениным. После его смерти по всей стране был насажден культ, содержание которого выражается в словах: Ленин жив! Кончина не помешала Ленину по-прежнему оставаться лидером Советской России. Как сказано Всероссийским Центральным Советом Профессиональных Союзов:

«Здоровый или больной, живой или покоящийся на Красной площади тов. Ленин остается нашим вечным вождем» [464].

Провозгласить Ленина бессмертным значило заявить о своей преданности партии и правительству. И в первую неделю после смерти вождя это делалось многократно: в лозунгах, стихах и хвалебных речах, которые переполняли страницы газет. Такого рода заявления были политическим актом: в них выражалось желание увековечить ту систему власти, которую олицетворял Ленин. «Не умер и не умрет никогда!», — гласил один из лозунгов [465].

«Он жив. Он жив. Не умер. Не умрет» — этими словами начиналось стихотворение, опубликованное вскоре после смерти Ленина [466]. В другой элегической поэме утверждалось, что никакая смерть не властна над Ильичом [467]. В некоторых более пространных откликах на смерть Ленина объясняется, каким образом Ленин продолжает жить: «Ленин умер, но ленинизм, вкоренившийся во мне, во всем рабочем классе, жив! Жив, товарищи! Для нас Ленин не умер» [468].

Неоднократно подчеркивалось бессмертие дела Ленина. В заголовке первого номера «Известий», вышедшего после смерти Ленина, читаем:

«То, что было смертного в Ленине, умерло, но дело и заветы его пребудут вечно» [469].

В ряде лозунгов и официальных заявлений проводилась мысль, что Ленин вечен и вездесущ — воистину надматериальное существо. Один из панегириков описывает Ленина как жизненную силу, которую невозможно уничтожить:

«Ленин и смерть — это понятия взаимно друг друга исключающие… Ленин — как природа и окружающий нас мир — живет вне наших субъективных представлений» [470].

В последней фразе слиты воедино марксизм и мистицизм: Ленин является вездесущим духом и в качестве бессмертной жизненной силы представляет собой часть объективного мира. Тема несовместимости Ленина со смертью подчеркивается и в стихотворении Владимира Маяковского «Комсомольская»: